собственного тела в такой кризисный момент, он, усилием воли, взял себя в руки и сосредоточился на проверке графика полета, расчетного времени прибытия, анализе боковых ветров над горами; особого внимания требовал план взлетно-посадочной полосы в Ванкувере. Он достал бортовой журнал, открыл его и посмотрел на наручные часы. С тупой и болезненной медлительностью его мозг, как будто совершая один из подвигов Геракла, пытался зафиксировать хронологию событий этой ночи.
А сзади, в пассажирском салоне, доктор Бэйрд укутывал сухими одеялами безвольное тело миссис Чилдер и метался по проходу между больными пассажирами. Женщина лежала, беспомощно откинувшись, с закрытыми глазами; пересохшие губы дрожали, она тихо постанывала. Верх ее платья был весь мокрый от пота. Пока Бэйрд осматривал ее, она скорчилась от нового приступа боли. Доктор инструктировал ее мужа.
— Постоянно вытирайте ее, и как можно суше. И тепло. Ей должно быть тепло!
Чилдер схватил доктора за руку.
— Ради бога, доктор, что случилось? — Голос его дрожал. — Ей очень плохо?
Бэйрд снова посмотрел на женщину — она дышала быстро, часто и неглубоко.
— Да, — ответил он, — ей очень плохо.
— Доктор, сделайте же что-нибудь, дайте ей лекарство!
Бэйрд отрицательно покачал головой.
— Ей нужны антибиотики, а у нас их нет. Мы ничего не сможем сделать, кроме как постоянно держать ее в тепле.
— Но, может быть, немного воды…
— Нет. Ваша жена без сознания, Чилдер! Поддерживайте это состояние — это природная анестезия. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Ваша задача — смотреть за ней и согревать ее. Даже когда она без сознания, она пытается бороться с болезнью. Я скоро вернусь.
Бэйрд подошел к следующему ряду кресел. Мужчина средних лет — воротник поднят и руками схватился за живот — почти сполз с кресла, голова откинулась назад и раскачивалась из стороны в сторону, лицо блестело от пота. Он посмотрел на доктора, лицо перекосилось от боли.
— Ужасно, — пробормотал он, — я никогда не чувствовал себя так плохо.
Бэйрд вытащил из кармана карандаш и поднес его к лицу больного.
— Послушайте, — произнес он, — попробуйте взять карандаш.
Пассажир поднял руку, пытаясь это сделать. Он шевелил пальцами, хватал карандаш, но он постоянно выскальзывал у него из рук. Бэйрд прищурился. Он приподнял больного, устроил его поудобнее и заботливо укутал пледом.
— У меня совершенно нет сил, — произнес мужчина, — и голова как будто зажата в тиски.
— Доктор! — позвал кто-то, — подойдите, пожалуйста, сюда!
— Минуточку, — бросил Бэйрд, не оборачиваясь. — Я посмотрю каждого, кто нуждается в этом.
Навстречу ему торопливо шла стюардесса, неся в руках его саквояж.
— Браво, девочка, — поблагодарил он ее, — начало положено. Нельзя сказать, чтобы я смог много сделать… — казалось он размышляет вслух. — Где у вас трансляция на салон? — внезапно спросил он Джанет.
— Я провожу.
Джанет провела его в свою кабинку и показала маленький микрофон.
— Как там миссис Чилдер? — поинтересовалась она.
Доктор поджал губы.
— Не знаю, как остальные — а она очень плоха. И, если я не ошибаюсь, очень скоро будут еще серьезные случаи.
— Вы уверены, что это пищевое отравление? — бледность постепенно покрывала лицо девушки.
— Почти уверен! Я бы сказал, что это стафилококковая инфекция, хотя, по некоторым симптомам, можно предположить и нечто худшее. Кроме того, отравление могло быть вызвано бациллами сальмонеллы — точнее можно говорить только после анализов.
— Вы будете давать всем рвотное?
— Да, всем, кроме тех, кому очень плохо. Это все, что я могу сделать. Нам очень нужны антибиотики, типа хлорамфеникола, но — увы! — их нет!
