смыкаются с прилегающими каменными блоками стены (фото 29). Другой огромный огороженный участок лежал южнее Хатун-Канча. Это был дворец Пукамарка, резиденция великого завоевателя, десятого Инки Тупака Юпанки. Эти три королевских дворца – Хатун-Канча, Хатун-Румийок и Пукамарка – стали казармами для кавалеристов Писарро, и в случае необходимости в них легко можно было обороняться. Они превратились в опорный пункт испанцев, из которого можно было контролировать центр Куско. Многим солдатам были выделены земельные участки на этой территории во времена поселений 1534 года.
На языке кечуа слово «канча» означает «огороженный участок», и оно помогает восстановить облик Куско времен инков. Дворцы Инков представляли собой тщательно построенные, окруженные каменной кладкой стен коррали, с пристроенными по бокам жилыми помещениями, крыши которых были покрыты красиво уложенным тростником. Эти помещения выходили на центральный двор. Такой план постройки обычен для любой архитектуры, возникшей в общинах, занимающихся сельским хозяйством, но среди инков такие огражденные усадьбы были привилегией вождей. «Только у домов касиков есть большие дворы, в которых обычно собираются люди, чтобы выпить во время своих праздников и торжеств». Бернабе Кобо заметил три отличительные черты построек инков. «Во– первых, каждая комната или жилое помещение были расположены отдельно: они не соединялись друг с другом. Во-вторых, индейцы не белили свои дома, как это делаем мы у себя, хотя стены домов вождей, случалось, были раскрашены разными цветами и имели простые украшения. В-третьих, ни дома знати, ни дома простых общинников не имели навесных дверей, которые можно было бы открывать и закрывать. Индейцы просто использовали тростник и плетень, чтобы загораживать дверной проем, когда они хотели закрыть его… У них не было ни замков, ни ключей, ни какой-либо другой защиты, и они не стремились делать большие украшенные входы. Все их дверные проемы были маленькими и простыми, а многие из них были такими низкими и узкими, что они больше были похожи на печные заслонки. И когда мы приходим, чтобы исповедать больного, нам приходится сгибаться или даже ползти на четвереньках, чтобы войти».
Привилегией королевской фамилии Инков было иметь дома, стены которых клались из камня гильдией высококвалифицированных каменщиков. Простота плана королевских дворцов щедро компенсировалась великолепием их каменной кладки. На первых испанских завоевателей и на тех, кто приезжал сюда позже, она произвела глубокое впечатление. Кобо писал: «Единственной замечательной особенностью этих построек были их стены. Но они выглядели так необычно, что любому, кто не видел их воочию, невозможно было бы оценить их великолепие». Сьеса де Леон вторил ему, так же удивляясь: «Во всей Испании я не видел ничего, что может сравниться с этими стенами и манерой их каменной кладки».
Искусство инков-каменщиков – их самое значительное художественное наследие. В других областях искусства их затмили более ранние цивилизации Андов. Инки научились резать и полировать камень с потрясающей виртуозностью. Соседние каменные блоки в их кладке тесно прилегают друг к другу без каких-либо признаков строительного раствора. Даже когда камни соединяются в сложные многоугольные узоры, их стыки так точны, что щели между ними выглядят как тонкие царапины на поверхности стены. И когда землетрясения разрушили более поздние и хрупкие стены, кладки из тесаного камня инков остались нетронутыми, и каждый каменный блок все так же был плотно пригнан к соседним блокам.
Инки использовали три вида камней при возведении общественных зданий в Куско. Большинство дворцов Инков были сделаны из тесаных прямоугольных блоков черного андезита, который приобретает глубокий красновато-коричневый цвет под воздействием атмосферы. Зеленовато-серый диорит-порфир с горы Саксауаман в виде больших многоугольных блоков использовался при постройке стен ограждения таких дворцов, как Хатун-Румийок. А твердые серые глыбы юкайского известняка широко использовали в строительстве крепости Саксауаман, а также для кладки фундаментов и террас по всему городу.
Поверхности камней гладко полировались, но каждый отдельный блок имел скошенные внутрь края своей внешней грани. В результате швы между каменными блоками были вдавлены, и вся стена имела вид кладки с выступающими гранями. Эти скосы у каменных блоков делались с чисто декоративными целями, чтобы нарушить гладкую поверхность стены, показать на ней контраст тени и света, продемонстрировать полный вес каждого отдельного каменного блока и привлечь внимание к исключительной точности соединений каменных швов. С точки зрения эстетики это был успешный прием: имеющие закругления поверхности камней придают стенам Куско плавность и изящество.
