Но никакой враждебности по-прежнему не было заметно. Все, к кому теперь уже в переполненном банке обращались сотрудники, отвечали вежливо и с улыбкой. Такое впечатление, подумала Эдвина, будто всем им предварительно наказали вести себя пристойно.
Она решила, что настало время ей самой вмешаться. Эдвина сошла с возвышения и, выйдя из огороженного служебного пространства, с трудом протолкалась сквозь бурлившую толпу к главному входу. Подозвав двух охранников, которые локтями проложили себе путь к ней, она приказала:
— В банке достаточно народу. Остальных держите снаружи и впускайте понемногу, по мере того как отсюда будут выходить. Конечно, наших постоянных клиентов пропускайте, если они появятся.
Старший из двух охранников наклонился к Эдвине, чтобы она его услышала.
— Это будет непросто, миссис Д'Орси. Кого-то из клиентов мы узнаем, ну а большинство — нет. Мы же тут все время меняемся — откуда нам их всех знать.
— И еще одно, — вставил другой охранник, — когда кто-нибудь подъезжает, эти снаружи начинают орать: “Назад, в очередь!” Так что, если мы кого будем пропускать, они могут взбунтоваться.
— Никакого бунта не будет, — заверила его Эдвина. — Просто надо постараться — и все.
Отвернувшись от них, Эдвина заговорила с несколькими людьми из очереди. Но из-за шума вокруг ее не было слышно, и она повысила голос:
— Я — управляющий банком. Кто-нибудь может мне сказать, почему вы все пришли сюда именно сегодня?
— Мы открываем счета, — сказала женщина с ребенком. И хихикнула. — В этом же нет ничего плохого?
— Вы же сами, ребята, рекламу даете, — вторгся другой голос. — Любой мелочи достаточно, чтобы открыть счет, — так там говорится.
— Это верно, — ответила Эдвина, — в банке действительно такие правила. Но должна же быть причина, почему вы все явились сюда одновременно.
— Нетрудно догадаться, — вмешался в разговор престарелый, смертельно бледный человек, — мы все из Форум-Ист.
Более молодой голос добавил:
— Или хотим там жить.
— Это все равно не объясняет… — начала Эдвина.
— Может, я смогу объяснить, мэм. — Благопристойного на вид немолодого черного мужчину выпихнули из толпы.
— Пожалуйста.
В этот момент Эдвина заметила рядом нового человека. Повернувшись, чтобы лучше его рассмотреть, она поняла, что это Нолан Уэйнрайт. Тем временем к главному входу в помощь первым двум охранникам подошли еще несколько. Эдвина вопросительно посмотрела на начальника охраны.
— Продолжайте, — посоветовал он ей. — У вас хорошо получается.
Человек, которого выпихнули из толпы, произнес:
— Доброе утро, мэм. Я не знал, что среди управляющих банками есть женщины.
— Ну вот видите, есть, — сказала Эдвина. — И будет еще больше. Я надеюсь, вы верите в равенство женщин, мистер..?
— Оринда. Сет Оринда, мэм. И я, конечно, в это верю, но кроме того, и во многие другие вещи.
— И одна из этих вещей побудила вас прийти сюда сегодня?
— В некотором роде вы правы.
— Что же это?
— Я думаю, вы знаете, что все мы из Форум-Ист.
— Мне уже сказали об этом.
— То, что мы сейчас делаем, может быть названо актом надежды.
Хорошо одетый собеседник тщательно выговаривал слова. Они были явно написаны и отрепетированы. Больше людей придвинулось поближе, разговоры стали стихать — люди слушали. Оринда продолжал:
— Этот банк, как было заявлено, не имеет средств, чтобы продолжать строительство Форум-Ист. Во всяком случае, банк сократил свое участие в кредитовании наполовину, и некоторые из нас думают, что вторую половину отрубят тоже в том случае, если кто-нибудь не ударит в набат или не предпримет что- нибудь.
