Он не хотел, он не мог мне верить!
Обильные капли крови запятнали лестницу. Валеран поднес мою руку к губам и поцеловал ее, прежде чем исчезнуть в темноте…
Не успела я растянуться на ложе в своей узенькой каютке, как кто-то постучал в дверь.
— Это я, Айрт.
— Войдите, — сказала я, — но оставьте дверь открытой. Я и одна задыхаюсь. Что же будем вдвоем?
Он так и сделал и сел у меня в ногах. С неподвижным лицом, он похрустывал сцепленными пальцами, совершенно как Хелл.
— Ну, как, — сказала я, немного стыдясь, что толкаю его на путь признаний, — с Талестрой все нормально?
Он поднял лицо маленького мальчика, удрученного своей первой глупостью, похрустел фалангами длинных пальцев.
— Да, — сказал он.
Это было слишком лаконично и вызвало у меня желание подшутить над ним.
— Мои поздравления. Когда свадьба?
— Когда мы высадимся на Сигме, и я улажу свои отношения с командованием.
— Это будет нелегко?
— И да и нет. Это зависит от политики в данный момент, от конъюнктуры на межгалактическом рынке, от многих других причин. Во всяком случае, потом мне придется покинуть Арктур на довольно длительное время. Они называют это «искупить свою вину» и все такое…
— И вы возьмете с собой Талестру?
— О нет! Боевые корабли не предназначены для женщин.
— И она будет вас ждать?
— Она обещала…
— Айрт, — сказала я, усаживаясь на подушках, чтобы его глаза были на уровне моих, — вы действительно верите, что она будет вас ждать?
— Не знаю. Ждут же других.
— И вы любите Талестру?
Он отвел глаза.
— Я один на всем белом свете. Виллис. И уже слишком давно…
— Это не довод, — сказала я. — Вы не должны играть свою роль в придуманном ею сценарии только потому, что она бросилась вам на шею — и у нее свои, довольно веские основания. Она сказала, что любит вас?
— Но это же не говорится так просто, особенно, если это молодая девушка! — возразил он с невероятной наивностью. — Она… в общем она дала понять, что я желанен ей.
— А вы?
— Э-э… конечно, это и от меня зависело…
Мне хотелось побить его.
«Но это невозможно, — подумала я не без иронии. — Особенно, если это должна сделать девушка! Нельзя побить победителя, корсара, космического героя! Не могла же я сказать ему, что Талестра использует его как марионетку, чтобы вызвать ревность Леса? К тому же, мне неохота было заниматься всеми этими психологическими изысканиями, и, как бы там ни было, Айрт не поверил бы мне. Но так ли уж важно все это было для меня?..»
Он сидел с таким несчастным видом, что я решила сменить тему. Я сказала:
— Если вы думаете, что ваше возвращение на Сигму будет представлять столько трудностей, почему вы туда летите? Вы могли бы высадить нас на любой планете созвездия Волопаса. А оттуда мы улетим на рейсовом. Они регулярно залетают в эти края. Разве это не благоразумно?
— Лес думает так же. И Валеран. Оба они считают, что им будет легче выпросить мне помилование, если я буду держаться в стороне. Но Талестра…
— Опять Талестра!
— А как же, — сказал он, — теперь всегда будет Талестра. Вы вот не знаете, что такое полное одиночество, а ведь это страшное чувство, Виллис. Не перебивайте меня, прошу вас. У вас есть воспоминания, есть чье-то лицо, которое освещает ваши ночи. А у меня… я думал, что нашел существо, достойное обожания, но это оказался всего лишь манекен, приводимый в движение электричеством. Потом послышались ваши с Талестрой голоса. Всегда мечтаешь о тех, кому они принадлежат. Я прилетаю, я нахожу возле вас Леса и Валерана, которые лучше меня в тысячу раз, не так ли? Не думайте, что я ревную к ним, они ведь настолько выше меня…
— Вы сошли с ума, — повторила я. — Я любила только одного. И он мертв.
— Я знаю. Потому говорю вам это. А Талестра никого не любила. И я ей нужен…
Никого! Мне было приятно узнать, что Талестра врет как сивый мерин! Но я не могла ему крикнуть: да нет же, наивный мальчик, не ты ей нужен. Ей нужен Лес — с крыльями или без. И я ее знаю. Она упорна и жестока: Лес будет принадлежать ей. Она пойдет на все…
Я откинулась на подушки, пора было с этим кончать.
— Ну, ладно, — сказала я, — желаю вам всех возможных благ. — Однако я была несколько озадачена. Я думала, что Талестра не может так быстро, при первом же контакте, выбрать губы первого встречного… (а эта мысль уже была предназначена ей. Которая слушала. Это я знала наверняка).
Айрт же сказал:
— Виллис, вы разрешите мне, все-таки, приходить поговорить с вами… иногда?
Я взвесила свои слова, прежде чем ответить:
— Нет. Вы знаете, что мы мутанты, то есть существа, наделенные непредвиденными способностями. Мы еще не знаем, что мы умеем, мы еще не заглядывали вглубь. Никакой недоговоренности, никакого подпространства, куда могут привести наполовину совершенные действия, а также наполовину осуществленные порывы и мечты, не должно быть в наших с вами отношениях. В ваших с Талестрой отношениях должна остаться абсолютная ясность. За себя с Хеллом мне нечего опасаться. Спокойной ночи, Айрт.
Сейчас он уйдет. Я встала. Он посмотрел на меня с униженно-покорным видом.
— Виллис, вы сейчас пойдете спать?
— Ну, конечно же, — сказала я, — я уже целую вечность не спала.
На другой день мы приблизились к Омикрону в созвездии Волопаса, к планете, за которой начинался открытый космос. На ее внешней орбите болтался целый флот из разношерстных торговых кораблей. Приблизившись, мы стали различать на носовой части каждого из них широкие черные круги, которые прямо-таки заполонили наши взоры. Лес вызвал находящегося ближе всех «Адмирала Денеба», который ответил коротко:
— Созвездие Стрельца, Направление Сигма. Карантин.
— Венерианский тиф? Космическая малярия?
— Чума.
— Вы шутите? — возмутился Морозов. — В созвездии Волопаса нет явной чумы.
— Ну, кажется, она появилась. У нас на борту. Трое чумных. Три месяца наблюдения. Звездных.
— А где они, ваши чумные?
— В трюме. Но они чувствуют себя хорошо, слава космосу.
Все это не предвещало ничего хорошего, но пока у нас не было никаких точных сведений. Талестра, наша единственная всевидящая, занималась игрой в шарики с «кузнечиками» — не стоило ее беспокоить. Мы еще не успели затормозить; когда с Омикрона нам приказали встать на орбиту. Нас должна была посетить комиссия, которая будет говорить с врачом эскадры. В качестве прежнего командира корабля- госпиталя Валеран заявил, что это он.
Между тем, нас окружило множество космических ботов, торговали чем угодно: свежими продуктами с Омикрона, фруктами с Сигмы, белым хлебом с Земли. Наши пассажиры прилипли к визорам, и именно теперь до меня дошло, насколько мы изголодались в космосе и как долго лишены были самого необходимого.
