– Еще пять минут, – возвестила я из кухни, прислонившись к холодильнику. – И все-таки, почему я должна была его трахнуть? Почему я должна трахать всех, кто мне понравится? Я же не заводной член, в конце концов!
– Ты как будто защищаешься?
– А вы как будто на меня нападаете.
– Да ни хрена! – Мэл залпом прикончила остатки коктейля и энергично сжевала оливку.
– Дело в том, Джулс, – Джил картинно подалась вперед, – что до недавнего времени у тебя таких проблем не было. Может, ты и встретилась бы с ним еще пару раз, помучилась бы немного перед тем, как бросить его, а потом и вовсе думать о нем забыла. Разве не так всегда поступает наша дорогая Джулс? Проблема в том, что ты изменилась.
Мэл захлопала, выражая солидарность с Джил. Блестящие черные волосы Мэл, этакое идеальное боб-каре, выглядят как дорогой парик. Челка подстрижена будто по линейке, а сами волосы разлетаются точно в рекламе шампуня. Макияж Мэл всегда изыскан, и главное – ей удается потягивать спиртное, не размазывая четкую линию жирной красной помады. Свое лицо Мэл разрисовывает демонстративно старомодно: черная линия подчеркивает глаза, на щеках – алые румяна, губы очерчены вычурным контуром. Все в ней – начиная от блестящего каре, тонкого и гибкого, как плеть, тела и заканчивая острыми носами туфель – упрямо не желает вписываться в обыденность. Мэл напоминает нечто среднее между разрисованной актрисой немого кино и Мортисией Аддамс[3].
Микроволновка звякнула, оповестив, что еда готова. Я вынула угощение и разложила на тарелки. Возможно, Джил и Мэл просто решили поразвлечься за мой счет, но я и сама не прочь разобраться в происшедшем. И кто, как не закадычные подруги, помогут разложить все по полочкам? Правда, я немного опасалась, что при разборках на свет божий выплывет какой-нибудь забытый скелет. Мэл и Джил знают меня слишком хорошо, а кое о чем я не желала вспоминать ни под каким видом.
– В общем, кое-какие мысли роились у меня в голове, пока все это происходило, – призналась я, ставя на столик тарелки с едой.
– Ну? – подбодрила Джил потянувшись за сосисками.
– Во-первых, у меня случился заскок на почве имен.
Подруги вопросительно уставились на меня.
– Понимаете, чем больше парней я встречаю, тем больше они мне напоминают друг друга. Точно водят вокруг меня хоровод.
– Как в детской игре? – уточнила Джил.
– Вот именно. Том был подозрительно похож на Алана. Меня так и подмывало назвать его Аланом, когда он кусал меня за палец.
– Неужто Алан Джарвис? – вспомнила Мэл. – Знаешь, этот говнюк жутко разжирел.
– Вообще-то это вовсе не означает, что Том тоже должен разжиреть, таскаться подобно Алану с молоденькими дурочками и беспрестанно ныть. Но между ними есть какое-то сходство. Том рассказал мне, как втрескался в колледже в одну девицу, которая его на дух не переносила. И мне это напомнило привычку Алана влюбляться в тех, кто его терпеть не может. Предпочтительно в замужних католичек.
– Выпороть мальчика, и дело с концом!
– Мэл, ты зациклилась?
– Ты и не ведаешь, дурочка, насколько я права, – возвестила Мэл тоном оракула.
– И почему это все чувствуют себя обязанными подавать какие-нибудь навороченные блюда? Я, например, предпочитаю еду, которую можно брать руками, – сказала Джил, отправив в рот порцию запеканки по-французски.
– Приготовленную и сервированную выдрюченным рабом, – добавила Мэл.
Я немного приободрилась. Вопреки моим опасениям, разговор принимал более приятный оборот. Вместо того чтобы изводить себя за истеричность, лучше разобраться в причинах моей проклятой проблемы.
– И это не в первый раз, – снова заговорила я. – Помните того парня, с которым я закрутила в апреле?
