«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

Мотив «презрения к жалости» и требование «уважения» к человеку возник на рубеже веков под влиянием Ницше, восставшего против «старой морали» христианства. И был поддержан и Горьким, и модернистами, и марксистами, которые на разные лады проповедовали «любовь к дальнему» так или иначе «преобразованному» человечеству. И презрение к современному «миллионному» обывателю. Этому хору противостояло «Русское богатство». Михайловский напоминал, что в народном языке слова «жалеть» и «любить» значат одно и то же. А Короленко едва ли не в каждом своем рассказе утверждал сострадание, причем не избирательное (по классовому, религиозному, национальному или эстетическому признаку), а безусловное, как незыблемая основа жизни.

М. Пришвин в своем дневнике 1930 года рассуждал: «Откуда явилось это чувство ответственности за мелкоту, за слезу ребенка <...> Это ведь христианство, привитое нам отчасти Достоевским, отчасти церковью, но в большей степени и социалистами. Разрыв традиции делает большевизм...» («Октябрь», 1989, № 7, с. 175). Сам Пришвин до революции был связан с социалистами народнического типа (журнал «Заветы», Иванов-Разумник).

Революционное презрение к жалости можно встретить у Шолохова (вспоминается Нагульнов) с его библейским размахом характера и страстей. У Крюкова совсем другой настрой души, евангельский по своей окраске (недаром он хотел стать священником и всегда любовно изображал священнослужителей). Не претендуя на первенство, крюковская «тихая печаль» тоже имеет свою цену. И я даже полагаю, что есть один жанр — эпистолярный, в котором Крюков превосходит Шолохова. Письма Крюкова очаровывают своим юмором, самоиронией, в них сквозит душа «Доброго человека с Тихого Дона», чего о Шолохове не скажешь.

Постоянное уничижительное педалирование по отношению к Крюкову меня ранит: «второстепенный донской писатель»; «автор уровня Федора Крюкова»; «однообразный», «унылый», «скучный», «тоскливый» описатель; презрительное «претендент», хотя скромный Крюков, по верному замечанию Солженицына, всю жизнь избегал всякой «надутой претензии».

Прежде всего, было бы «ах, как хорошо!» (помните у Писарева?) поубавить уничижительную лексику, не отказываясь, разумеется, от содержательных характеристик.

Вспоминается остроумная фраза о Крюкове, сказанная мне на рубеже 80-х годов в нашей институтской библиотеке: «С тех пор, как его обвинили в том, что Шолохов украл у него “Тихий Дон”, его книги рекомендовали не выдавать».

Не надо делать Крюкова «обвиняемым» в этом обоюдозапальчивом процессе! Его следует признать скромным, но настоящим писателем, с отдельными высокими удачами («Отец Нелид», «Мать», «Четверо» и др.).

Когда Антон Крайний (З. Н. Гиппиус) в 1913 г. обозвала Крюкова «беллетристической бездарностью», а Крюков, со свойственной ему самокритичностью, принял эту характеристику, Короленко решительно возразил: «Мнение Антона Крайнего нам окончательно не указ <...> Крюков писатель настоящий, без вывертов, без громкого поведения, но со своей собственной нотой, и первый дал нам настоящий колорит Дона» (Избранные письма. Т. 3. М., 1936, с. 228). «Классик Дона», определил Солженицын, много читавший Крюкова и показавший «уровень его мастерства» в главе 15 («Из записных книжек Федора Ковынева»), составленной из подлинных выписок из Крюкова, о чем Солженицын уведомил в конце «Октября шестнадцатого».

Эти выписки (в частности, пейзажные и портретные) отличаются яркой образностью и не похожи на те действительно анемичные примеры, которые приведены у Вас. Конечно, Солженицын отбирал самое удачное, но зачем Вам демонстрировать только слабое, явно проигрывающее на фоне шолоховского стиля?..

Этот отзыв — серьезный урок для меня как исследователя: в полемическом задоре, если ты стремишься оставаться в контексте серьезной науки, конечно же, не следует возвышать одного писателя за счет другого — так, как это делают «антишолоховеды». Да и есть ли необходимость возвышать Шолохова за счет Солженицына или Крюкова? Шолохов — писатель самодостаточный и к его масштабу это уже ничего не добавит.

Как самодостаточен и другой лауреат Нобелевской премии — А. И. Солженицын, который занял свое место в истории русской и мировой литературы. Самодостаточен и Ф. Д. Крюков, с его оценкой М. Г. Петровой как «скромного, но настоящего писателя» трудно не согласиться.

Народническая позиция Ф. Д. Крюкова не может не вызывать самой глубокой симпатии и уважения, — тем более у меня, значительную часть жизни посвятившего изучению народничества, правда — не позднего, но раннего. Вот почему при подготовке книжного издания моей работы я, как убедился читатель, внес коррективы в свою оценку народнического наследия в творчестве Крюкова и отказался от уничижительных, несправедливых слов в его адрес. Но оценка Крюкова М. Г. Петровой ни в малой степени не отменяет принципиального различия в масштабе и качестве художественных дарований Шолохова и Крюкова.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Динамов С. «Тихий Дон» Мих. Шолохова // Михаил Шолохов. М.: Кооп. изд-во писат. «Никитинские субботники», 1931. С. 26.

² На подъеме. 1930. № 12. С. 130, 165.

³ Беседа Мих. Шолохова с читателями // На подъеме. 1930. № 6. С. 172.

⁴ Чехословацкий журнал «Лева Фронта» упрекал Шолохова в индифферентности его позиций при «изображении белых и красных», в том, что он затушевывает «классовое понимание борьбы» — Liva fronta. 1932. № 9. С. 38.

⁵ Прийма К. «Тихий Дон» сражается. Ростов-на-Дону, 1983. С. 369, 314, 152.

⁶ Там же. С. 477.

⁷ Там же. С. 485, 497.

⁸ Васильев В. Михаил Шолохов // Молодая гвардия. 1998. № 10. С. 259—260.

⁹ Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972. С. 7—9.

¹⁰ Там же. С. 112—113.

¹¹ Лежнев И. Михаил Шолохов. М., 1948. С. 47.

¹² Там же. С. 48.

- 743 -

¹³ Крюков Ф. Д. Рассказы. Публицистика. М., 1990. С. 380. Далее ссылки на это издание даны в тексте (в скобках — номер страницы).

¹⁴ Никитина Е. Ф. Михаил Шолохов // Михаил Шолохов. М.: Кооп. изд-во писат. «Никитинские субботники», 1931. С. 86—87.

¹⁵ Там же. С. 103.

¹⁶ Драгомирецкая Н. В. Стилевые искания в ранней советской прозе // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. Т. 3. М., 1965. С. 129.

¹⁷ Ермолаев Г. Михаил Шолохов и его творчество. С. 99.

¹⁸ Там же. С. 112.

¹⁹ Там же. С. 252—253.

²⁰ Тимофеев Л. И. Введение // История русской советской литературы: В 4 т. Т. 1. М., 1967. С. 36.

²¹ Белая Г. А. Закономерности стилевого развития советской прозы двадцатых годов. М., 1977. С. 19.

²² Драгомирецкая Н. В. Указ. соч. С. 125—126.

²³ Поиски и свершения. Литературно-критические статьи. М., 1960. С. 105.

²⁴ См.: Драгомирецкая Н. В. Указ. соч. С. 132.

²⁵ Там же.