— Конечно.
— Придется не спускать со своего «дипломата» глаз, пока я здесь с тобой, — он чуть заметно улыбнулся, — хотя веселого во всем этом мало. Конечно, Синтия Эрнст сваляла дурака со своими налогами и сама обеспечила улику, которая может сработать против нее. Тот факт, что в ее распоряжении была нужная сумма, сам по себе ничего не доказывает, если только…
— Если только что?
— Если только вот эта ухмылка на твоей физиономии — ой, не люблю я, когда так ухмыляются! — не означает, что ты еще не все мне рассказал. Давай, выкладывай, что там у тебя.
— Ладно, — сказал Дженсен. — Есть магнитная запись… Другая кассета с записью. Она в моем личном банковском сейф-боксе. Ключ есть только у меня. На кассете подтверждение всему, что я тебе рассказал. В том же боксе лежит все остальное — буклет с почерком Синтии, мои записи с Каймановых островов, авиабилет. Все там!
— Так какого ж… ты тянул?! — Круз близко склонился к лицу Дженсена и зашептал с угрозой: — Это не игрушки, мать твою! Тебе светит электрический стул. Поэтому, если у тебя записан на пленку какой-то важный разговор, расскажи мне об этом все и немедленно!
Дженсен покорно закивал и стал рассказывать о записи, которую сделал за год и девять месяцев до того, за обедом в Бока-Рейтон. Во время того разговора Синтия одобрила выбор Виргилио в качестве наемного убийцы, согласилась заплатить по двести тысяч каждому, изложила Дженсену свой план выдать все за дело рук серийного убийцы, узнала о том, что Виргилио прикончил инвалида-колясочника…
— Черт возьми! — воскликнул Круз, выслушав Дженсена. Потом подумал и сказал: — Это же все меняет… А если не все, то очень многое.
— Мой клиент согласен помочь следствию в обмен на некоторые гарантии, — заявил Стивен Круз, обращаясь к Ноулзу, когда допрос возобновился.
— Не вижу, в чем мистер Дженсен может нам помочь, — сказал Кэрзон Ноулз. — У нас есть все необходимые улики, чтобы он был признан виновным в убийстве Нейоми Дженсен и Килбэрна Холмса. И скорее всего обвинение будет требовать для него смертной казни.
Моментально побледневший Дженсен порывисто схватил Круза за руку:
— Скажи ему!
Круз резко повернулся к Дженсену и метнул в него испепеляющий взгляд.
— Что вы должны мне сказать? — спросил Ноулз, чуть заметно усмехнувшись.
Круз снова приосанился.
— Зато, как мне представляется, — сказал он, — у вас куда меньше доказательств против комиссара Синтии Эрнст.
— Не понимаю, почему это должно волновать вас, Стив, но раз уж вы об этом заговорили, спешу заверить: она тоже свое получит. В то время Синтия Эрнст являлась принявшим присягу офицером полиции. За сокрытие преступления и соучастие в нем мы, вероятно, будем требовать для нее двадцатилетнего срока лишения свободы.
— И напоретесь на судью, который даст ей пять лет или вовсе года два. Ее могут вообще освободить в зале суда.
— Последнее исключено. Хотя я по-прежнему не понимаю…
— Сейчас поймете, — заверил Круз. — Если власти штата окажут ему некоторое снисхождение, мой клиент готов выложить вам словно на блюдечке куда более крупный приз: Синтию Эрнст как вдохновительницу и соучастницу убийства своих родителей — Густава и Эленор Эрнст.
В комнате допросов стало вдруг так тихо, словно собравшиеся в ней люди разом перестали дышать. Все взгляды были устремлены на Круза.
— Какой меры наказания вы потребуете в таком случае, Кэрзон, я оставляю на ваше с Адель усмотрение, — продолжал тот, — но только любая окажется недостаточно суровой.
Опытный прокурор должен уметь скрывать свои чувства, и Ноулз ничем не выдал удивления. Разве что слишком затянул паузу, прежде чем спросил:
— И каким же таким волшебным образом сможет ваш клиент это сделать?
— В надежном месте, таком надежном, что до него вам не добраться даже с ордером на обыск, у него хранятся два уличающих мисс Эрнст документа, а также — и это куда более важно — магнитофонная запись. Неотредактированная. На этой кассете все, что вам требуется доказать, изложено голосом и словами самой Синтии Эрнст.
По сделанным чуть ранее записям Круз сжато пересказал содержание записанного на пленку разговора, избегая при этом прямо упоминать о Патрике Дженсене, равно как и об убийстве Стюарта Раиса. Он лишь заключил так:
— Эта кассета окажет вам еще одну неоценимую услугу. В записи прозвучит имя человека, совершившего другое, никак не связанное с предыдущими делами убийство, которое тоже еще не раскрыто.
— Ваш клиент был каким-то образом вовлечен в оба описанных вами преступления? — спросил Ноулз.
Круз улыбнулся.
— Стоя на защите интересов моего клиента, я не могу пока ответить на этот вопрос.
— Вы лично прослушали запись, о существовании которой столь неожиданно сообщили нам? И видели ли вы упомянутые документы?
— Нет, — признал Круз, ожидавший этих вопросов. — Однако я полностью доверяю тому описанию, которое дал мне мой клиент, хочу напомнить только, что он владеет словом профессионально. И тем не менее я готов согласиться, что если мы сейчас сумеем договориться, а обещанные улики не выдержат в дальнейшем проверки, условия нашего соглашения будут пересмотрены.
— Не пересмотрены, а полностью аннулированы, — возразил Ноулз.
— Я это и имею в виду, — пожал плечами Круз.
— Хорошо, но предположим, все будет именно так, как вы говорите. Каковы ваши встречные условия?
— По совокупности мой клиент должен отвечать в суде только за непредумышленное убийство.
Ноулз откинул голову и зашелся в смехе.
— Ну знаешь, Стив!.. Надо отдать тебе должное… Давно не слышал более нахального заявления. Неужели ты серьезно считаешь, что твоего клиента достаточно просто поставить в угол, как маленького? И это при таких-то обстоятельствах!
— А по-моему, вполне нормальное предложение, — пожал плечами Круз, — но если оно вам не подходит, назовите свои условия.
— Не могу, потому что мы и так зашли с вами слишком далеко, — сказал Ноулз. — С этого момента все решения по вашему делу становятся прерогативой Адель Монтесино. Вероятно, она захочет побеседовать с нами обоими уже сегодня. Он обратился к Эйнсли: — Давайте сделаем перерыв, Малколм. Мне надо позвонить.
Вскоре Ноулз уехал в прокуратуру, а Стивен Круз, который обещал оставаться на связи, — к себе в офис, располагавшийся в центре города.
Ньюболд, между тем понимая, что перед управлением полиции встала теперь куда более сложная задача, сообщил обо всем своему непосредственному начальнику майору Маноло Янесу. Тот, в свою очередь, доложил по инстанции майору Марку Фигерасу, который на правах начальника всех подразделений расследования уголовных дел, немедленно назначил совещание у себя в кабинете.
Ньюболд приехал вместе с Эйнсли и Руби Боуи, застав Фигераса и Янеса уже на месте. Они уселись за прямоугольный стол совещаний, Фигерас — во главе его.
— Давайте проанализируем все, что нам известно. Абсолютно вес! — сказал он с нажимом.
Обыкновенно высокому руководству дела докладывались лишь в самых общих чертах и очень редко — в деталях. Исходили при этом из простого принципа: чем меньше людей знают подробности, тем лучше для следствия. Но сейчас, повинуясь знаку Ньюболда, Эйнсли рассказал о тех сомнениях, что породили в
