— Я сказала ему, — частила миссис Ми, — у меня семья, мне это не подходит. А он в ответ: «Не нравится — ищи другую работу…»
Карла подняла руку, как ученица в классе:
— Извините, миссис Ми, то, что вы рассказываете, очень интересно, но я должна накормить Майка ужином. Давайте поговорим об этом завтра.
Соседка понимающе улыбнулась. Ей ли не знать, как мужчины относятся к еде.
— Конечно, отложим до завтра. — Не успела Карла дойти до своей квартиры, как миссис Ми снова окликнула ее: — Придете играть в лото в пятницу?
Карла ткнула себя в грудь пальцем:
— Кто? Я?
— Ну да! Приходите! Может, выиграете.
— Спасибо, но вечером в пятницу я занята.
— Ладно, — не обиделась миссис Ми. — Тогда через неделю.
Майк читал газету на кухне — локти на столе, костяшки пальцем уперты в виски. Днем он подстригся, и в кухне витал запах парикмахерского одеколона.
— Привет. — Он поднял глаза на жену.
— Привет. — Карла поставила пакеты с покупками на пол.
— Ну, ты ее видела?
— Угу.
— И как все прошло?
Плотоядное возбуждение в его голосе покоробило Карлу. Вслух Майк заявлял о глубокой печали и разочаровании, в которое его повергла измена Джоела, но Карла догадывалась, что в глубине души эта новость его порадовала. Мифу о беззаветной любви супругов Литвиновых был нанесен смертельный удар, и Майк ликовал.
— Нормально, — ответила Карла.
— Что она сказала?
— Точно не вспомню. Много разного.
— Какая она из себя?
— Очень… интересная, — не сразу ответила Карла.
— Еще бы, — язвительно хмыкнул Майк.
— Я хотела сказать, — поправилась Карла, — не похожая на других и артистичная.
— Она попросила прощения?
— М-м… косвенно. Сказала, что очень беспокоится, как бы вся эта история не ожесточила нас против отца.
— Брехня. С ребенком познакомились?
— Нет, его не было.
— А какая у нее квартира?
Карла молчала. Ей не хотелось провоцировать насмешки рассказами о фотографии вагины и бакшише.
— Обычная квартира, — сказала она наконец. — Что приготовить на ужин?
— Мне — молочный коктейль. — Майк снова углубился в чтение.
Карла принялась распаковывать продукты.
— Я встретила миссис Ми в коридоре, и она пригласила меня сыграть в лото в пятницу вечером. Представляешь?
Майк оторвался от газеты:
— Ты не можешь в пятницу. У тебя обход избирателей.
— Я помню об этом и не собиралась к ней идти. Просто я страшно удивилась, что она меня позвала.
— Люди вроде нее спускают кучу денег на лото и лотерейные билеты. — Послюнявив палец, Майк перевернул страницу.
— Знаю, но меня удивило другое. С чего она взяла, что я захочу составить ей компанию?
— Почему нет? Вы же друзья.
— Миссис Ми и я? Ничего подобного! Мы просто соседи.
— Ну, вы все время общаетесь, делитесь секретами.
— Неправда! О себе я ей ничего никогда не рассказывала.
Майк не ответил. Морозилка плохо закрывалась, и Карла взяла нож, чтобы отколоть пушистый белый лед, наросший по краям.
— У нас нет ничего общего. Она почти ровесница моей матери…
— Я понял, Карла! — оборвал ее Майк. — Но не надо раздувать из этого проблему федерального масштаба!
Карла обернулась и посмотрела на мужа. Кожа у него на загривке, там, где парикмахер прошелся бритвой, алела красными пятнами; к воротнику рубашки изнутри прилипли маленькие отстриженные волоски. Рядом с этим человеком она засыпала и просыпалась последние пять лет. Сколько это еще продлится — тридцать, сорок лет, а может, больше? Рано или поздно они усыновят ребенка и она станет матерью. Она будет непрерывно стирать детские вещички в специальных антиаллергенных моющих средствах и заваривать детские хлопья в молоке. В больнице она перейдет на неполный рабочий день, по четвергам будет по-прежнему ходить на йогу, и в конце концов наступит пятница, когда она сдастся и отправится к миссис Ми играть в лото.
Карла опять принялась откалывать лед вокруг дверцы морозилки.
— Не делай так, — раздраженно заметил Майк. — На полу будут лужи. Подложи газету.
Карла бросила нож на стол и вышла из кухни, оставив морозилку распахнутой настежь.
Мебель в спальне, казалось, злорадно наблюдала за ней: ну и что дальше? Карла легла на кровать и уставилась в пятно на потолке, образовавшееся после протечки у соседей сверху. Майк прав: она и миссис Ми слеплены из одного теста. Обе настолько трусливы, настолько сжились с убогими обстоятельствами, что постоянно упускают свое счастье.
Вскоре она услышала, как на кухне задвигался Майк, открывая и закрывая шкафчики. На Карлу накатило раскаяние. Бедняга Майк. Он мог бы жениться на красавице. Или на женщине, которая нарожала бы ему детей. Но он мирится с ней — с ее ожирением, бесплодием — и не жалуется. Он выбрал ее в спутницы жизни не потому, что она красивая или сексуальная, но потому, что считает хорошим человеком и единомышленником. И чем же она, глупая женщина, отплатила ему? Легла в постель с первым встречным, назвавшим ее уродливое тело привлекательным.
Карла встала и вернулась на кухню. Майк, выпив коктейль, мыл стакан.
— Прости, — сказала Карла.
— Ничего страшного.
— Майк…
— Я убрал продукты, — торопливо перебил он. — Чтобы не испортились.
Глава 3
Ребе Рейнман поднял в руке гранат:
— Эстер, знаешь ли ты, почему мы едим этот фрукт на Рош Ха-Шана? [47]
Двадцать человек, сидевшие за обеденным столом Рейнманов, подъедая праздничное угощение, перестали жевать в ожидании ответа Эстер.
— Потому что у гранатов есть маленькие короны?
Ребе погрозил ей пальцем и обратился к старшей дочери:
