И их трудно было в этом обвинить. Ведь Джэн работала практически одна. Она не могла быть одновременно торговым представителем, иллюстратором, машинисткой и художником по макетам. И дело было не только в сроках. Джэнел не хотелось заниматься каждым из этих дел в отдельности, не то что всеми вместе.
Завещание Саймона вступило, наконец, в силу. Джэн перевела необходимую сумму на счет Ллойда и Сэнди, внесла десять тысяч на счет фирмы, чтобы покрыть текущие расходы, такие как плата за аренду и зарплата миссис Файн. Бухгалтер предупредил ее, что плата за заказы, которые они доделывали вместе с Дугом, уже иссякла, так что к концу лета ей снова придется пополнять казну фирмы за счет собственных средств.
И, что хуже всего, прошло уже два месяца с тех пор, как Джэн в последний раз имела возможность заняться своими поделками. И месяц с тех пор, как она виделась в последний раз с Джейсоном, Клиффордом и Энджи.
Джэн старалась не считать дни, прошедшие с того момента, как она покинула номер отеля в Сан- Франциско, навсегда расставшись с Дугласом Маклеодом.
— Я принесла тебе карту, на которой отмечено месторасположение дома, — сказала Шарлотта, лучезарно улыбаясь Джэн и миссис Файн одновременно. Она слезла со стола. — А теперь я должна лететь, дорогуша. Постарайся успеть вовремя. Там будут люди, с которыми я очень хочу тебя познакомить.
Джэн молча выругалась и отправилась в мастерскую. Надо было работать над проектами немногих оставшихся у «Амур графикс» клиентов.
В последнее время ей почему-то расхотелось называть свою фирму «Л'Амур».
Дом Шарлотты был помпезной подделкой под стиль «тюдор». Он стоял в стороне от дороги среди массивных старых дубов.
Вокруг лужайки росли кусты тутовника, а на клумбах, находившихся возле входа в дом и в небольшом садике, разбитом в углу участка, красовались разные сорта роз.
С дороги видны были только ворота, находящиеся по обе стороны подковообразного подъездного пути. Но Джэн сразу поняла, куда ей поворачивать, по обилию направлявшихся к воротам дорогих машин.
Было немного странно ехать на вечеринку одной. Но Джэн не хотелось звонить Клиффорду и спрашивать, не согласится ли он пойти вместе с ней. Он предпочитал жить, черпая средства из кармана Шарлотты Пенн, и бросил Джэн в трудную минуту, когда ей так требовалась его помощь в «Амур графикс». Хотя, надо отдать ему должное, он первый открыл Джэнел глаза на вероломство Дуга.
Но тем не менее Джэн не могла больше считать Клиффорда одним из своих друзей.
И остальных, разумеется, тоже. Джэн чувствовала, что они избегают ее, еще до того, как все предали ее окончательно. А ведь она воплотила в жизнь их общие мечты — выкупила у Ллойда фирму. Тем не менее друзья отвернулись от нее.
Что ж, пусть будет так. Она обойдется и без них. Как только Джэнел решит, что хочет делать дальше, она, скорее всего, вообще уедет из Ричмонда. Единственное, что привязывает ее теперь к городку, — это «Амур графикс».
Джэн повернула свой «олдсмобиль» вслед за черным «роллс-ройсом» и вскоре подъехала к входу в дом. Лакей в ливрее открыл дверцу ее автомобиля. Стараясь изо всех сил сделать вид, что ей привычно подобное обращение, Джэн вышла из машины, шурша красной тканью платья. Она слегка покачивалась на высоких каблуках. Лакей проводил ее к входу, поддерживая под локоть, оглядев ее от туфель и черных чулок до обнаженных плеч. Вокруг шеи Джэнел лежала золотая цепь, в ушах покачивались навязанные Шарлоттой сережки. Она слегка нарумянила щеки и подкрасила глаза. А также, вылив на голову тонну мусса для укладки, привела в относительный порядок свои непослушные кудряшки. Когда-то она чувствовала себя такой красивой в этом платье, а сейчас Джэн больше всего хотелось прислониться к фонарному столбу и не делать больше ни шага. Ей не стоило приезжать на вечеринку Шарлотты.
— Расслабьтесь, — посоветовал ей лакей. Джэн отметила про себя, что ему, должно быть, не более восемнадцати лет.
