причем в ближайшее время, думаю, что это за них сделает правительство. Из конгресса уже доносится ропот, и если в отрасли доведут дело до слушаний в конгрессе, в результате чего будет принято новое законодательство жесткого, ограничительного порядка, они сами пожалеют, что не предприняли первыми соответствующие меры.
Эндрю сидел молча. Он пытался осмыслить то, что только что услышал. В его голове роились и другие мысли. После продолжительной паузы он сказал:
— Селия, я тебя не спрашивал об этом раньше, но, видимо, настал подходящий момент, чтобы выяснить кое-что касающееся непосредственно тебя.
Выражение глаз Селии стало серьезным. Тщательно подбирая слова, Эндрю сказал:
— Ты говорила, что собираешься сделать карьеру. Тут у меня нет никаких возражений. К тому же я уверен: только так ты сможешь быть счастливой. Но за те последние недели, что мы провели вместе, у меня сложилось впечатление, что ты думаешь не просто о своей карьере… Так что вперед, Селия! И пока ты будешь пробиваться к вершине — я верю, тебе это по силам, — я буду постоянно рядом с тобой.
Селия наклонилась и поцеловала его.
— Я в этом никогда не сомневалась. Это тоже одна из причин, почему я вышла за тебя замуж.
Они почувствовали, как двигатели уменьшили обороты. Одновременно зажглась табличка “Пристегните ремни безопасности”. За иллюминаторами по левому борту появились мерцающие в ранних сумерках огни Манхэттена.
— Через несколько минут, — объявила стюардесса, — мы совершим посадку в международном аэропорту Айдлуайлд. И снова Селия взяла Эндрю за руку:
— Мы вместе будем строить нашу жизнь. И своего добьемся!
Приступив к работе, и Селия, и Эндрю обнаружили, что каждый из них оказался в центре общественного внимания.
Как случалось со многими крупными достижениями в области медицины, потребовалось время, чтобы распространился слух об удачном применении лотромицина. Но теперь, когда прошло шесть недель после выздоровления Мери Роуэ, сообщения об этом стали появляться на страницах крупных американских газет.
Первой откликнулась местная, морристаунская, “Дейли рекорд”, поместившая статью под заголовком:
ГОРОДСКОЙ ВРАЧ ПРИМЕНЯЕТ ЧУДО-ЛЕКАРСТВО.
ВОЛШЕБНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ БОЛЬНОЙ.
Окружная газета “Ньюарк стар-леджер”, материалы которой основывались на информации местных газет, напечатала аналогичное сообщение, что, в свою очередь, привлекло внимание журналистов, освещающих новости науки на страницах “Нью-Йорк тайме” и журнала “Тайм”. Вернувшись домой. Эндрю обнаружил записки с просьбой срочно связаться с обоими издательствами, что он и сделал. Поток публикаций стал еще шире после того, как “Тайм” упомянул о браке Эндрю и Селии.
Одновременно из “Медицинского журнала” Новой Англии Эндрю сообщили, что его статья об использовании лотромицина будет напечатана с небольшими изменениями. Предложенные поправки были незначительными, и Эндрю тут же дал свое согласие на публикацию.
— Должен признаться, я просто сгораю от зависти, — заметил доктор Ноа Таунсенд, когда Эндрю рассказал ему о “Медицинском журнале”. — Но я утешаю себя тем, что в лучах славы уже греется вся наша клиника, — добавил старший коллега Эндрю.
Немного спустя жена Таунсенда Хилда, женщина, не утратившая привлекательности, хотя ей и было уже за сорок, призналась Эндрю:
— Ноа этого не скажет, но он вами так гордится: вы для него стали словно сын родной, сын, которого у нас нет, но которого мы так хотели иметь.
Что касается Селии, то, несмотря на менее бурный поток восхвалений в ее адрес, она обнаружила изменение в своем положении в компании “Фелдинг-Рот”, причем изменение весьма существенное…
В самой компании ее имя теперь было хорошо известно высшему управленческому составу, включая президента “Фелдинг-Рот” Эли Кэмпердауна. Он пригласил к себе Селию на следующий день после ее возвращения на работу.
