– Вероятно, вам нужна не собака, а лошадь! – пожал плечами Понмой.
Питер Лейк задумался.
– Хм… Лошадь, говорите? Кто знает, может быть, вы и правы. Я мог бы держать ее в стойле и кататься на ней по парку.
Вскоре в стоявшем в комнате Питера Лейка книжном шкафу, в котором прежде лежали только шестеренки и подшипники, появились сотни книг о лошадях. Здесь нашлось место для такой классики, как «Содержание и кормление лошадей» Роберта Кана, «Анатомия лошадей» Берчфилда и «Объездка лошадей» Тернера. Он обошел все крупные книжные магазины города и скупил всю существующие книги на эту тему, о существовании многих из которых мир мог узнать разве что на Страшном суде. К числу этих книг относились: «Воспоминания армейского конюха» Моффе Саутгейта (вся его долгая жизнь прошла на конюшне, расположенной рядом с аэродромом, принадлежавшем военно-морским силам), «Каталог алабамских скребниц (1760—1823)» Джорджии Фэтвуд, «Афро-калифорнийская выездка» Сьерры Леона, «Скачи что есть мочи, сукин сын!» Фулыуры Франго и инкрустированная золотом книга для кофейного столика весом в сорок фунтов, напечатанная на веленевой бумаге и носящая название «Изображения крупных белых лошадей», стоимость которой составляла около четверти месячного жалованья Питера Лейка.
Над последней книгой Питер Лейк провел не одну ночь, неспешно перелистывая страницу за страницей и пытаясь понять, чем его могли привлечь белые лошади. Он часами рассматривал вставших на дыбы белых камаргских красавцев или парадных английских жеребцов в алых, отороченных серебром попонах, испытывая при этом ни с чем не сравнимое удовольствие. Куда меньшее удовлетворение получали от этого соседи Питера Лейка, слышавшие время от времени топот и ржание из комнаты этого во всех прочих отношениях вполне благопристойного джентльмена (он не представлял себя конем, но всего лишь пытался понять, что его могло привлечь в лошадях). Больше всего ему нравилась фотография белого жеребца, отчаянно изогнувшего шею и взмывшего высоко над землей в безумном прыжке. Питер Лейк любил рассматривать ее через увеличительное стекло, поворачивая альбом то в одну, то в другую сторону. Ему не просто нравилось смотреть на летящего жеребца, он то и дело прикрывал глаза и представлял себя летящим над землей подобно ангелу, неподвластному силе тяжести. Именно такой полет он видел в парке у ресторанчика Петипа, где вопреки всем законам физики маленький ребенок легко взмыл в воздух и, пролетев несколько метров над землей, оказался у него на руках.
Кто знает, может быть, все это ему только привиделось. Отличить иллюзию от реальности в ситуации, когда ты не имеешь ни малейшего представления о том, кем являешься на самом деле, практически невозможно. Что касается коней, то эти красивые и грациозные животные нравились не только ему, но и многим другим людям.
Он побывал практически во всех городских конюшнях и стойлах. Он посещал все аукционы и показы лошадей и частенько наблюдал за главной конной дорожкой Центрального парка. После длительных раздумий он пришел к выводу, что его интересуют не лошади как таковые, но вполне определенный белый конь.
Если бы долгие поиски не обострили его чувств, он вряд ли обратил бы внимание на Кристиану (на которую, надо заметить, обращал внимание не только он). Ему нравилось то, что ее глаза не были голубыми, что она не носила жемчужных ожерелий и что он мог смотреть на ее лицо, не испытывая ни тоски, ни боли. Он несколько раз сталкивался с ней возле конюшен, находившихся в разных концах города. Однажды он увидел ее в Ред-Хук, где можно было встретить не только скромных шетландских лошадок, но и роскошных белых жеребцов. Встречая ее на конных выставках, он приветствовал ее кивком головы. Он обратил внимание на то, что во время аукционов они были единственными людьми, не принимавшими участия в торгах.
Когда наконец они разговорились, выяснилось, что помимо лошадей у них существуют и иные точки соприкосновения. Когда Питер Лейк сообщил Кристиане о том, что он работает главным механиком в редакции газеты «Сан», она воскликнула:
– Должно быть, вы господин Предъявитель?
– Откуда вам это известно? – изумился Питер.
Она слышала эту фамилию от своего супруга. Он тоже имеет отношение к редакции «Сан»? Он работает на редакционном катере. Сама же она работала прислугой в доме Пенна, и ей приходилось читать ему газеты и книги в тех случаях, когда Джессика уезжала на гастроли или участвовала вместе со своим мужем Прегером де Пинто в его предвыборной кампании.
– Мне довелось повстречаться с ним, – сказал Питер Лейк, – после чего я проголосовал за него двенадцать раз. Я знаком и с вашим супругом, который иногда угощает меня рыбой. Повар «Френч Милл» как-то раз поджарил мне подаренную им пеламиду. Наши механики благодарны Эсбери не только за рыбу, но и за то, что он любит слушать их рассказы о машинах…
– Сейчас он относительно свободен, – подтвердила Кристиана. – На заливе лед, да и двигатель пора сдавать в ремонт. Сам он с таким старьем вряд ли разберется.
– Что же мешает ему обратиться ко мне?
– Вероятно, он не хочет лишний раз вас беспокоить.
– Беспокоить? Я люблю копаться в моторах! Вы только скажите, когда я смогу к нему подойти.
– Думаю, в любой момент.
– Я постараюсь сделать это завтра.
Питер Лейк не верил своему счастью. Неужели у него появится друг? Дружба делает людей счастливыми, а счастье может помешать его поискам. Но разве он не может заняться ремонтом мотора Эсбери? Хуже от этого никому не будет. Ведь он, в конце концов, работает не где-нибудь, а в «Сан».
Возвращение Абисмиллы
В ноябре корпоративные гиганты начали скупать культовые здания. Крейг Бинки, не желавший отставать от других, купил полдюжины баптистских церквей в Вест-Сайде. Впрочем, это не смогло улучшить ему настроения: куда ему было тягаться с фаворитами, к числу которых принадлежали Марсель Эйпэн, приобретший три епископальных храма в центре города и греческий православный храм в Астории, и Кроуфорд Виз, купивший разом шестьдесят синагог.
Крейг Бинки никак не мог оправиться от того, что Прегер де Пинто не только выступил против него в ходе предвыборной кампании, но и с легкостью обошел всех своих конкурентов. Де Пинто, судя по всему, обладал какой-то информацией об огромном корабле, стоявшем на Гудзоне, однако наотрез отказывался
