– Не сказано, но это и не важно, Рэй. Я вполне могу заплатить за себя.
Рэй покачал головой.
– Сегодня мой день рождения, и платить за все буду я, если захочу.
Он пропел куплет из старой песни Лесли Гора.
– День рождения? – изумленно повторила я. – Сегодня?
– Сорок пять, – кивнул он. – Круглая дата.
– И ты хотел отметить его со мной?
Рэй прожил в Стюарте большую часть жизни. У него тут уйма друзей, куча корешей, с которыми он мог отпраздновать. Так какого черта я тут делаю?
Уже не в первый раз меня насторожил интерес Рэя ко мне. Но тут я напомнила себе, что все старые друзья знали его, когда он был еще женат на Бет, воспринимали его вкупе с Бет, как половину пары. Может, Рэю удобно со мной именно потому, что я в городе новенькая; потому что не была свидетелем его трагедии; потому что, глядя на него, не воспринимала Рэя как страдающего мужчину.
– Ваш столик готов, мистер Скалли, – сообщила официантка, вручая Рэю счет за выпивку и закуски.
– Продолжение следует, – подмигнул мне Рэй и оплатил счет.
Мы расположились за столиком в «музыкальном зале», то есть там, где постоянная музыкальная группа «Ливень» с Ямайки развлекала публику.
Вскоре после того, как мы сели, Рэй обратил мое внимание на то, что столик покачивается.
– Слава Богу! – с облегчением вздохнула я. – А я уж было подумала, что это действие «Маргариты».
– Нет, это столик или пол. Или и то и другое. Когда идешь в «Кончи Джо», то принимаешь как данность, что нужно приносить с собой картонку спичек.
Рэй достал из кармана брюк картонку спичек, наклонился и подсунул под ножку столика, затем качнул его, желая убедиться, что решил проблему. И в самом деле решил.
– Готово. – Он снова сел. – В плотницком деле картонка спичек – известная прокладка.
– Прокладка, – повторила я. – Когда в следующий раз приду сюда, прихвачу одну с собой.
Мы заказали сандвичи с морским окунем, пива Рэю и белого вина мне. Пока мы ждали, когда нам принесут заказ, группа заиграла мелодию Боба Марли.
– Ты как? – кивнул Рэй на небольшой танцпол.
– Это твой день рождения. Хочешь танцевать? Будем танцевать.
Рэй вывел меня на площадку, где к нам быстро присоединились еще несколько пар, в основном сверстницы моей мамы. В ритме рэгги можно танцевать по-всякому, как правило, не обязательно с партнером, но Рэй имел другие соображения на этот счет. Он обнял меня и начал двигаться вправо-влево, вперед-назад, словно мы танцевали странную комбинацию: вальс-танго-фокстрот. Я понятия не имела, что Рэй пытается изобразить и какие надо делать па, но старалась как могла, ухитрившись наступить ему на ногу не больше трех-четырех раз.
Он держал меня, а я вспомнила свои ощущения, когда сидела за его спиной на мотоцикле и наши тела прижимались одно к другому в кожаном седле. Но сейчас ощущение объятий Рэя, кокон его рук, синхронное движение ног под ритмичные звуки музыки были еще приятнее.
Во время танца, когда Рэй склонился ко мне поближе, у меня сердце замерло при мысли, что он хотел поцеловать меня. Поцеловать в губы.
«Погоди! – хотела заорать я. – Мы просто друзья! Не порть этого!»
Но не пришлось. Рэй действительно наклонился, но лишь для того, чтобы прокричать мне кое-что на ухо. Музыка так грохотала, что иначе я не расслышала бы его.
– Ну как тебе наши друзья с дредами по сравнению с группами в клубах Нью-Йорка? – спросил он с сардонической улыбкой.
– В Нью-Йорке я редко посещала клубы. Я много времени проводила у телевизора, за работой.
Он кивнул и закружил меня по площадке, закружил, закружил, закружил. Мне было легко, весело и радостно. Пляшущая дурочка.
– Я давно хотела тебя спросить, – проговорила я. – Откуда у тебя этот шрам?
Высвободив руку, я провела указательным пальцем по шраму примерно в дюйм длиной под нижней губой Рэя.
– У меня тут была татуировка, – подначил он меня. – Я думал, коль уж такая штука помогала Харрисону Форду подцеплять девчонок, то поможет и мне.
– Ха-ха. Нет, правда, откуда он у тебя?
– Двинул себя по подбородку ключом два на четыре.
– Специально?
– Да нет же, глупая! Случайно. Когда ремонтировал дом. Но с тем же успехом это могло случиться и на работе. Профессиональный риск.
– По-моему, он придает тебе мужественности.
– Да ну?
