шаги. Вот он наш временный пункт дислокации стоит родимый, никуда не делся, а вот и пожарная машина притащенная накануне. Казалось, что мы не видели все это, черт знает сколько, а на самом деле уехали на БТРе Петровича только вчера. От КАМАЗа веяло теплом и уютом, две трубы, торчавшие над кузовом, уютно дымились. Навстречу нам выбежал ефрейтор Садыков и уставился как на диковинных животных. Пересчитал всех, облегчённо вздохнул и переспросил:
— Пацаны, что с вами пацаны?
Я удивлённо оглядел свою группу, все в грязи и засохшей крови, но лица, такие как будто всем лет по сорок стукнуло вот только что. Вчера было по девятнадцать-двадцать, а теперь какие-то взрослые уставшие мужики, вроде как шахтёры из шахты после смены идут. Вроде бы и особо-то не воевали, однако, видок еще тот.
Зажав под мышкой нелепую трофейную куртку я прибыл к своему начальству, направленец в удивлении вылупился на меня.
— О, блин ты жив!?
— Так, точно а, что необходимо было умереть?
— Да, честно говоря, тут всю ночь решали - думали, как сегодня штурмовать будем, про тебя уже и забыли, а Петрович сказал, что вы наверняка все полегли, в том районе, откуда вы выходили обстрелы сильные были.
— Да нет, всё нормально задачу выполнили, потерь нет, даже не выстрелили ни разу, вот принесли всё, что от связника осталось.
Направленец сказал кинуть куртку под стол, сам попросил подождать на улице, на выходе я столкнулся с каким-то суровым мужиком, который, недобро глянув на меня, вальяжно залез внутрь кунга.
Не отходя далеко, я стал под полуоткрытым окошком и прикурив стал подслушивать разговоры начальства. Прибывший, видимо облеченный большой властью начальник, стал расспрашивать моего направленца обо мне, то вкратце в двух словах рассказал, кто я такой и откуда я прибыл. Минут пятнадцать они о чём-то оживлённо беседовали, потом высокий гость пытался до кого-то дозвониться по телефонам, дозвонился и начал выслушивать, потом жутко кого-то костерить. Среди матов, обращённых на неизвестного собеседника, я услышал кое-что касающееся и меня:
— Какой, то сиволапый лейтенантишка еблан, вылез, побродил по городу и вернулся, а ты со своими рексами чего-то там ссыышь! - орал начальник.
Услышанное меня покоробило, и я решил обязательно нагрубить неизвестному, если предстоит с ним побеседовать. Действительно через две минуты из кунга вылетел направленец, помотал головой, увидел меня и пригласил зайти внутрь.
Перед 'большим начальником' лежала карта исчерканная синими значками и стрелками.
— Показывай давай где был, что видел откуда выходил, - буркнуло начальство не соизволив меня известить, кто оно такое и на хрена ему всё это надо.
Я тыкая карандашом рассказал, что где видел, откуда выходил как вернулся. Босс потёр переносицу и приказал тоном, не терпящим возражений:
— Сегодня снова выдвигаешься сюда и ведешь наблюдение за перемещениями боевиков, при прохождении нашей колонны и входе её в город, обнаруженные огневые точки наносишь на свою карту и наводишь артиллерию если связи не будет пытаешься уничтожить своими силами вопросы есть?
— Меня, как сиволапого лейтенантишку еблана и интересует вопрос организации связи и взаимодействия с артиллеристами.
— Да ты приху…ел лейтенант, - завопил начальник, - да я тебя.
— А ничего вы мне не сделаете, что может быть хуже чем торчать здесь, - ответил я как можно спокойнее и очень ласково улыбнулся.
— Вооннн!! - заорало начальство и уже направленцу, - достань этому хаму новые переговорные таблицы.
Удержавшись от прощального воздушного поцелуя, в сторону орущего босса, я резво выскочил из кунга и плюнув на все поплелся к себе, решив за новыми таблицами отправить прикомандированного связиста.
Личный состав, уже помылся и не торопясь завтракал разогретым сухпаем. Поковыряв тушенку, и съев полбанки гречневой каши, я приказал всем чистить оружие и готовиться к выходу. Опять это навязчивое чувство тревоги. В первый раз всё обошлось как нельзя лучше, но повезет ли во второй. Вдруг всё-таки начальству стукнет в голову мысль посадить нас на броню к пехоте.
