желтые зубы.
— Парко был чокнутый, — огрызнулся он. — Упиваться нашей силой, радостями нашей жизни — это само собой, но ведь он же меру потерял! Рано или поздно его бы все равно кто-нибудь убил.
Рашед проглотил грубые слова, которые так и просились на язык. Голос его остался тих и ровен, и только лицо исказилось, выдав его истинные чувства.
— Бессмысленное убийство — еще одна тема, которой именно тебе не следует касаться.
Крысеныш отвернулся и едва заметно пожал плечами.
— Так ведь это правда. Пусть когда-то он был тебе братом, но он свихнулся, когда избрал Дикую Тропу, он упивался охотой за людьми. Именно поэтому ты его и прогнал. — Он принялся грызть грязный ноготь. — Кроме того, я тебе уже тысячу раз говорил… — Голос Крысеныша предательски дрогнул — точь- в-точь как у несправедливо обиженного ребенка. — Я не убивал хозяина таверны.
— Довольно! — вмешалась Тиша, бросив на Крысеныша строгий, почти материнский взгляд. — В этих разговорах нет никакого прока.
Рашед вновь стал мерить шагами комнату. Ему принадлежал весь пакгауз, но эта комната давно уже служила для личных целей. Несколько потайных ходов в полу и стенах вели на нижние этажи. Тиша самолично обставила комнату кушетками, столиками, светильниками, украсила искусно отлитыми свечами в виде темно-красных роз.
Если не считать необыкновенно бледной кожи, Рашеда и Тишу без труда можно было принять за людей. Рашед много потрудился, обустраивая их жизнь в Миишке. Потому-то так важно узнать, как именно погиб Парко, — не только ради того, чтобы отомстить убийце, но и ради их же безопасности.
— Мне обрыдло ждать! — раздражительно повторил Крысеныш. — Если Эдван скоро не появится, я уйду.
Тиша открыла было рот, чтобы ответить, но тут в центре комнаты возник ниоткуда неяркий мерцающий блик и начал расти, набирая яркость. И тогда Тиша просто улыбнулась, снизу вверх глядя на Рашеда.
Свет между тем становился все ярче и наконец сгустился в призрачный человеческий силуэт. Паря в воздухе, призрак неотрывно глядел на Тишу.
На нем были зеленые штаны и мешковатая белая рубаха, и эти оттенки в свете свечей были яркими, почти живыми. Почти отрубленная голова призрака покоилась на плече, соединенная с шеей лоскутом бывшей плоти. Длинные светло-русые волосы ниспадали на орошенное кровью плечо. Именно так Эдван выглядел в миг своей смерти.
— Дорогой мой Эдван, — проговорила Тиша. — Как же мне тебя недоставало!
Призрак качнулся, поплыл было к ней, словно хотел прильнуть.
— Где ты был? — тотчас же вмешался Рашед. — Ты нашел убийцу Парко?
Эдван замер, не доплыв до Тиши. Затем медленно развернулся, оказавшись лицом к лицу с Рашедом, и так завис надолго, храня упорное молчание.
Обыкновенно Эдван избегал принимать такой облик. Вид собственного тела приводил его в смятение, и его уязвляли чувства, отражавшиеся в чужих взглядах, — будь то отвращение, страх или даже легкая неприязнь. Как правило, он являлся в своем предсмертном облике одной только Тише, которая никогда не выказывала по этому поводу ни малейшей неловкости.
Рашед намеренно хранил бесстрастие.
— Что ты узнал?
— Это была женщина по имени Магьер. — Бесплотный голос Эдвана прозвучал в комнате, точно отдаленное эхо. Отвечая, он повернулся к Тише, словно именно она задала вопрос. — Ее нанимают крестьяне, которые хотят избавиться от вампиров и им подобных.
— Кажется, я слыхал это имя, — подхватил Крысеныш, оживившись, — слова Эдвана явно привлекли его внимание. — Один коробейник рассказывал про «охотницу на мертвых», которая работает в стравинских деревушках. Только ведь это сущая чепуха. Таких, как мы, на деле совсем немного. Охотясь на них, на кусок хлеба не заработаешь. Она просто шарлатанка, обманщица, эта Магьер. Не могла она убить Парко.
