– Надеюсь, – сказала она, когда за ним закрылась дверь, – что ты, Джоан, не привезла ко мне шпиона Филиппа. В конце концов, он сын своего отца! Тебе известно, что за дело привело его ко мне?
– Да, но я обещала ему, что не стану говорить об этом. – Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, и увидела, как матушка поджала губы. Потом она пожала плечами. Я хотела уйти, но она задержала меня вместе с остальными.
– Джоан, будет лучше, если ты узнаешь о новых напастях от меня. Джон снова плетет заговоры! Как только он узнал о том, что Ричард, возможно, попал в плен, сразу бросился в Нормандию и стал искать там поддержки среди баронов. Сейчас, если верить моим доносчикам, он в Париже, с Филиппом, и обещает Филиппу все, что тот пожелает, в обмен на поддержку, он снова заявил, что бросит свою жену Изабеллу и женится на леди Алис. Я также слышала, что его разведчики во Фландрии вербуют отряды наемников, которые будут сражаться на его стороне, когда он заявит о своих притязаниях на корону!
Епископ Хью ахнул. Мы с Джеффри молчали. Мы знали, что Джон постоянно плел интриги за спиной Ричарда, пока того не было в Англии, но трудно было поверить, что он открыто будет искать союза Франции.
– Вот почему я здесь, милорды, – продолжала матушка. – В плену или на свободе, но Ричард – король Англии, а я его регент. До возвращения сына домой мой долг защищать его интересы в королевстве. В настоящее время я хочу убедиться в том, что все королевские замки хорошо укреплены, а их защитники верны королю. Я также прошу епископов и баронов снова присягнуть на верность Ричарду. Вот почему, мой милый Хью, я сегодня послала за вами. Я издала приказ, в котором велю всем, живущим вдоль побережья, приготовиться к возможному вторжению. Если Джон приведет войска из Франции или Фландрии, он может высадиться в любом месте между Дувром и Бамбургом.
– Но фламандцы – друзья Ричарда! – воскликнула я.
– Наемники сражаются за золото. Они будут драться за всякого, кто им заплатит, – объяснил мне Джеффри. – Полагаю, не нужно говорить вам, ваше величество, что я и моя епархия верны вам и королю. Будьте спокойны за Йорк и его окрестности; я сам позабочусь об обороне.
– Как и я позабочусь о Линкольне, – вторил ему Хью. – И поскольку вы не в лучших отношениях с Хью Даремским, я предупрежу его и велю поступить так же, как и мы. Когда его замок будет укреплен, ваше величество, полагаю, вы можете считать, что весь север неприступен для врага.
– Благодарю вас обоих. Сегодня я буду спать почти спокойно! Но трудитесь втайне, милорды епископы. Я не хочу втягивать Джона в открытую борьбу, как не хочу объявлять собственного сына предателем.
В ту ночь я спала крепко, утром леди Амичии пришлось даже растолкать меня.
– Извините, ваше величество, – сказала она, – не хотелось будить вас, но королева зовет вас к себе.
Матушка была одна; при виде ее у меня упало сердце. Я поняла, что Раймонд уже попросил у нее моей руки и получил отказ. Она обрушилась на меня, как только я вошла.
– Должно быть, ты сошла с ума, Джоан! Раймонд де Сен-Жиль может притворяться другом Ричарда, но, даже если это не так, он не может быть подходящей партией для английской принцессы и вдовствующей королевы Сицилии. Но, кроме этих и прочих возражений, остается еще отвратительная история его женитьбы на дочери короля Кипра. Нечего сказать, удачное ты выбрала время, чтобы добавить мне хлопот!.. – Видя, что я пытаюсь что-то сказать, она перебила меня: – Нет, я не намерена далее спорить ни с тобой, ни с самим графом Раймондом. Более того, я предложила ему немедленно покинуть Англию, прежде чем станет известно, что он ехал с тобой в обществе всего одной дамы. Слава богу, когда вы прибыли сюда, в твоей свите были Хью и Джеффри!
Я страшно рассердилась и сразу же вспомнила о том, как матушка выходила замуж за отца. Как смеет она осуждать мое поведение? Ведь сама она пошла к алтарю спустя всего каких-то шесть недель после развода с Людовиком Французским! Многие говорили, что Луи мог бы потребовать развода из-за ее неверности вместо того, чтобы объявлять об их кровном родстве. Потом я вспомнила вопрос матушки, заданный как бы вскользь, когда она приезжала на Сицилию. Тогда она спросила, имела ли я любовника за годы жизни с королем Уильямом. Очевидно, ты считаешься добродетельной, пока сохраняешь внешние приличия! Заводи любовников втайне, но не смей путешествовать в обществе мужчины и всего одной фрейлины и нескольких служанок!
Я с трудом сдержалась; меня так и подмывало высказать все, что накипело на душе. Я хотела обвинить ее, потребовать согласия на мой брак с Раймондом, напомнить, что Ричард растратил мое наследство. Матушка должна быть благодарна мне за то, что я сама обеспечила себе будущее! Но мне удалось ответить спокойно:
– Поскольку вы отказываетесь обсуждать это дело со мной, то я удаляюсь.
Выйдя в общую залу, я принялась отыскивать в толпе придворных темноволосую голову Раймонда, увидела епископа Хью и Джеффри, но Раймонда с ними не было. Сердце мое замерло, неужели он поспешил выполнить матушкин приказ и уехал, не попрощавшись, и как раз в этот момент появился Раймонд. Мне захотелось подбежать к нему, броситься на грудь. Но, зная, что за мной наблюдают, я медленно пошла ему навстречу, кивнула и величественно поздоровалась.
– Ее величество сообщила мне, что вы уезжаете домой, – сказала я.
– Возможно, не домой, – отвечал он, – хотя мне все же придется переплыть Ла-Манш. Если вы уже беседовали со своей матушкой, миледи, то знаете, что она не в силах помочь мне… тем не менее я намерен искать ответ на поставленный мной вопрос в другом месте.
– В другом?
Он кивнул.
– Поиски мои могут затянуться, тем более что я собираюсь в такие края, где мне будут не слишком рады, но, если найду своего друга, уверен, все будет хорошо.
Раймонд не мог высказаться прямо, потому что мимо нас медленно прошли две дамы. Он намекал на то, что сам поедет искать Ричарда. Его намерения и обрадовали, и испугали меня. Мне хотелось поговорить наедине. Я огляделась и заметила нишу с двумя каменными сиденьями. Два стражника стояли напротив, но они были далеко и не могли нас подслушать. Усевшись, я сразу же спросила:
– Вы едете в Вену искать Ричарда?
– Да, – кивнул он. – Я решил плыть из Бостона во Фландрию, а оттуда в Кельн. Если я там ничего не