Инки-каменщики использовали два стиля в каменной кладке стен. В некоторых из них камни соединяются между собой безо всякой системы, и в кладке нет двух одинаковых камней, а стыки между ними имеют волнообразный рисунок, как у замысловатой головоломки, когда из кусочков надо сложить картинку. Такой вид кладки называется «циклопический». При другом стиле кладки камням придавали прямоугольную форму и укладывали правильными рядами, причем обычно каждый последующий ряд был немного меньше, чем предыдущий, лежащий под ним. Такой стиль симметричной кладки известен как «рядовой». Сами инки явно предпочитали аккуратность «рядовой» каменной кладки и применяли ее при возведении стен важных зданий. Но обычному современному наблюдателю стены с «циклопической» кладкой кажутся более загадочными и впечатляющими. Возникает почти тревожное чувство при виде гигантских валунов, которые точно подогнаны друг к другу, как куски шпатлевки. Кобо отразил обычную реакцию на это зрелище: «Уверяю вас, что, хотя они и кажутся грубыми, мне представляется, что такие стены строить было значительно труднее, чем складывать их из рядов тесаного камня. Ибо эти камни не вырезаны ровно, и тем не менее они плотно стыкуются друг с другом. Можно представить себе, какое количество труда было затрачено на то, чтобы заставить их смыкаться друг с другом так, как мы это видим… Если у верхушки одного камня есть выступающий уголок, то в камне, лежащем над ним, есть в соответствующем месте бороздка или углубление, точно подходящее по размерам к этому уголку… Такой труд, вероятно, был бесконечно утомителен: чтобы заставить камни укладываться точно один к другому, их, наверное, нужно было многократно ставить на нужное место и убирать, заменяя другим, для того чтобы проверить, какой подойдет. А учитывая размер камней, становится ясно, скольким людям это, вероятно, стоило больших усилий».
Было принято считать, что стены «циклопической» кладки – древнее, чем более знакомые нам стены «рядовой» кладки, но недавние археологические исследования показали, что в конце XV века в империи инков оба стиля использовались наравне. Этому есть правдоподобное объяснение. «Циклопическая» кладка применялась только для строительства террас или подпорных стен ограждений, где нужна была крепость. Обломкам скал оставляли их неровную форму, чтобы сохранить, по возможности, всю их величину; такие грубые стены из плитняка обычны для террас на всем протяжении Анд. «Рядовая» кладка использовалась для возведения стен домов. Возможно, этот стиль был имитацией зданий, построенных из дерна, найденных в районе Куско. Дерн нарезали прямоугольными кусками и клали травой вниз. По мере высыхания верхняя и нижняя части сужались, а бока выпячивались. Это могло дать толчок к возникновению декоративного зенкования стыков в каменной кладке инков.
Архитектура инков имела еще одну характерную черту. Двери и ниши неизменно строились в форме трапеций, боковые стороны которых скашивались внутрь по направлению к притолоке. Такой способ строительства был логичен для каменщиков, не открывших принципа построения арки. Он помогал уменьшить длину камня, образующего перемычку наверху, и распределял давящую на него нагрузку. Ряды таких трапециевидных ниш нарушали монотонность стен инков. Иногда эти ниши имели размеры караульной будки, то есть были достаточно высоки, чтобы в них поместился ряд стоящих слуг. Но гораздо чаще они были меньших размеров. Углубления в стене на высоте груди образовывали удобные ниши для посуды.
После занятия Куско Франсиско Писарро столкнулся со многими проблемами, требовавшими немедленных действий. Он должен был защищать свое завоевание от контрударов китонской армии. Ему нужно было решить вопрос с правительством и обеспечить управление местным населением. А также он должен был вознаградить своих собственных солдат-победителей и убедить их остаться здесь поселенцами.
Теперь, когда Куско был взят, несмотря на самоотверженную защиту китонских войск, в то время как Чалкучима был мертв, а Кискис проявлял непокорность, Писарро уже не пытался играть на стороне обеих противоборствующих партий в гражданской войне. Он открыто встал на сторону ветви королевской фамилии в Куско, к которой принадлежал Уаскар. Он и его люди с готовностью облачились в одежды освободителей. На следующий день после занятия Куско Писарро сделал Манко правителем, «так как он был благоразумным и энергичным молодым человеком, вождем индейцев, которые находились там в это время, и к тому же законным наследником империи. Это было сделано очень быстро… чтобы местные жители не
