Магьер нахмурилась, хотела что-то сказать, но потом подошла к сундуку и достала оттуда кошелек.
– Сколько тебе нужно денег?
Если раньше Лисил был просто зол, то эти слова его не на шутку взбесили, – что отнюдь не благотворно сказалось на его состоянии. Это что же, теперь она ему и общие деньги не доверяет?!
– Понятия не имею! – огрызнулся он. – Почем мне знать, сколько запросят матросы в море за припрятанную выпивку?
Судя по ошеломленному лицу Магьер, этой вспышки она не ожидала, но даже если б она была безнадежно тупа и бесчувственна, все равно могла бы сообразить, что сама во всем виновата. Лисил просто представить не мог, что она настолько бестолкова. Он выхватил у Магьер кошелек, вытряхнул себе на ладонь несколько монет, а остальное вернул ей.
– Вот, побереги, – ядовито бросил он, – а то вдруг я проиграю в карты все до последнего гроша или, того хуже, уроню за борт, когда меня вытошнит еще не съеденным обедом.
– Лисил! – Вот теперь уже и Магьер начала злиться. – Ты же болен, тупица ты безмозглый, и никакое вино тебя не вылечит! Ляг немедля обратно и отдыхай.
– А по-моему, вино будет как раз кстати. – Рискуя вызвать приступ рвоты, Лисил тем не менее театрально взмахнул рукой и отвесил Магьер неглубокий поклон. – А теперь я наконец оставлю тебя в покое.
Он протиснулся в узкий дверной проход, выбрался в короткий коридорчик и по трапу поднялся на палубу. Магьер не побежала следом, да он этого от нее и не ждал.
Лисил прислонился к фальшборту, крепко ухватившись одной рукой за веревочную лестницу, которая тянулась к снастям. Иногда к ночи волнение на море унималось, и тогда качка немного ослабевала. Лисил жадно вдохнул свежий ночной воздух, и в животе у него успокоенно заурчало.
Теперь, когда в голове у него прояснилось, он даже устыдился своей выходки. Вряд ли Магьер сочтет привлекательным его общество, если он будет брюзжать и капризничать, точно малое дитя. С кормы послышались голоса, и Лисил не раздумывая повернул туда.
Рядом с кормовой надстройкой четверо матросов, присев на корточки, при свете фонаря играли в карты.
Между делом они пускали по кругу изрядных размеров бурдюк с захватанным до черноты горлышком. Лисил тотчас позабыл о неотвязной тошноте – теперь его мысли были заняты куда более увлекательным предметом.
Кроме долговязого, насквозь провяленного ветром и солью капитана, в экипаже шхуны имелись первый помощник, одиннадцать матросов и юнга. Эти четверо матросов были, судя по всему, свободны от вахты и сочли, что предаться азарту – лучшая разновидность отдыха. Лисил подошел к ним, но без приглашения садиться не стал.
– Я так полагаю, у вас в этом бурдюке красное дарилингское? – осведомился он самым невинным тоном, на какой был способен.
Один из матросов – одноухий и без двух пальцев на правой руке – прервал игру и поглядел на Лисила.
– Ну да, конечно, – сказал он, – а на ужин, ваша милость, мы вам подадим жареного на вертеле фазана под миндальным соусом.
Другие матросы засмеялись, но ни один из них не предложил Лисилу присоединиться к игре. Они сидели на бочонках и бухтах каната, а игральным столом им служил пустой ящик. Над ними полоскался на ветру большой изжелта-белый парус.
Матросская жизнь, нелегка и груба, и Лисил давно уже понял, что для большинства моряков пассажиры – неизбежная, но крайне досадная помеха. Впрочем, ему хорошо был известен кратчайший путь к тому, чтобы заполучить место в любой компании картежников, и полуэльф тихонько, но выразительно звякнул зажатыми в кулаке монетами.
– Что ж, – сказал он, – вино там у вас или же иное пойло, все равно от треклятой качки меня так тошнит, что не заснешь. Как, ребята, примете в свою компанию честного парня, который измаялся от бессонницы?
Матросы быстро переглянулись, решив, видимо, что перед ними недавно разбогатевший выскочка, которому не терпится спустить легко доставшиеся денежки. Одноухий вручил Лисилу бурдюк:
– Только лучше не спрашивай, что там. Мы гоним это пойло из всего, что под руку подвернется.
Лисил, изображая дурачка, расплылся в улыбке и изрядно отхлебнул из бурдюка. И тут же пожалел об этом опрометчивом шаге.
Это был жидкий огонь со вкусом гнилой картошки. Пустой желудок Лисила протестующе взвыл и от судороги едва не вывернулся наизнанку. Матросы снова дружно заржали, и один из них, белобрысый юнец, пододвинул Лисилу пустой ящик.
– Дрянь, но притерпеться можно, – добродушно заметил он, тасуя карты. – Играешь в «пять ножей»?
Лисил освоил «пять ножей», когда Малец был еще бестолковым щеночком и оставлял лужи на полу.
– Играл когда-то, да все перезабыл, – сказал он. – Напомните-ка мне правила.
Его просьбу охотно исполнили, и он опять, хватил солидный глоток из бурдюка.
Первый кон он проиграл намеренно, да и ставка была небольшая, а когда Лисил снова хлебнул из бурдюка, ему и в самом деле полегчало. Теперь матросское пойло уже не так обжигало горло, да и желудок не выворачивало наизнанку. В голове прояснилось, и Лисил вдруг отчетливо понял: наплевать ему, что Магьер хотела выставить его из каюты. Вот еще, нашел из-за чего огорчаться!
С этой мыслью он сделал еще один глоток.
