время войны с Рашедом и его шайкой Магьер обнаружила, что ее напарник – отнюдь не простой бродяга и вор. Она до сих пор так и не смогла разгадать, кто же он такой на самом деле.
– Малец, прыгай! – скомандовал Лисил и пригнулся, подставив спину псу.
Малец прыгнул ему на спину и передними лапами крепко обхватил его за плечи. Полуэльф проворно вскарабкался по трапу, одной рукой поддерживая припавшего к нему пса.
Оказавшись на борту, он глянул вниз и очень серьезно спросил:
– Ты готова?
– Нет, – ответила Магьер, но тем не менее ухватилась обеими руками за трап и последовала за Лисилом.
Через четыре дня безудержные восторги Лисила по поводу морского путешествия изрядно поостыли.
Покуда он с удовольствием вдыхал свежий морской воздух и любовался тем, как форштевень шхуны, идущей против ветра, рассекает пенные волны, все казалось ему и ново, и интересно. К полудню второго дня плавания неприятная, но терпимая тяжесть в желудке превратилась в откровенную тошноту. Рот то пересыхал, то наполнялся слюной, и любая еда казалась примерно такой же аппетитной, как ведро помоев, которые кок только выплеснул за борт. Быть может, именно по этой причине сородичи его матери никогда не путешествовали морем?
Лисил старался подольше оставаться на палубе, под открытым небом – пока была такая возможность. Рано или поздно поднимался сильный ветер, качка усиливалась, и тогда ему приходилось безвылазно торчать в каюте. Между приступами тошноты он только и мог, что с унылым видом валяться на койке. Да, в мечтах это путешествие представлялось ему совсем, совсем другим!
Он надеялся, что, плывя по морю вдвоем с Магьер, оторвавшись от рутинных дел и забот, он получит шанс преодолеть так некстати разделившую их пропасть. Вместо повседневных хлопот им придется строить планы, обсуждать стратегию и тактику предстоящего дела – занятие, которое когда-то так их сближало. Они будут жить в трактирах, утолять голод, когда придется и чем придется, дни их не будут расписаны по часам, не будут заполнены обыденными делами – словом, все как в старые добрые времена.
Вот только до сих пор все это так и не сбылось.
Не говоря уж о том, что Лисила непрерывно тошнило, он почти опасался лишний раз открыть рот, потому что не знал, что может ляпнуть помимо воли. К тому же их каюта была размером с платяной шкаф – в ней едва помещались две койки, дорожный сундук и Малец. Впрочем, кают побольше, вероятно, и не было на быстроходном торговом суденышке, которое вовсе не было предназначено для перевозки пассажиров.
Лисил оглядел каюту, тускло освещенную единственным фонарем, который висел на крюке в углу. Фонарь размеренно покачивался, и в такт ему колыхались по стенам тени, приводя в смятение нестойкий желудок полуэльфа.
Когда они в первый раз увидели эту каюту, Магьер так резко попятилась, что едва не сбила Лисила с ног. Годами они спали вместе под открытым небом, у одного костра. Однажды, после первого сражения с вампиром, в ту ночь, когда в Магьер впервые проявилась сущность дампира, Лисил всю ночь просидел, держа на коленях спящую Магьер, чтобы она согрелась и к утру пришла в себя. И вот теперь ее вдруг смущает то, что им придется спать в одной каюте?!
Он лежал на нижней койке, свернувшись клубком, закрыв глаза, и почти сожалел теперь о том, что они покинули Миишку. Над ухом засопели, чем-то теплым и влажным провели по носу – и Лисил открыл глаза. Малец снова облизал его лицо и заскулил так выразительно, что это можно было счесть выражением сочувствия. Лисил легонько погладил пса по серебристо-серой макушке и сморщился – из пасти у Мальца пахло отнюдь не розами.
– О, дьявол! – простонал полуэльф. – Что ты сожрал на этот раз, а?
Дверь каюты, протяжно скрипнув, отворилась, и в проем заглянула Магьер – не иначе как проверяла, спит ли ее напарник. Лисил с легким раздражением отметил, что выглядит она отменно. Бледное лицо Магьер было, как всегда, гладким и свежим – ни малейшего следа нездоровой желтоватой зелени, которой тошнота так щедро красила несчастную физиономию Лисила.
– Ну как, полегчало? – спросила Магьер. В ответ Лисил только зарычал.
– Далеко еще до Белы? – мрачно спросил он.
– Капитан говорит, что, если не спадет ветер, мы прибудем в порт завтра. Если спадет – попозже, но в любом случае, по его словам, тебя всю дорогу будет тошнить.
«Святые угодники, вот здорово-то!» – мысленно простонал Лисил.
Магьер сдвинула брови.
– Я так понимаю, одни люди страдают от качки, другие вовсе ее не замечают, но раз уж морская болезнь началась, нужна неделя, а то и больше, чтобы стать, как говорит капитан, «морской косточкой», то есть привыкнуть к качке. – Она помедлила, так и стоя в дверном проеме. – Ты собираешься поспать? Или тебе нужно побыть одному?
Побыть одному? Что бы это значило?
Когда Лисил сидел в каюте, Магьер неизменно находила причину куда-нибудь уйти – хотя куда, по правде сказать, можно здесь уйти? Шхуна не сказать чтобы велика. Лисила вдруг осенило, что на самом деле это Магьер нужно побыть одной в каюте, и при этой мысли он так разозлился, что почти, забыл о тошноте. Он тут мается от морской болезни, не в силах даже думать о еде, а у Магьер в голове только одно – как бы посидеть в приятном одиночестве! Лисил кубарем скатился с койки, даже не обратив внимания на бурные протесты своего многострадального желудка.
– Где кошелек, который дал тебе Карлин? – напористо спросил он.
– Кошелек?
– Да, я хочу купить себе какой-нибудь выпивки, – может, полегчает. Пойду на палубу, – прибавил он с плохо скрываемой горечью, – и каюта будет в полном твоем распоряжении.