— Что-нибудь предпринять, насколько я понимаю, означает остановить деятельность целого отделения банка, — резко произнесла Эдвина. Она заметила несколько новых лиц в толпе, открытые блокноты и прыгающие карандаши. И сообразила, что появились журналисты.
Кто-то явно заранее предупредил прессу — этим объяснялось и присутствие команды телевизионщиков с камерой. “Интересно, кто это сделал?” — подумала Эдвина.
Вид у Сета Оринды был огорченный.
— Все, что мы делаем, мэм, это несем свои ничтожные гроши в банк, чтобы помочь ему пережить тяжелые для него времена.
— Точно, — вмешался другой голос, — правда, хорошие мы соседи?
— Это чушь! — резко произнес Нолан Уэйнрайт. — Этот банк не в тяжелой ситуации.
— А если он не в тяжелой ситуации, — спросила женщина, — почему же он так поступил с Форум-Ист?
— Позиция банка была четко изложена в заявлении, — ответила Эдвина. — Это вопрос приоритета. А кроме того, банк ведь заявил, что надеется возобновить полное финансирование позже. — Ей самой собственные слова показались несерьезными.
Остальные восприняли их явно так же, поскольку тут же раздались восклицания. Это было первое проявление враждебности присутствующих в банке. Почтенный мужчина — Сет Оринда — резко обернулся и поднял руку, призывая к вниманию. Выкрики прекратились.
— Что бы вы тут ни думали, — заявил он Эдвине, — факт налицо: мы пришли положить деньги в ваш банк. Вот что я имею в виду под актом надежды. Мы подумали, что, когда вы нас увидите и поймете, что мы чувствуем, может быть, вы передумаете.
— А если не передумаем?
— Тогда, я полагаю, мы поищем еще людей и поднаберем по грошам еще денег. Мы это можем. Еще немало добрых душ подойдет сегодня, и завтра, и послезавтра. Затем, к выходным, весть успеет разойтись по свету, — и он повернулся к журналистам, — и сюда явятся другие, которые присоединятся к нам на следующей неделе, причем не только из Форум-Ист. Конечно же, только чтобы открыть новый счет. Чтобы помочь этому несчастному банку. И больше ничего. Множество голосов подхватило:
— Правильно, мужик, еще навалом народу подойдет… Хотя хлеба у нас немного, зато нас много… Передайте своим ребятам, чтобы поддержали нас…
— Конечно, — произнес Оринда с невинным видом, — некоторые из тех, что сегодня кладут деньги в банк, могут прийти завтра, или послезавтра, или на следующей неделе, чтобы их забрать. У большинства денег не так много, чтобы надолго их оставлять. Но потом, как только сможем, мы вернемся, чтобы положить их снова. — Глаза его озорно поблескивали. — Наша цель — занять вас, дать вам работу.
— Да, — сказала Эдвина, — я понимаю вашу цель. Одна из журналисток, тоненькая блондинка, задала вопрос:
— Мистер Оринда, а сколько вы все собираетесь положить в банк?
— Не много, — ответил он любезно. — Некоторые принесли всего по пять долларов. Это самая маленькая сумма, которую принимает этот банк. Я правильно говорю?
Он посмотрел на Эдвину — та кивнула в ответ. Некоторые банки, о чем Эдвина и все присутствовавшие знали, требовали самое малое пятьдесят долларов для открытия счета и сотню для чековой книжки. “Ферст меркантайл Америкой” — в погоне за малоимущими вкладчиками — опустил эту цифру до пяти долларов.
И еще одно: как только счет открыт, можно снять большую часть начальных пяти долларов, оставив лишь хоть что-то, дабы счет не был закрыт. Сет Оринда и остальные четко это понимали и решили замучить банк, открывая счета и снимая деньги с вкладов. Эдвина подумала: “Неплохо им это удалось”.
И все же ничего незаконного или явно обструкционистского не совершалось.
