спиртного и прелюбодеянием.
Лутфи родился на Хитаду. Он вспомнил, что на Кабо - Хура после рединов оставался небольшой каменный дом со сводчатой крышей. Островок был так красив и с него открывался такой прекрасный вид, что во время второй мировой войны британский командир разрушил дом рединов и построил на его месте свой бунгало.
Никто не знал, почему люди умирали во время рединского танца. Однако Мэлони в своей книге описывает мальдивский народный танец тара, как ему представляется, персидского или западноазиатского происхождения. Сперва произносится молитва и возжигаются курения, затем начинает звучать барабан. По мере того как темп музыки возрастает и страсти разгораются, танцовщик снова и снова колет себе голову до крови железным шипом. Не исключено, что тара-какой-то пережиток део легендарных рединов.
Кровавые жертвоприношения, правда не людей, некогда были распространены на Мальдивах; понятно, этот обычай не буддийского и не мусульманского происхождения. Многие надежные информаторы утверждали, что такие жертвоприношения богу моря Раннамаари и теперь изредка совершаются во всех концах архипелага. На северных атоллах исполняют причудливые танцы в масках, во время которых к сверхъестественным существам обращаются на некоем забытом языке
Неоднородность древней культуры мальдивцев стала для меня еще более очевидной, когда я услышал от вождей, что островитяне пользуются тремя разными календарями. По современному счету год делится на январь, февраль и так далее. Применяется также исламский лунный календарь. Что до древнего солнечного календаря самих мальдивцев, то в нем 27 месяцев, плюс еще один месяц в каждом одиннадцатом году. Этим календарем пользуются для сельскохозяйственных работ и рыбной ловли. На нем основывали свои советы правителям древние звездочеты, и многие месяцы назывались по звездам, стоявшим в зените в эту пору.
Мэлони слышал даже о пяти мальдивских календарях, три из которых были солнечными. Он тоже пришел к выводу, что важнее всего 27-месячный цикл. Мэлони связывает его происхождение с санскритоязычными областями на северо-западе Индии, где им пользовались звездочеты. Небо было поделено на 27 секторов, называемых по определенной звезде. По его мнению, мальдивские наименования 27 месяцев явно происходят от санскритских
- А что вы можете рассказать про дхони? - спрашивал я вождей.
Меня - и не только меня - интриговала стандартная форма мальдивских дхони. У них были ярко выраженные 'египетские' обводы; высокий, загнутый внутрь нос венчался подобием веерообразного цветка папируса. Именно так выглядели изящные бунтовые ладьи трех древнейших известных нам цивилизаций: Египта, Месопотамии и долины Инда. Но еще больше мальдивская дхони походила на папирусные суда финикийцев, построенные из досок и сохраняющие унаследованную от более древних культур форму папирусных ладей. До недавнего времени все мальдивские суда несли квадратные паруса, как на судах названных выше цивилизаций. Мы видели такие паруса на некоторых дхони южных атоллов. Когда на заре они выходили из лагуны, с величаво изогнутыми на фоне утреннего неба папириформными носами, казалось, что навстречу океанским валам движется финикийская флотилия.
- Почему на всех ваших дхони такой странный нос? - допытывался я у вождей и старого корабела.
- Это просто для красоты.
- Это старая традиция.
- Никакой практической роли он не играет. Мы называем его моггаду или мулахгаду. Он приставной, так что его можно снять, если мешает в работе. Он не скреплен с килем.
Так они отвечали мне.
Суда - единственное транспортное средство, которое могло доставить людей на эти острова, и мне с самого начала было ясно, что стандартный тип дхони - еще одна часть загадочной мальдивской мозаики.
Сидя вновь в самолете и глядя, как Мальдивы уходят назад, подобно россыпи листьев на пруду, я вспоминал данные разных источников, сообщавших, что в прошлом местные суда за неделю покрывали путь до Индии. Неплохо для того времени. Теперь до Индии было чуть больше часа.