— А все же убила, — прошелестел Эдван. — Теперь Парко покоится на дне реки Вудрашк, и голова у него… — Он запнулся, но все же продолжил: — Голова у него отрублена. Эта женщина знала, что делает.
Крысеныш из своего угла глумливо захихикал. Тиша слушала молча. Рашед вновь принялся расхаживать по комнате.
Он и сам немало слышал о всяческих «охотниках», которые присваивают себе всякие причудливые титулы — «изгонятель ведьм», «экзорцист», «охотник на мертвых». В одном Крысеныш был совершенно прав. Все эти люди — мошенники, шарлатаны, паразитирующие на крестьянских суевериях, — и неважно даже, обоснованы ли страхи деревенских жителей. И все-таки Рашед знал, что нынешний случай — совсем другое дело и именно потому погиб Парко. Смертному трудно, почти невозможно убить вампира, даже такого, который обезумел, ступив на Дикую Тропу.
— И это еще не все, — прошептал Эдван.
Рашед резко остановился:
— Что еще?
— Она идет сюда. — Призрак теперь снова повернулся к Рашеду. — Она купила старую таверну, ту, что в портовых кварталах.
На миг все замерли, затем Крысеныш метнулся к Эдвану, Рашед шагнул ближе, и даже Тиша вскочила с кушетки. Залп вопросов обрушился на призрака:
— Где ты услышал?..
— Как это возможно?..
— Откуда она узнала?..
Эдван зажмурился, голоса, словно шквальный ветер, хлестали его по лицу.
— Молчать! — цыкнула Тиша. Рашед и Крысеныш разом смолкли, и тогда она негромко, умиротворяющим тоном обратилась к призраку:
— Эдван, расскажи нам все, что тебе об этом известно.
— Всей Миишке известно, что хозяин таверны пропал несколько месяцев тому назад. — Эдван запнулся, и Рашед метнул подозрительный взгляд на Крысеныша. — Я слышал разговор этой женщины с ее напарником. Пропавший хозяин задолжал большие деньги кому-то в Беле, а потому таверну продали за полцены, чтобы уплатить долг. Эта охотница-шарлатанка теперь законная хозяйка таверны. Она прибудет в город завтра утром и намерена поселиться здесь и заправлять таверной.
Рашед склонил голову, бормоча себе под нос:
— Может быть, она не такая уж и шарлатанка… Нет, не для того я убил нашего повелителя и покинул замок, чтобы все мы стали добычей охотника!
Остальные молчали, поглощенные каждый своими мыслями.
Наконец Тиша спросила:
— Что же нам делать?
Рашед смотрел на нее, жадно вглядываясь в каждую черточку нежного, тонкого лица. Нет, он не допустит, чтобы какая-то там охотница даже близко подошла к Тише! Однако его беспокоили и другие мысли.
— Если эта охотница придет в Миишку, нам придется сразиться с ней здесь, а этого мы не можем себе позволить, если только хотим сохранить тайну нашего существования. Если в городе обнаружат еще одного мертвеца, — он искоса, но выразительно глянул на Крысеныша, — нашей здешней жизни придет конец. Охотница не должна добраться до Миишки.
— Я ее убью! — вмешался Крысеныш прежде, чем Рашед успел договорить.
— Нет, она сумела убить Парко, — возразила Тиша, и лицо ее стало озабоченным. — Ты тоже можешь пострадать. Рашед самый сильный из нас, ему и идти.
— А я — самый быстрый и к тому же неприметный, — с загоревшимися глазами упорствовал Крысеныш. — Ну же, Рашед, позволь мне! Меня на тракте никто и не запомнит. Тебя-то все замечают — уж больно ты похож на аристократа. — Ехидная нотка промелькнула в его голосе, но тут же исчезла. — Да эта охотница меня даже не заметит — тут-то я с ней и покончу!
