Ник отметил про себя, что брат переоделся в сюртук от Вестона, бриджи и начищенные ботфорты, которые он принес ему накануне.
– Давай сядем и спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Причем весьма для тебя неприятную. – Николас не стал сразу сообщать брату о том, что разбирательство назначено на завтра. – Невилл Стейнс и судья Стивенсон приложили немало усилий, чтобы заседание прошло до того, как тебя переведут в Ньюгейт.
– Ньюгейт?! Я не могу отправиться в Ньюгейт, ведь это тюрьма для отбросов общества! Я там с ума сойду!
«А не сошел ли он уже с ума?» – промелькнуло в голове у Ника, но он лишь посмеялся над своими мыслями. Да, Кит слабак, эгоист без намека на совесть. Такие понятия, как честь, верность и преданность, для него просто не существуют, но психически он вполне здоров.
– Если на дознании присяжные решат, что доказательств достаточно для передачи дела в суд, тебя переведут в Ньюгейт.
– Подкупи кого-нибудь, Ник! Я не могу туда отправиться!
– Тебе не приходило в голову, что если тебя судят за убийство, то вполне могут признать виновным? И тогда тебе грозит либо пожизненное заключение, либо смерть через повешение.
Кит вскочил на ноги.
– Зачем ты мучаешь меня? Я думал, ты меня любишь!
«Я действительно люблю тебя, Кит, просто ты мне не нравишься».
– На всякий случай я нанял самого лучшего адвоката. К тому же против тебя выступит только один свидетель.
– Жаль, что рана Итона оказалась не смертельной! – прошипел Кит. – Ты должен сделать так, чтобы он замолчал навеки, Ник! Ради меня!
– Убить его? Нет уж, уволь!
– Застращай его. Скажи, что в следующий раз мы не промахнемся, если он не заберет заявление!
– Нет. Мы должны убедить присяжных, что это был несчастный случай. Не позволить довести дело до суда. Невилл Стейнс будет допрошен в качестве коронера, судья Стивенсон тоже замолвит словечко. Однако они не являются прямыми свидетелями происшествия.
– Я докажу им свою невиновность!
– Будешь лгать? – Ник не сводил с него взгляда, пока Кит не опустил глаза. – Тебе не придется давать показаний. Это мое дело. Мое свидетельство – свидетельство лорда Хаттона – решит исход дознания.
Кит с облегчением опустился на койку.
– Теперь я понимаю, почему ты назвался лордом Хаттоном.
– Я и есть лорд Хаттон, вчера, сегодня, завтра. Навсегда.
Кит в бешенстве уставился на брата, но постепенно до него дошло, какая альтернатива его ожидает.
– Я уже говорил тебе, что Хаттон-Холл камнем висит у меня на шее. Я буду только рад избавиться от поместья!
– А Александра? – выдохнул Ник.
– И от нее тоже! Это выбор отца, не мой!
– Если ты выйдешь на свободу, тебе лучше уехать на некоторое время из Англии, Николас. За свободу придется заплатить. Без денег ты не останешься, об этом я позабочусь: десять тысяч в год тебе обеспечены. Выбор за тобой.
– И я смогу увидеть Италию? – Кит с надеждой посмотрел на брата.
– Разбирательство состоится завтра во второй половине дня. Я куплю тебе билет до Италии на корабль, идущий через Гибралтар. Сегодня же поеду в Хаттон и соберу твои вещи.
– А меня освободят? Ты действительно сможешь это устроить?
– Гарантии не даю, но обещаю сделать все, что в моих силах. – Ник поднялся. – И еще одно: надень завтра форму.
С первыми лучами солнца Александра уже раздумывала над тем, что надеть на суд. Поговорить с Николасом ей не позволят, но она может послать ему весточку с помощью наряда. В итоге она остановилась на простой юбке и ярко-желтом жакете. Так он сразу заметит ее в толпе, поймет, что она надеется на лучшее и уверена в его невиновности.
Она вернулась мыслями в прошлый вечер. Муж пришел домой очень поздно. Когда она услышала на лестнице его шаги, то притворилась спящей. Утром она тоже избежала встречи, просидев в своей комнате до его ухода. Не наведайся она вчера на Беркли-сквер, не узнала бы о сегодняшнем разбирательстве в Олд-Бейли. Хорошо, что рядом будет бабушка на случай неблагоприятного исхода. «Неблагоприятного исхода? Что за расхожий эвфемизм! Ничего страшного не случится. Гони прочь дурные мысли, Алекс!»
Она перебрала свои шляпки. Леди Хаттон не должна появляться на людях с непокрытой головой. Она выбрала шляпку с черным страусовым пером, надела и подошла к зеркалу. Сорвала убор с головы, запустила его в другой угол комнаты. «К черту приличия! Не стану я скрывать свои волосы, пусть горят сигнальным костром!»
В начале второго Александра переступила порог главного зала заседаний в Олд-Бейли и в изумлении застыла. Комната была переполнена их мнимыми друзьями. Она вцепилась в руку Дотти.
– Шакалы, так я и думала. – Дотти ткнула эбеновой тростью герцогиню Ратленд. – Подвиньтесь, ваша