— Спасибо за совет, — пробормотала она.
— Нет проблем, — Джэн почти слышала, как он мысленно добавляет «крошка».
Вручив Джэнел гостевую карточку, лакей сел за руль ее машины и повел ее куда-то в глубь дубовой рощи.
Джэн расправила плечи и шагнула к распахнутой двери. На пороге стояла сияющая Шарлотта Пенн. Ее белокурые волосы были высоко взбиты и украшены заколками с бриллиантами. Бриллианты сверкали также на брошке, которая скрепляла на плече ее воздушное платье, напоминавшее греческую тунику. Платье было легким, как и все вещи из гардероба Шарлотты, но только на этот раз его нежный кремовый цвет совершенно не подходил к цвету ее лица. Зато платье очень шло к световой гамме висевшей за спиной Лотти огромной картины. Очевидно, Шарлотта пыталась создать иллюзию, будто только что сошла с холста.
Джэн тут же оказалась в ее объятиях, задыхаясь от тяжелого запаха духов Шарлотты. Та едва коснулась щекой щеки Джэн и тут же передала ее старику с выцветшими белокурыми волосами, которого представила как своего отца. Чарльз Пенн отвел Джэнел в гостиную и вернулся к дочери, чтобы принять с рук на руки следующего гостя.
Интересно, если бы она не пришла, — заметил бы кто-нибудь ее отсутствие?
Джэн бродила по комнатам, растерянно глядя на картины, с которыми была знакома уже несколько лет. Она даже позировала для некоторых из них, хотя, конечно, ее невозможно было узнать на холсте. Джейс рисовал собирающую цветы Джэнел, установив мольберт во дворе ее дома. Он пытался тогда писать под импрессионистов и мечтал создать настоящий шедевр. Хотя, по мнению Джэн, это вполне ему удалось, сам художник был недоволен своим произведением. Впрочем, Джейсон всегда бывал недоволен законченной работой. Он стремился к совершенству и никогда не умел разглядеть размах и магнетизм собственных работ.
В комнате, где стояла стойка бара, Джэн увидела оригиналы обложек к книгам Шарлотты Пенн. Она старалась изо всех сил не смотреть на них, не вспоминать о том, как позировала вместе с Дугом для обложки романа про Афродиту и Старка. Не успела она отвернуться от висящих на стене полотен, как кто-то схватил ее сзади за руку.
— Джэнни! — раздался над ухом знакомый голос. — Неужели это действительно ты?
Джэн изобразила на лице улыбку:
— Здравствуй, Клифф. Нет, думаю, это не я. Как продвигается работа над сценарием?
— Чудесно, чудесно, — Клифф держал в одной руке стакан. Судя по исходившему от него запаху, в стакане плескался бурбон. Что ж, по крайней мере, сейчас от него не пахло этой ужасной жвачкой. — И что ты думаешь обо всем этом? — Он обвел рукой комнату, чуть не расплескав содержимое стакана.
— Очень интересно, — ответила Джэн. — Но я еще мало что видела — я только приехала.
— О, тогда позволь мне быть твоим экскурсоводом. — Клифф снова развернул Джэнел лицом к иллюстрациям для обложек. — Ты ведь не видела последнюю, к «Последней границе страсти», не так ли?
Джэн дала понять, что ей это неинтересно, но Клифф никак не прореагировал на ее замечание. Тогда, собрав все свое мужество, Джэн заставила себя поднять голову и взглянуть на картину.
Хотя они с Дугом не позировали для второй обложки, Джейсон снова наградил героев их лицами. Что ж, это имело смысл — ведь в обеих книгах действовали одни и те же герои. На второй обложке Старк Сэвидж лежал на спине, а Афродита Картрайт наклонилась над ним. Ее длинные белокурые волосы касались плеча Старка. Лиф ее платья был немного распущен, приоткрывая пышную грудь, к которой тянулась рука Старка.
Но самым ужасным было выражение лица Афродиты, так напоминавшего ее собственное. Она буквально сгорала от страсти, если Джэнел что-то понимала в таких вещах. А с недавних пор она начала это понимать. Точно такое же выражение видела она в глазах собственного отражения в зеркале отеля «Хайэтт ридженси».
— Здорово, правда? — сказал Клифф.