Подняв микрофон, Бэйрд продолжил:
— Как только вы освободитесь, я бы советовал вам организовать здесь уборку. Полейте все кругом как следует дезинфектантом, если у вас есть. Да, попросите больных не обращать внимание на условности и не запирать изнутри двери в туалете — не хватало еще нам извлекать кого-нибудь оттуда.
Доктор собрался с мыслями, потом нажал кнопку микрофона и поднес его к губам.
— Леди и джентльмены, прошу внимания, пожалуйста! Прошу внимания!
Он услышал, как стих шум голосов, только ровный гул двигателей доносился снаружи.
— Прежде всего, разрешите представиться. Я — доктор Бэйрд. Многих из вас интересует, что за болезнь поразила ваших соседей, и я думаю, что пора рассказать, что же произошло и что мы предпринимаем. Насколько позволяют мои ограниченные возможности, установлено, что у нас на борту несколько серьезных случаев пищевого отравления и дедуктивно — а на дедукцию можно положиться — я пришел к выводу, что причиной является рыба, которую некоторые из вас ели на обед.
После этих слов последовал взрыв — до него донесся шум и гам.
— Еще раз прошу внимания! У вас нет причин для тревоги. Еще раз повторяю, причин для тревоги нет. Больным пассажирам помогает стюардесса и я сам, а командир радировал на землю, и по прибытии нас будет ожидать «Скорая помощь». Даже если вы ели рыбу, то это совсем не значит, что вы заболеете. В этом деле нет никаких правил и логики, и есть большая доля вероятности за то, что вы не отравились. Тем не менее, мы принимаем некоторые меры предосторожности, и стюардесса обойдет и опросит каждого из вас. Если вы ели на обед рыбу — я повторяю, только рыбу — то мы постараемся помочь вам избежать неприятностей. А сейчас, если вы все успокоились, то мы начнем.
Бэйрд выключил микрофон и повернулся к Джанет.
— Немедленно оказать первую помощь — вот все, что в наших силах.
Джанет кивнула:
— Вы имеете в виду эти таблетки, доктор?
— Мы можем сделать две вещи. Мы не знаем точно, в чем причина отравления, но мы полагаем, что источник заражения попал внутрь. Поэтому начать нужно с того, что каждый, кто ел рыбу, должен выпить несколько стаканов воды — я имею в виду тех, кому не очень плохо, конечно. Это, во-первых, разбавит яд и уменьшит токсический эффект. А затем мы дадим им рвотное. Если не хватит моего запаса таблеток, то будем использовать простую соль. Соль у вас есть?
— У меня несколько маленьких пакетиков, полагающихся к ленчу, но мы их откроем.
— Хорошо. Посмотрим. Я начну отсюда, сзади, раздавать таблетки, а вы подавайте воду тем, кому плохо, идет? Да, не забудьте второго пилота! Но вам нужна помощь.
Выйдя из кухни, Бэйрд почти столкнулся с худощавым мрачным англичанином по прозвищу «Тушенка».
— Чем могу помочь, доктор? — спросил он серьезно.
Бэйрд позволил себе улыбнуться.
— Благодарю. Во-первых, что вы ели на обед?
— Слава богу, мясо, — с облегчением вздохнул «Тушенка».
— Хорошо. За вас мы спокойны. Вы могли бы помочь стюардессе разносить воду тем, кому нехорошо? Им необходимо выпить, по крайней мере, по три стакана — а, если смогут, то и больше.
«Тушенка» отправился на кухню, слегка улыбаясь Джанет. При обычных обстоятельствах ее улыбка заставила бы забиться сердце всего летного состава, но сейчас он увидел на ее лице печать страха. И подмигнул ей:
— Не беспокойтесь, мисс! Все будет хорошо.
Джанет взглянула на него с благодарностью.
— Спасибо, сэр, я тоже так думаю. Вот кран, вот чашки, мистер…
— Ребята зовут меня «Тушенка», мисс.
