— Нет! Он просто познакомился е некоторыми моими идеями, и они ему понравились.
— Ой ли? Только идеи или кое-что еще?
Рената открыла было рот, чтобы дать ему хорошую отповедь, но сдержалась.
Будь я проклята, если позволю Теодору Анджеру заставить себя перейти в оборону. Начнешь обороняться, оправдываться — проиграешь.
— Вместо того чтобы намекать на мой моральный облик, — произнесла она ледяным тоном, — лучше бы еще раз потолковал со Шварцем. Скажи ему, что фильм «Скакун» почти закончен… Продадим — расплатимся быстро. Многие фильмы кушаются с огромным аппетитом.
Тео расхохотался.
— Боевики? Порно? Разве «Скакун» из такого разряда?
— Претендовал. Без всяких на то оснований, впрочем. Я заставила авторов и режиссера перетряхнуть сценарий, чтобы рассказать очень простую и грустную историю старой лошади, уготованной на бойню. Есть зрители — и их тоже немало, — кому осточертели боевики. Они с удовольствием посмотрят и поплачут. Те же школьники, общества любителей животных, просто нормальные люди…
Впервые с момента знакомства с Ренатой Бранч Тео посмотрел на нее озадаченно. Пожалуй, она не так примитивна, как он полагал. Пожалуй, не просто умна, но и кое-что имеет за душой.
— Есть еще вопросы? — услышал Тео.
Он заколебался. Еще совсем недавно все казалось таким очевидным. Но сейчас… сейчас совсем в этом не уверен.
— Так как?.. Могу предложить чашку кофе и, пока он варится, готова ответить на очередной вопрос.
Машинально Тео последовал за ней на кухню. Уютную, удобную, однако без новомодной техники, которой обзавелась его жена, так и не научившаяся вкусно готовить.
— Жалуется хозяин Скакуна. Говорит, мы платим ему смехотворную сумму.
Рената фыркнула, открыла дверцу буфета и со стуком поставила на столик чашки.
— По контракту я могла вообще послать его подальше.
— Почему?
— Потому, — терпеливо пояснила она, — что его конь, которого начали снимать, сдох от старости. Я обещала, если он найдет хорошую замену, то оплату за съемки увеличу. Он привел этого жеребца, оказавшегося похожим, но не таким умным. Мы с ним намучились, тратя средства на пересъемку. Так что можешь с хозяином не миндальничать.
— Ага. — Тео невольно улыбнулся. Определенно Рената Бранч знает, за какие ниточки потянуть, управляясь с людьми. Молодец.
— Молоко, сахар?
— Что?
— Ты пьешь кофе с сахаром и молоком?
Тео совершенно не переносил запах молока, по крайней мере с тех пор, когда ему было десять и он сильно простудился, а Фанни пичкала его, заодно и братьев, этим горячим пойлом. Здесь же, в теплой и тесной кухоньке, его аромат почему-то не казался ему противным, как и фланелевый домашний халатик хозяйки.
— Немного молока можно, но без сахара, пожалуйста.
— Итак? О чем еще ты хотел спросить меня?
Рената без подначки задала свой вопрос. Но Тео мог бы поклясться — она чувствует удовлетворение от того, что он в определенной степени нуждается если не в ее помощи, то в совете.
Она же подумала о другом. Отец Тео сделал ей когда-то неоценимый подарок, доверив руководить «Трибуной», сын же — безжалостно его отобрал.
— Если вопросов нет и вы допили свой кофе, я вас больше не задерживаю, — довольно желчно сказала Рената.
— Еще один, последний. Поставщик обедов стал нас явно хуже кормить. Все сотрудники взбунтовались, даже твоя робкая секретарша. Он что, намекает на дополнительную оплату своих услуг?
— Да нет! Он скоро собирается открыть филиал своего ресторана в новом жилом районе, — холодно объяснила Рената, — а я пообещала ему: если будет хорошо кормить нашу команду, сниму и прокручу на экране короткий рекламный ролик про его заведение. Обе стороны в выигрыше, разве не так, мистер Анджер?
Головка у нее варит, подумал Тео, любуясь молодой женщиной, с вызовом глядящей на него.
— Пожалуй, я поторопился уволить тебя, — сказал он, глубоко вздохнув.
Бранч оторопела.
— Что ты сказал?
— Что слышала, — улыбнулся Тео. — Не заставляй меня повторять.
У нее дрогнули пальцы, пришлось даже поставить на стол чашку, иначе уронила бы.
— Ты действительно кое-что соображаешь. Недостаточно, конечно, чтобы занимать в компании высший пост…
Радость, которая овладела ею несколько секунд назад, сразу улетучилась.
— Твой отец был иного мнения.
— На него повлияли другие твои достоинства.
Она сверкнула глазами.
— Ты опять за старое?
— А я и не забывал об этом.
— Мы у меня дома, — резко, как вызов, бросила Рената, — и я не намерена здесь выслушивать от тебя оскорбления.
— Тогда послушай мое предложение.
— Какое?
— Мы с братьями намерены продать корпорацию «Б. А.».
— А мне-то что до того, как вы распорядитесь наследством?
— Да мы не сможем сделать это, пока «Трибуна» не выберется из ямы.
Бранч холодно улыбнулась.
— Это уж ваши проблемы.
— А если я попрошу тебя вернуться и снова руководить «Трибуной»?..
У нее дрогнуло сердце. Опять он играет с ней как кошка с мышкой?
— Зачем? — уже без вызова, осторожно спросила она.
— Я только что сказал тебе. Потому что должен вытащить «Трибуну»… Цикл передач, который ты задумала, кажется, называется «Прошу слова»?
— Откуда ты это знаешь? — искренне удивилась Рената.
— Думаешь, я целую неделю баклуши бил в твоем кабинете? Я знаю все о твоих планах… Свести в словесном поединке на экране самые крупные фигуры чикагского бизнеса и человека с улицы, столкнуть их лоб в лоб — значит неминуемо вызвать зрительский интерес, если не скандал.
— Я не задавалась такой примитивной целью! — горячо воскликнула Бранч. — Я рассчитывала, так сказать, пробудить общественное сознание, обратив внимание на некоторые болевые точки в жизни штата и города. Когда-то гангстерский Чикаго умер, но проблем здесь более чем достаточно. А я, если хочешь, патриотка.
— Сколько тебе понадобится денег, чтобы раскрутиться?
Бранч назвала цифру, от которой у Тео глаза полезли на лоб. Секунду помолчав в раздумье, он вдруг упрямо сказал:
— Я их достану.
— Ты?
— Я ведь биржевой игрок, Рена, и привык рисковать, вернее угадывать, на чем можно выиграть. Похоже, мы с тобой одной закваски. Ты ведь тоже сделала ставку, поставив на телевидение!
Рената кончиком языка облизала пересохшие губы. Невероятный поворот, если он, конечно, настроен