Последовали дни, наполненные лихорадочной деятельностью. Вернувшись в Осло, я срочно занялся организацией новой экспедиции, которая должна была отправиться на Мальдивы через два месяца. Предстояло мое четвертое посещение архипелага за четырнадцать месяцев.
Музей Кон-Тики и Ослоский университет оказали мне полное содействие. Правление музея разрешило директору Кнюту Хаугланду, моему товарищу по экспедиции 'Кон-Тики', оплатить все авиабилеты до Мале и обратно. Расходы на транспорт и рабочую силу в пределах архипелага обязалось покрыть мальдивское правительство. Университет предоставил археологам отпуск с сохранением жалованья, и глава университетского Музея древностей, профессор Арне Шёльсволд, согласился вновь отправиться на Мальдивы. К нему присоединились уже знакомый нам Эйстейн Юхансен и, кроме того, третий археолог, старший хранитель Музея древностей, Эгиль Миккельсен.
Памятуя сказанное нам о сроках засушливого сезона, в середине февраля мы снова приземлились в Мале. Шел проливной дождь. В разгар сухого сезона. Песчаные улицы Мале не могли впитать всей падавшей с неба воды. С каждым новым посещением я отмечал возрастающее число автомашин; сейчас они медленно маневрировали, стараясь обогнуть самые глубокие лужи, а мы, пешеходы, прижимались к стенам домов, где земля была посуше. Дождевые тучи сбрасывали свой груз не там, где положено. Тысячелетиями они плыли в небесах к засушливым областям Африки, теперь же ориентировка разладилась, и тучи грозили утопить островитян, оставляя африканцев сухими.
- Завтра будет солнце,- сказал, широко улыбаясь, встречавший нас Лутфи; министр снова поручил ему сопровождать нас.- Можно выходить из Мале, как только вы одобрите экспедиционное судно, предложенное правительством.
В оживленной гавани он показал нам стоящий в окружении дхони и других судов мальдивской постройки симпатичный парусно-моторный кораблик. Тоже построенный из местного материала с соблюдением традиционных форм, но отличающийся особым изяществом и чистотой. На корме название: 'Шадас'.
- Хозяин судна-молодой немец,-объяснил Лутфи.-Он мусульманин, построил его с помощью мальдивского корабела, сам возглавляет команду, в которую, кроме него, входят моторист и кок.
Читатель уже слышал об этом судне. Теперь я воочию убедился, что оно отлично подходит для экспедиционной работы в мальдивских водах.
В конторе Лутфи я познакомился с голубоглазым владельцем 'Шадас'. Это был невысокий крепыш с открытым приветливым лицом и мусульманского типа усами такого же цвета, как его желтая шевелюра. Сказав что-то Лутфи на дивехи, он повернулся ко мне и заговорил на хорошем английском языке:
- Меня зовут Мухамед Азим Симон. Но мне будет приятно, если вы станете звать меня просто Азимом.
Мы перешли на 'ты' и тут же договорились обо всем. Экспедиция платит аренду за каждый день, когда судно будет стоять на якоре, служа нам базой; правительство платит условленную цену за каждый день пути. Азим и его веселый мальдивский кок Заккариа помогли нам в рекордный срок закупить необходимый провиант и снаряжение; моторист Хасан оставался на 'Шадас', охраняя доставляемое на борт драгоценное имущество.
Поздно вечером, окруженные чуть ли не всем населением Мале, мы стояли на пристани, наблюдая, как аэропорт впервые принимает летящий с Востока в Европу реактивный гигант компании 'Сингапур эйрлайнз'. Самолет благополучно приземлился, расстояние между Востоком и Западом еще больше сократилось, и Мальдивы были еще плотнее зажаты между ними. Затем мы упаковали личное имущество и присоединились к капитану Азиму и его команде на борту 'Шадас'.
Сквозь облака проглядывали звезды. Невероятно! Лутфи напомнил нам свой прогноз.
Кроме уже упомянутой нашей четверки из Норвегии, Лутфи и команды судна, в состав экспедиции вошел официальный представитель мальдивских властей, еще один Манику - Ибрахим Манику Дон Манику.