– Греческий бог? – уточнила Джил. Я кивнула:
– Мне еще все время хотелось назвать его Иваном. Так звали моего первого парня, и это имя каждую секунду было готово сорваться у меня с языка.
Мэл замерла с салфеткой, зажатой меж острых сиреневых ноготков.
– Он что, был похож на этого твоего Ивана? – с любопытством спросила она.
– Немного. Такой же смуглый и такой же секси. Но Иван немного сутулился и вообще был стеснительный, а этот, наоборот, – кобель без комплексов. Впрочем, ему это шло, – добавила я и отправила в рот сосиску. – Я словно хожу по кругу. Каждый новый парень оказывается лишь пародией на одного из старых бойфрендов. Жизнь просто не в силах предложить мне что-то новенькое!
– Вот это и есть дерьмовая реальность, – заметила циничная Мэл. – На свете просто убийственно мало мужских типов.
– Хотя все не так уж и плохо, – задумчиво произнесла я. – Можно ведь наслаждаться оттенками одного и того же вкуса – как гурман…
– И где ты набралась подобного собачьего бреда? – презрительно пробормотала Мэл.
– Но я чувствую себя не гурманом, а старой каргой.
– Ха, мне это нравится! – рассмеялась Мэл. – Пора сдать тебя в утиль.
– Девочки, – вмешалась Джил, – вы не устали ругаться, как две злобные старухи?
– Нет! – ответили мы в один голос. Джил наш выкрик проигнорировала.
– Все мы жаждем недостижимого, – задумчиво сказала она. – Мне, например, многие завидуют: ведь я так мило устроилась со своим муженьком в уютном семейном гнездышке. В общем, они правы, – поспешно добавила она, – но иногда я горько сожалею, что не могу порезвиться на свободе. Вот я иногда смотрю на тебя, Джулс, и мне кажется, что удачное замужество – не такой уж плохой жребий. И тогда я начинаю примерять к тебе своих знакомых… Знаю, знаю, это ужасно, можешь не говорить. Но потом я понимаю, что просто завидую тебе, потому что не могу, как ты, валяться по ночам бог знает где и корчиться от удовольствия в объятиях роскошных двухметровых жеребцов!
Она задумчиво посмотрела на очередной кусок запеканки и целиком отправила его в рот.
– Эй, Джил, что за классная штуковина? – воскликнула я, только сейчас заметив на ее руке браслет.
Джил вытянула руку, чтобы я могла получше рассмотреть сверкающие камни, усеявшие толстую золотую пластину.
– Бриллианты, – сказала она, энергично жуя. – Джереми привез из Штатов.
Мэл с вожделением разглядывала украшение.
– Небось кучу бабок за него выложил, – жадно сказала она.
Мэл не носит ни золота, ни бриллиантов, отдавая предпочтение серебру и кроваво-багряным рубинам. Но сейчас она как сорока глаз не могла оторвать от блеска дорогих камней. Мэл выросла в бедной семье и в детстве поклялась выбиться в люди, что до сих пор у нее отлично получалось.
Джил пожала плечами.
– Да, Джереми очень милый. Обожает заваливать меня дорогими безделушками, – сказала она с легким надрывом.
Прежде чем снова накинуться на еду, она запихнула браслет под рукав.
Потягивая мартини, я наблюдала за Джил. Она такая аккуратистка: ест за обе щеки, а губная помада выглядит безупречно. Впрочем, тут нечему удивляться. Джил происходит из семьи богатеньких аристократов, хотя сейчас голубую кровь в ней не выдает ничего, кроме нелепой косметики и почтового индекса[4]. Она почти всегда одета в черное платье и скрывающий излишние округлости жакет – конечно, за исключением тех случаев, когда стряпает на кухне. Ноги, чтобы казались стройнее, Джил затягивает в черные колготки. Девицы голубых кровей обычно напоминают либо собственных кобыл (длинных и тощих), либо собственных собак (приземистых и пухлых). Джил попадает под вторую категорию.
Золото замечательно идет к ее светлым волосам и бледно-розовой, как у свинки, коже. Все в ее
