запястья полуэльфа, с нечеловеческой силой прижали его руки к бокам.
– Тебе конец, полукровка! – прошипел над ухом знакомый до омерзения голос.
Костистые пальцы Крысеныша источали леденящий холод, пронизавший Лисила до самого нутра, и тут же у него захватило дух от жгучей боли – это зубы вампира впились в ворот его кольчужной рубахи.
Впились – да не прокусили.
Острые зубы Крысеныша буквально вмяли ворот рубахи в шею Лисила, но дубленая кожа выдержала этот натиск. Опомнясь от первого потрясения, Лисил согнул левую ногу и с силой ударил ею по стене лестничного пролета.
От удара он отлетел к стене напротив, вернее – ударил об эту стену повисшего у него на спине Крысеныша. Железная хватка жилистых пальцев вампира ослабла. Лисил двинул левым локтем назад, себе за спину, и ощутил, как обратное острие его клинка вонзилось в бок вампира. Зубы, впившиеся в шею Лисила, разжались.
Лисил съехал на две ступеньки вниз, взмахнул изогнутым лезвием правого клинка, и… металл чиркнул о пустую ступеньку. Крысеныш уже успел вскочить и стоял на лестничной площадке.
Глаз, который Лисил проткнул стилетом, был теперь почти цел – лишь вокруг глазницы чернел кровоподтек да вместо радужной оболочки на мутном белке расплылось темное пятно.
Лисил медленно двинулся к Крысенышу, выставив перед собой оба клинка.
– Малец! – крикнул он.
Пес развернулся к Крысенышу.
Арбалетный болт вонзился над правым глазом тщедушного вампира, глубоко вошел в череп. Голова Крысеныша дернулась, рана густо задымилась. Крысеныш завопил, молотя себя руками по лицу, и тогда Малец прыгнул, ударив его обеими лапами в грудь. От толчка вампир отлетел в угол лестничной площадки.
Лисилу некогда было озираться и выяснять, где сейчас Винн и Ватц и кто из них стрелял в Крысеныша. Он метнулся вперед и взмахнул левым клинком, метя в шею вампира.
Тот отпрянул, в прыжке выдернув арбалетный болт, и клинок Лисила бесполезно чиркнул по стене. Удар отдался болью во всей руке, а Крысеныш, поднырнув под клинком, ринулся вниз по лестнице.
Лисил обернулся.
Винн стояла на ступеньках, обеими руками сжимая разряженный арбалет. Она швырнула арбалет в Крысеныша – в тот самый миг, когда вампир прыгнул на нее, вытянув вперед руки с когтистыми пальцами.
Этот миг в сознании Лисила растянулся вдруг на целую вечность. Вампир способен ногтями вспороть человеку горло. Застарелые шрамы на шее Лисила отозвались жгучей болью.
Малец прыгнул вслед за Крысенышем.
Всем своим весом пес обрушился на спину вампира. Малец, Крысеныш и Винн клубком покатились, сплетясь, вниз по лестнице и едва не увлекли за собой Ватца – он, по счастью, успел ухватиться одной рукой за перила.
– Винн! – отчаянно выкрикнул низкий мужской голос.
Лисил изумился так, что помимо воли обернулся на этот крик.
В глазах Магьер разлилась бешеная чернота. Оскалив клыки, она с саблей в руке атаковала Чейна. Чейн – вот кто звал в испуге молодую Хранительницу.
Было некогда ломать голову над этой загадкой – и Лисил, развернувшись, помчался вдогонку за Крысенышем.
Чейн был в ярости. Все, буквально все пошло наперекосяк, прежде чем он успел хоть пальцем шевельнуть. Он задумывал ввязаться в бой с полуэльфом и тем вынудить Торета драться с дампиром, но его тщедушный хозяин, пылавший жаждой мести, все испортил.
Чейн совершил ошибку, не сразу обратив внимание на пса. Укусы этого зверя оказались на редкость болезненны. Уворачиваясь от пса, Чейн в конце концов был вынужден сражаться с дампиром – да еще мальчишка вогнал ему в грудь арбалетный болт. Рана все еще дымилась, даже после того, как он выдернул болт.
А теперь еще Винн где-то там внизу, между Торетом и разъяренным псом, и он даже не может прийти к ней на помощь!
Чейн зарычал и бросился на дампира. Женщина зарычала в ответ, и он увидел, как во рту ее влажно блеснули длинные клыки. Глаза Детей Ночи прозрачны, как кристаллы, а у этой женщины глаза были непроглядно черны, словно состояли из одних зрачков. Наступая, она загнала Чейна с лестничной площадки в коридор. Из-за раны в груди его правая рука работала не в полную силу, и в довершение худшего, парируя очередной удар дампира, он заметил, что мальчишка, стоящий наверху лестницы, перезаряжает арбалет. Если что-то не предпринять, причем немедленно, – как бы ему не умереть снова, на сей раз по- настоящему!
Чейн сделал обманный выпад и отступил.
– Торет выпотрошит твоего полукровку, – бросил он, переводя дыхание. – Вспорет ему брюхо, как откормленной свинье!
Дампир замешкалась. Чейн снова сделал выпад – и когда женщина, пытаясь отбить его, открылась, со всей силы ударил ее кулаком слева.
Удар пришелся по челюсти и, неожиданно для Чейна, отозвался болью в его руке – как будто он ударил камень. Противница оказалась крепче, чем он думал, но все же от удара голова мотнулась. Зашатавшись, дампир ударилась плечом о косяк двери в комнату Сапфиры и медленно сползла по стене. Она не успела еще коснуться пола, когда на лестничную площадку выскочил мальчишка с арбалетом. Чейн, опершись о перила, перемахнул на лестницу и еще в прыжке услышал, как над самым ухом свистнул арбалетный