Эли Кэмпердаун, долговязый, бледнолицый ветеран фарм-бизнеса — ему было лет шестьдесят пять, — всегда безупречно элегантный, с неизменной красной розой в петлице, принял Селию в своем пышно обставленном служебном кабинете в штаб-квартире компании “Фелдинг-Рот” в Бунтоне на одиннадцатом этаже. Здесь находилось царство руководства. Встреча началась с изъявления любезностей.
— Поздравляю вас со вступлением в брак, миссис Джордан. Надеюсь, он будет счастливым. — Улыбнувшись, президент компании добавил:
— Я также позволю себе выразить надежду, что отныне и впредь ваш муж будет прописывать своим больным препараты только нашей компании.
Селия поблагодарила, но про себя решила, что замечание относительно Эндрю всерьез принимать не следует: зачем пускаться в объяснения и подчеркивать независимость ее мужа в том, что касается лекарств и медицины.
— Юная леди, вы стали прямо-таки живой легендой, — продолжал президент, — доказали, что выдающаяся женщина время от времени может ни в чем не уступать мужчине.
— Я надеюсь, сэр, — ангельским голосом парировала Селия, — что наступит день, когда вам не потребуется употреблять выражение “время от времени”…
Они продолжали беседовать. Кэмпердаун расспрашивал Селию о ее коммивояжерской деятельности. На него явно произвели впечатление ее ясные, хорошо обоснованные ответы. Затем, вынув из кармана жилета часы, президент взглянул на них и сказал:
— У меня сейчас состоится совещание, миссис Джордан. Речь пойдет о новом препарате, который мы планируем выбросить на рынок вслед за лотромицином. Может быть, вы хотите остаться и послушать?
Селия охотно согласилась, и он тут же пригласил в кабинет человек пять мужчин из числа руководства компании, ожидавших в приемной у секретаря. После обычных представлений все прошли в конференц-зал, примыкавший к кабинету, и уселись за стол. Председательское место занял Кэмпердаун.
Среди участников совещания был директор научно-исследовательского отдела доктор Винсент Лорд. Моложавого вида ученый работал в компании недавно. Здесь также присутствовал вице-президент компании по реализации продукции. Человек преклонного возраста, он заканчивал свою деятельность на этом посту. Среди оставшихся четырех был и Сэм Хауторн. Все остальные смотрели на нее с откровенным- удивлением.
— Новый препарат, о котором идет речь, — пояснил Кэмпердаун в основном для сведения Селии, — не является разработкой нашей компании. Лицензия на его производство закуплена у западногерманской фармацевтической компании “Хемие-Грюненталь”. Это снотворное — одно из наиболее безопасных среди лекарств такого рода, — продолжил президент. — Оно безопасно даже для маленьких детей. Лекарство уже поступило в продажу и завоевало популярность почти во всех крупных странах, кроме Соединенных Штатов. Можно считать, нам повезло быть первыми, кто получил право на выпуск его в США. Называется оно талидомид. Несмотря на безопасность, талидомид в Соединенных Штатах должен пройти соответствующие пробы на человеческом организме, прежде чем может быть получена виза ФДА — Управления по контролю за продуктами питания и лекарствами — на его продажу. Это требование — лишь проявление нашего глубокого бюрократизма, но с ним приходится мириться, — проворчал президент.
Затем началась дискуссия, где и как следует провести соответствующие испытания. Директор по науке доктор Лорд предложил нанять для этой цели примерно пятьдесят врачей с частной практикой. Они будут использовать этот препарат для лечения больных, а полученные результаты компания “Фелдинг-Рот” передаст в управление.
— Это должны быть терапевты, врачи-интерны[1], психиатры и акушеры, — заявил Лорд.
— И сколько времени будет продолжаться вся эта волокита? — поинтересовался вице-президент по коммерции.
— Вероятно, месяца три.
— А в два никак не уложиться? Нам нельзя тянуть с выходом на рынок.