Наши соседи мотострелки выгоняли свою технику выстраивали 'ленточку' слышались крики, маты, вообщем обычная, предбоевая суета. Интересно, а удастся ли нам сегодня к полуночи вернуться и как- нибудь без особого милитаристического угара встретить Новый Год? Ладно, загадывать не будем. На МТ-ЛБ приехал наш направленец, привёз моего связиста и начал инструктировать меня по порядку действий. Потом, плюнув на всё, попросил у меня бутылку водки, прыгнув на грязную броню, умчался…
КАМАЗ натужно тащил прицепленную пожарную машину по разливам грязи. Садыков, бешено крутя рулём, чуть слышно матерился и ерзал. В конце концов, он сам упросил меня не бросать разбитую машину с вполне целой цистерной, вода, как и водка, стала вполне неплохой 'жидкой валютой'. Машины мы оставили как можно ближе к ДОСам военного городка лётчиков. Бойцы закинули по несколько банок сухпая в рюкзаки, перепроверили оружие, связист дал контрольный сеанс. Вроде всё нормально.
Когда мы валялись между рельсами, на мосту творилось, что-то невообразимое.
Первыми в колоне шли несколько танков. По первому танку, казалось, стреляли отовсюду.
В ограждение моста врезался ПТУРс, со стороны пятиэтажек по танку работали крупнокалиберные пулемёты, в воздухе свистели мины. Вокруг нас постоянно, что-то грохало. Чтобы засечь хоть какую-то огневую точку надо выбраться на насыпь и осмотреться. Но для этого надо встать и сделать несколько перебежек. А встать вообще не представлялось возможным, пространство под мостом простреливалось насквозь. Со всем неподалеку от нас на самом гребне насыпи со стороны города суетились и вели огонь, по технике проходящей через мост, чеченцы. Проскочило несколько танков, пошла остальная броня и грузовые машины. Я явственно видел, как с брони падают люди сраженные выстрелами. С другой стороны моста из переулков вплотную подходящих к железной дороге выскочило несколько машин, из кузова посыпались вооруженные люди.
Боевики установили миномёт, и начали кидать мины, отсекая хвост проходящей колонны.
Прямо по рельсам выкатился БРДМ и начал садить из КПВТ (крупнокалиберный пулемёт) по идущим в хвосте 'ленточки' группе боевых машин десанта. Одну из БМД понесло юзом, она врезалась в бетонные блоки, в беспорядке валявшиеся на мосту. С брони посыпались десантники, сразу же попавшие под разрыв мины. Я наблюдал в бинокль, как один из упавших поднялся и, шатаясь, побежал обратно, тут же был сбит другой БМД, которую начали стегать очереди крупнокалиберного пулемёта. Мой связист пытался вызвать артиллерию, но все было бесполезно, никто не отзывался, на других частотах крики, доклады о прохождении каких-то участков. Лежать среди рельсов становилось всё опаснее. Показал знаками головному дозору направление движения. Котельский и Ежов почти что, уткнувшись носом в грязный снег, поползли, неуклюже переваливаясь с боку на бок. Щебенкой отбил все локти, и колени пока добрались до насыпи, с меня сошло семь потов. Где-то наверху над нами грохотала стрельба, и громко орали чеченцы, на мосту добивали остатки не сумевшей пробиться колонны. Связист всё-таки дал связь я попытался навести огонь артиллерии однако бесполезно снаряды, прошуршали где-то высоко над головой и ушли куда-то в центр города, всё понятно заранее запланированных целей в этом районе нет, я уточнился и попросил ударить вправо от моста метров триста. Где–то за насыпью почти, что над нами начали бухать взрывы, нас начало осыпать крошками асфальта и щебенки на этом связь благополучно прервалась. От горящей на мосту техники поволокло чёрным жирным солярным дымом и копотью, ветер подул в нашу сторону. Пользуясь неожиданной дымовой завесой, мы перебежками рванули подальше от моста. Пробежали примерно метров триста, и ветер резко изменился, по всей видимости, боевики, находившиеся слева от моста внизу возле железной дороги, нас заметили и обстреляли из всего подряд, однако дальность и плохая видимость не дали им прикончить моё маленькое подразделение. Отлежавшись и переждав интенсивный огонь мы двинулись дальше вдоль насыпи и откатились от места основного столкновения еще где-то на километра полтора. Склон насыпи стал более пологим, начали потихоньку с оглядкой выбираться наверх, где-то невдалеке на
