привлек его внимание с самого начала, исходил от сомкнутых ладоней молодой женщины в сером хранительском одеянии.
Чейн, вытянувшийся на своем ложе, вздрогнул, и Тихко, отзываясь на его потрясение, беспорядочно захлопал крыльями.
Винн! Винн здесь, в доме!
Открытие это так поразило Чейна, что он едва не потерял связь с вороном. Овладев собой, он снова перевел взгляд на полуэльфа, который осторожно, пригибаясь, вошел в столовую.
В сознании Чейна громким эхом отдалось карканье Тихко. Полуэльф тотчас метнулся на пол, замер, запрокинул голову. Мальчишка, шедший за ним, хладнокровно поднял арбалет и прицелился в ворона… нет – в Чейна.
Грудь пронзила нестерпимая боль, и в глазах тотчас потемнело.
Судорога боли скрутила Чейна, связала узлом его тело, швырнула с кровати на каменный пол. Затуманенный болью слух уловил жалобное звяканье бронзового крохотного сосуда, который Чейн носил на шее. Неимоверным усилием воли он вынудил себя подняться на колени. Секунда – и в глазах прояснилось, но теперь Чейн видел только знакомую до мелочей обстановку своей комнаты.
Тихко мертв.
Сверху, с первого этажа, донеслись глухой шум и рычание. Мысли Чейна лихорадочно заметались. Можно было бы юркнуть в подземный ход, который ведет в сточные туннели, и пусть себе Торет и Сапфира сами разбираются с охотницей и ее приспешниками. Да, но что, если Торет уцелеет и поймет, что Чейн бросил его и сбежал? Пока Торет существует, Чейн – его раб. И потом… здесь Винн.
Он унял беспорядочный хоровод мыслей, сосредоточился – и здравый смысл представил ему единственно возможный образ действий.
Чейн извлек из ножен меч и направился ко входу в потайной коридор, располагавшемуся у подножия подвальной лестницы.
– Не стреляй! – велел Лисил Ватцу. – Можешь попасть в Мальца.
– Что я, дурак? – оскорбился мальчишка. Полуэльф швырнул арбалет на обеденный стол и услышал, как Магьер подняла оружие и вслед за ним двинулась к волку и псу, которые яростным клубком катались в арочном проеме. Малец мог и сам справиться с волком, но шум от этой драки поднялся такой, что разбудил бы и мертвого, а уж живого мертвеца – тем более.
Когда клубок дерущихся на миг распался, Лисил со всей силы пнул ногой волка.
Зверь ударился о косяк проема и пошатнулся, теряя равновесие. Полуэльф шагнул к нему, взмахнул клинком, прочертив дугу вниз, к волчьему горлу. В последнее мгновение волк сумел удержаться на ногах, и его зубы щелкнули у правой ноги Лисила.
Малец стремительно прыгнул на врага, вцепился зубами в его морду – и волк дернулся, отпрянул, запрокинув голову. Клинок Лисила чиркнул по горлу зверя, едва не снеся начисто волчью голову. Обмякнув, волк рухнул на пол и затих. Малец рыкнул в последний раз и разжал зубы.
Магьер, обогнув Лисила, проскользнула в арочный проем, и он увидел, что топазовый амулет на ее груди янтарно светится.
– Вот теперь в этом доме проснулись все имеющие уши, – горестно вздохнула она.
– Погоди, – сказал Лисил. – Я пойду первым.
Магьер послушно остановилась и пропустила его вперед. Оглянувшись, Лисил увидел, что Ватц деловито вытаскивает стрелу из убитого ворона, а Винн, опасливо хмурясь, разглядывает труп волка.
Все, буквально все пошло наперекосяк.
Торет, спавший один в комнате, которую он обычно днем делил с Сапфирой, открыл глаза, услышав отдаленное карканье. Его разум, еще затуманенный сном, постепенно прояснился.
Карканье ворона, фамильяра Чейна, доносилось снизу, с первого этажа. Торет вспомнил о своем волке.
Он попытался действовать так, как учил его Чейн, попытался увидеть происходящее глазами волка – но сумел различить лишь обрывочные картины, мелькавшие в сознании зверя. Все кружилось перед глазами, плыло и дергалось, взгляд перескакивал с одного предмета на другой.
Какой-то черный комок сорвался с потолка, и слухом волка Торет уловил едва слышный глухой стук. Затем на столе возник серебристо-серый пес и зарычал, в упор глядя на него прозрачными сверкающими глазами.
Возле стола маячил неясный силуэт человека в кожаной кольчужной рубахе. Миг спустя Торет разглядел, что вдоль локтя человека изогнулся кривой клинок.
Лисил!
Пес, оттолкнувшись со стола, прыгнул на Торета. Тот отшатнулся – и потерял связь с волком.
Торета охватила паника. Полукровка нашел его! Сейчас еще день или уже ночь?
Усилием воли он вынудил себя успокоиться. Если Лисил здесь, стало быть, с ним и охотница – а Сапфира, должно быть, еще спит.
Она так разозлилась на Торета, что с рассветом он и слова не сказал, когда она удалилась в свою спальню. Торет торопливо соскочил с кровати. Его меч стоял в углу комнаты. В глубине души Торету хотелось бросить его здесь и сражаться, как привык Крысеныш, зубами и когтями, но все же, выходя из комнаты, он прихватил меч с собой.
Лисил первым вошел в гостиную – остальные держались сзади – и сразу же ощутил, что здесь нет и намека на нежилую пустоту столовой и кухни.
В этой комнате царили на удивление теплые цвета. На полу гостиной лежал пышный суманский ковер
