Льюиса, его слова “очевидное бывает обманчиво” не шли у нее из головы.
Несколько позже состоялся короткий разговор с двумя агентами ФБР, который не дал никаких результатов.
В нем принимали участие Эдвина и Нолан Уэйнрайт. Агент Иннес, старший по званию, говоривший с легким новоанглийским акцентом, сообщил им обоим следующее:
— Мы сделали все, что в наших силах, продолжать дознание в банке не имеет смысла. Дело пока остается открытым, и если всплывет что-то новое, мы с вами свяжемся. Разумеется, если новости появятся у вас, немедленно сообщите в Бюро.
— Само собой, — сказала Эдвина.
— Кстати, вот вам новость со знаком минус. — Агент ФБР заглянул в блокнот. — По поводу мужа Нуньес Карлоса. Кто-то из ваших сотрудников дал показания, что видел его в банке в тот день, когда исчезли деньги.
— Майлз Истин, — подтвердил Уэйнрайт. — Он сообщил об этом мне. А я — вам.
— Да, мы задали этот вопрос Истину, он допускает, что может ошибаться. Так вот, нам удалось найти Карлоса Нуньеса. Он в Фениксе, штат Аризона; устроился там автомехаником. Наши люди в Фениксе имели с ним беседу. Они утверждают, что в среду, как, впрочем, и всю эту неделю, он был на работе, — стало быть, мы исключаем его из возможных сообщников.
Нолан Уэйнрайт проводил агентов ФБР к выходу. Эдвина вернулась к своему столу.
За все утро ничего примечательного не произошло. Незадолго до полудня Эдвина поручила Тотенхо довести до сведения бухгалтерии, что Хуанита Нуньес уволена с завтрашнего дня и чтобы чек с ее выходным пособием прислали к ним, в центральное отделение. Когда Эдвина вернулась с обеда, чек, доставленный нарочным, лежал у нее на столе.
Одолеваемая тягостными сомнениями, Эдвина повертела его в руках.
В тот момент Хуанита Нуньес еще работала. Вчера, когда Эдвина сообщила Тотенхо о своем решении, он хмуро буркнул: “Чем быстрее мы от нее избавимся, тем лучше — другим неповадно будет”. Даже Майлз Истин, уже сидевший на своем обычном рабочем месте, удивленно вскинул брови, но Эдвина настояла на своем.
Она недоумевала, почему у нее на душе так неспокойно, когда пора положить делу конец и выкинуть из головы всю эту историю.
Это же очевидно. Очевидное решение проблемы. И опять всплыла фраза Льюиса: “Очевидное бывает обманчиво”.
Где же тут собака зарыта?
“Обдумай все еще раз, — сказала себе Эдвина. — Начни с самого начала”.
Каковы были очевидные стороны этого происшествия? Во-первых, исчезли деньги. Сомнению не подлежит. Во-вторых, сумма равнялась шести тысячам долларов. Это было засвидетельствовано четырьмя служащими: самой Хуанитой Нуньес, Тотенхо, Майлзом Истином и, наконец, старшим кассиром хранилища. Не оспаривается.
В-третьих, Нуньес утверждала, что в 13.50, то есть по истечении почти пяти рабочих часов, как она проверила кассу, она точно знала сумму недостачи. Все посвященные в это дело сотрудники, включая Эдвину, были убеждены, что это совершенно невозможно, и с самого начала их подозрения основывались именно на этом. Убеждены.., невозможно.., совершенно невозможно. А почему, собственно, невозможно?.. Эдвину осенило.
Стенные часы показывали 14—10 пополудни. Исполнительный директор все еще находился на своем рабочем месте. Эдвина встала:
— Мистер Тотенхо, вы не пройдете со мной? На ходу поздоровавшись с несколькими клиентами, она пересекла зал, Тотенхо понуро семенил следом.
Хуанита Нуньес принимала вклад. Эдвина тихо сказала:
— Миссис Нуньес, как только закончите, пожалуйста, поставьте табличку “закрыто” и заприте кассу.
Хуанита Нуньес ничего не ответила; закончив операцию, она молча выставила маленькую металлическую табличку. Когда она повернулась, чтобы запереть кассу, Эдвина увидела, что по щекам девушки струятся слезы.
О причине нетрудно было догадаться. Она ждала увольнения, и внезапное появление Эдвины подтвердило ее опасения.
— Мистер Тотенхо, — сказала Эдвина, не обращая внимания на слезы, — если не ошибаюсь, миссис Нуньес работает с кассой с самого утра. Верно?
— Да, — ответил он.
“Значит, — подумала Эдвина, — период времени приблизительно тот же, что и в среду, правда, народу сегодня было больше”.
Она указала на кассу:
— Миссис Нуньес, вы утверждаете, что всегда знаете сумму денег в кассе. Можете сказать, сколько здесь сейчас?
Девушка помолчала в нерешительности. Затем кивнула — слезы все еще мешали ей говорить.
Эдвина взяла со стойки листок бумаги и протянула ей.
— Запишите сумму.
После некоторых сомнений Хуанита Нуньес взяла карандаш и вывела: 23 765 долларов. Эдвина передала листок Тотенхо:
— Пожалуйста, идите с миссис Нуньес и оставайтесь с ней до тех пор, пока она не проверит кассу. Затем перепроверьте сами. И сравните результат с ее цифрой.
Тотенхо бросил на листок скептический взгляд.
— У меня полно работы, и если я буду сидеть с каждым кассиром…
— Здесь случай особый, — оборвала его Эдвина. Через три четверти часа Тотенхо подошел к ее столу. Он явно нервничал. Эдвина заметила, что у него дрожат руки. Он положил перед ней пресловутый листок. Рядом с цифрой, написанной Хуанитой Нуньес, стояла лишь карандашная галочка.
— Если бы я не увидел собственными глазами, не поверил бы, — сказал исполнительный директор.
— Цифра оказалась точной?
— Абсолютно точной.
Эдвина старалась упорядочить поток своих мыслей. Теперь все, что касалось расследования, внезапно и существенно изменилось. До настоящего момента все предположения основывались на том, что Нуньес не могла точно определить сумму, — этот довод был только что убедительно опровергнут.
Когда Тотенхо вернулся к своему столу, Эдвина придвинула к себе блокнот и записала основные выводы.
Насчет Нуньес до конца не ясно, хотя более правдоподобно. Возможно, она невинная жертва.
Если не Нуньес, то кто?
Кто-то из служащих мог выждать удобный момент. Персонал? Кто-то из своих? Но каким образом? “Каким образом” — потом. Сначала выяснить мотив, затем искать человека.
Мотив? Тот, кому позарез нужны деньги. Она приписала печатными буквами: НУЖНЫ ДЕНЬГИ. Потом добавила: проверить долгосрочные и текущие счета всех сотрудников отделения — СЕГОДНЯ!
Эдвина начала быстро листать телефонный справочник администрации “ФМА” — она искала номер начальника ревизионной службы.
Глава 13
По пятницам все филиалы банка “Ферст меркантайл Америкой” закрывались на три часа позже.
Вот и сегодня охранник запер центральные двери только в шесть часов вечера.
В пять минут седьмого снаружи раздался резкий, повелительный стук. Обернувшись, охранник увидел молодого мужчину в деловом костюме и темном пальто, с “дипломатом” в руках.
Когда охранник подошел к двери, человек с “дипломатом” прижал к стеклу удостоверение. Внимательно изучив документ, охранник открыл дверь.
Не успел он опомниться, как откуда ни возьмись, словно по волшебству, нахлынули люди.
