под ноги и мочились в канавы.
Сара и Алекс подхватили юбки и поспешили прочь. В театрах на «Друри-Лейн» только что закончились дневные сеансы, и толпы народу вывалили на улицу, бросая на землю апельсиновые корки, скорлупу от орехов и прочие объедки. Шелудивые псы и облезлые голуби бились за пищу, вонь стояла такая, что Алекс заткнула нос.
– Не следовало приводить вас сюда, – покачала головой Сара.
– Нет, нет, все очень интересно! Лондон – это не только Мейфэр и «Олмакс», и я намерена увидеть его собственными глазами. Ладно, Сара, на сегодня хватит. Мы поздно вышли, в следующий раз на целый день пойдем. Я хочу пробраться в самое нутро старого города. Увидеть красоту Лондона, его оборотную сторону, но больше всего его людей. Давай вернемся обратно другим путем.
Дотти подъехала на наемном экипаже в тот момент, когда они подходили к Беркли-сквер.
– Ах, Алекс, ты так похожа на меня. Мы обе не можем устоять перед искушением побродить весь день по улицам.
Хопкинс одарил Сару неодобрительным взглядом, но она ответила ему ангельской улыбкой. Дворецкий обернулся к Александре:
– Вам цветы привезли, госпожа Александра. Я взял на себя смелость поставить их в воду.
– Какая прелесть! – Она вдохнула аромат роз и фрезий, стоявших на столике в холле, сердце ее пустилось вскачь, но сжалось от разочарования, стоило ей прочитать карточку. – Букет от Харта Кавендиша, – сообщила она Дотти. – Он приглашает меня сегодня на спектакль.
– Пойдешь?
– Непременно! Мне так хочется побывать в театре!
Меньше чем через три часа Алекс сидела перед туалетным столиком, а Сара застегивала крохотные пуговки на спине ее желтовато-зеленого шелкового платья. Два часа Алекс потратила на зарисовку людей и мест, которые видела днем, быстро выпила чай с печеньями и наспех приняла ванну.
– Знаешь, милая, тебе не помешает парочка новых нарядов. К своему стыду, я совсем тебя забросила, твоя одежда никуда не годится. Этой зимой пышные рукава выйдут из моды. – Спинкс продал наконец картину Лоуренса, и Дотти могла на какое-то время пожить на широкую ногу. К тому же ей удалось обработать Томаса Коуттса, и он выдал ей заем на пять тысяч фунтов. Пришлось, конечно, заложить Лонгфорд-Мэнор, но это простая формальность, убеждала она себя. Дотти положила на туалетный столик банкнот в десять фунтов. – На непредвиденные расходы, милая. Нельзя ходить по Лондону с пустыми карманами. – Она встретилась в зеркале глазами с Александрой. – Надеюсь, вы с Хартом будете не одни?
– В театре мы должны встретиться с Хэри-Оу, лордом Гренвиллом и еще одной сестрой Харта, графиней Карлайл, не знаю ее по имени.
– Ее окрестили Джорджианой, в честь матери. В детстве ее звали Малышка Джи, но теперь она пользуется вторым именем – Дороти. В мою честь, как ни поразительно. Она вышла замуж за Джорджа Ховарда, графа Карлайла. Он немного не в себе, но гораздо интереснее Левесон Гауэра Гренвилла, жуткого зануды.
– Кажется, подъехала карета. – Алекс вскочила со стула и взяла накидку.
– Пусть остынет немного. Никогда не показывай своего нетерпения, это нехорошо. Думаю, мои нефритовые серьги очень подойдут к твоему платью. – Изумруды и бриллианты Дотти заложила года два назад, но со своими полудрагоценными камнями расстаться не могла, слишком дороги они были ее сердцу.
Харт ждал Александру внизу. Она поблагодарила его за цветы и приглашение. Их ждала черная карета с эмблемой Девонширов, латунными масляными фонарями, кучером и ливрейным грумом, который спрыгнул с облучка, чтобы открыть перед ней дверцу. Харт сел напротив Александры, чтобы не помять ее юбки, Алекс скромно опустила ресницы, изображая утонченную юную леди.
Однако долго это не продлилось. Внутри у Алекс все бурлило, она подняла на своего спутника глаза и таинственно улыбнулась:
– Мне так хочется посмотреть пьесу Голдсмита «Унижение паче гордости» вместо Шеридана. Как полагаете, ваши сестры не рассердятся, если мы не составим им компанию?
Харт быстро справился с удивлением и подмигнул ей:
– А нам не все равно?
– Абсолютно все равно, – рассмеялась Александра. – Я читала эту комедию Оливера Голдсмита и хочу посмотреть ее на сцене. Он так здорово высмеивает высшее общество! – Она вынула маску. – Надену на всякий случай, леди не положено быть одной с мужчиной.
Ночь скрыла многочисленные пороки района театров и добавила ему шика. Богато одетые горожане выходили из экипажей, не обращая ни малейшего внимания на стайки проституток и малышей-попрошаек в дверях. На каждом углу стояли девчушки, предлагавшие цветы и спички джентльменам в вечерних костюмах. Мальчишки торговали театральными афишами и книжицами с памфлетами.
Когда Алекс проявила интерес к буклету с карикатурами, Харт улыбнулся ей и заплатил крону за пару – больше, чем этот мрачный пацаненок зарабатывал за месяц. В фойе театра каждый представитель света счел своим долгом поздороваться с герцогом Девонширом и бросить взгляд на счастливицу с золотисто- рыжими волосами, державшую его под руку.
Они сели в отдельной ложе. Алекс от души хохотала над смешными сценками, чем привела Харта в неописуемый восторг. В высшем свете такую непосредственную компаньонку днем с огнем не сыщешь. И он решил пригласить Алекс на постановку Шеридана «Соперники». Поскольку сестры уже видели ее сегодня, они не будут путаться у них под ногами.
После спектакля Алекс набралась храбрости и задала мучивший ее вопрос:
– Скажите, некоторые из этих шикарно одетых женщин – любовницы?
– Мне не следует обсуждать с вами подобные вопросы, Алекс.
