Обезумев, я заколотила руками в окно.
– Не уезжай! Не уезжай! – пронзительно кричала я. – Не позволяй им этого делать!
Наконец окно не выдержало. Я услышала звон бьющегося стекла, а на руках у меня выступила кровь.
Карл схватил меня за плечи.
– Прекратите! – закричал он. – Прекратите сейчас же!
– Не прекращу! Не прекращу! Я ненавижу Англию! Я ненавижу вас всех! Вы отбираете у меня тех, кого я люблю.
Я выскользнула у него из рук и опустилась на пол. Услышав, как отъезжают кареты, я отчаянно зарыдала.
Вскоре я осталась одна. Карл ушел, и я услышала, как повернулся в замке ключ. Я замерла на полу, закрыв лицо руками. Никогда в жизни не чувствовала я себя такой одинокой.
Не знаю, сколько времени я так просидела, но затем дверь тихонько отворилась и в комнату проскользнула Люси Хэй. Ни слова не говоря, она помогла мне подняться и, обняв, усадила у окна. Она погладила меня по голове, как маленькую девочку, и я уткнулась ей в плечо. Люси крепко прижала меня к себе и стала утешать, найдя те самые слова, в которых я так нуждалась.
– Они уехали… – произнесла наконец я. – Мою дорогую Мами отняли у меня…
Люси кивнула.
– Я ненавижу тех, кто нас разлучил! – воскликнула я.
Люси промолчала, хотя знала, кого я имею в виду.
Мы сидели в комнате с разбитым окном, и я рассказывала Люси, как Мами вошла в мою жизнь, как научила меня многим-многим вещам и как нам весело было вдвоем.
А когда я замолчала, Люси проговорила:
– С королевами часто случается подобное… Такова их печальная участь.
Я знаю, что она все поняла и почувствовала: я не вынесу, если она посоветует мне забыть моих друзей. Да разве я смогла бы когда-нибудь забыть Мами?
Люси продолжила:
– Их отвезли в Сомерсет-Хаус, и они останутся там, пока все не будет улажено. О них там хорошо позаботятся…
Вскоре она отвела меня в мои покои. Я попросила ее остаться, и она с улыбкой подчинилась.
Я винила во всем Бэкингема, моего лукавого врага, причину всех моих горестей и бед. В это время он, правда, был во Франции, строя козни там, но я знала: именно он исподволь внушил Карлу мысль о том, что меня надо лишить всех моих близких друзей. Герцог вечно отпускал язвительные замечания: дескать, Карл слишком много мне позволяет. О да, Бэкингем был моим смертельным врагом.
Мне так не хватало Мами! Я наконец осознала, сколь мудрые советы пыталась она мне давать, и теперь горько сожалела, что не прислушалась вовремя к ее словам.
Я все больше и больше сближалась с тремя моими придворными дамами – странно, что все они были из семейства Бэкингема, – но теснее всего сошлась я с Люси. В те дни она стала для меня доброй утешительницей. Она была намного мудрее меня и очень напоминала мне дорогую мою Мами. Их советы были весьма схожи: успокоиться, сначала подумать, а потом уж что-то делать… и даже говорить.
Я знала, что это разумные советы. Однако удастся ли мне когда-нибудь следовать им?
Увидев однажды письмо, которое Карл написал Бэкингему, я пришла в такую ярость, что чуть не разорвала бумагу на кусочки, а обрывки не вышвырнула в окно. О, как хотелось мне это сделать, а затем с наслаждением рассказать о моем поступке Карлу!
Не понимаю, как он мог быть столь неосторожен. Решил, наверное, что в его собственных покоях письмо находится в полной безопасности. Оно лежало на столе – прямо там, где Карл его писал, – и, проскользнув в комнату, я сразу же увидела сие послание.
«
– Стини! – презрительно воскликнула я.
Карл просто до смешного любил этого человека! Супруг мой так же слаб, как и его отец. Что-то с этими Стюартами было не так. Рохлями, вот кем они были! Мария, королева шотландская и бабушка Карла, была настоящей дурой – такой дурой, что потеряла свою голову в Фотеринге.[35]
Я продолжила читать письмо.
«
Я заскрежетала зубами. Под «мусью» он подразумевал «месье» – моих французских друзей.
