День космонавтики. Несколько слов от автора
Каждый год накануне 12 апреля я испытываю такой прилив энергии, что мне кажется — нет преград, которые невозможно преодолеть. И началось это именно 12 апреля 1961 года, утром того солнечного, теплого и вроде бы обычного весеннего дня, когда многие жители огромной страны под названием СССР наверняка ощутили приближение чего-то великого и значимого, хотя посвящены в готовящееся чудо были немногие.
А после полудня из всех радиоточек и пока еще немногих телевизоров с названием КВН полилась, как песня, информация о первом полете советского человека в космос! Это был Юрий Гагарин.
Во всех городах и весях была неописуемая радость великой победы. Это не я придумал — все старшие говорили, что подобные чувства они испытывали лишь в День Победы 9 мая 1945 года. Теперь мы победили в космосе. Уже потом, многократно просматривая телевизионные и кинокадры, каждый замечал, насколько неподдельной была народная радость. Такое невозможно срежиссировать!
Это состояние сохранилось в моей памяти, и каждый год, обогащенная новой информацией, дополненная новыми знаниями, память возвращает меня к тому знаменательному дню, несмотря на экономические и политические изменения, происходящие в уже не такой огромной стране, но тоже с гордым названием — Россия.
А тогда, в 1961-м, пацаном, жизненная дорога которого, казалось, уже была предопределена самим рождением в шахтерском краю, я и подумать не мог, что через 15 лет ступлю на святую землю Звездного городка, где готовились первые поколения космонавтов, а впоследствии — как и у нас, шахтеров, — появились свои династии.
Работая в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина, я никогда не жалел о выбранном мною пути контрразведчика, однако все чаще, получая новую информацию о роли моих здешних сослуживцев в становлении и развитии космической отрасли, спрашивал себя: «А что значимое сделал я?» Но главным был все же вопрос не о заслугах, а о том, не навредил ли я где-либо, пусть даже неумышленно? Ведь я знал, что в конце 1930-х ретивые коллеги избивали на допросах будущего ракетного гения Сергея Павловича Королева, даже сломали ему сапогом челюсть...
Ну что сказать по этому поводу? И при чем здесь я? Излишняя совестливость? Но ведь все сокрытое зло когда-либо всплывает и бьет по твоим же коллегам, если виновники не дожили до праведного суда!
Ярослав Голованов, знаток истории космонавтики, в своей книге «Королев» рассказал о таких горе- чекистах. Мало того, он докопался и нашел одного из них. Несчастный доживал свой век, скатываясь в маразм, и ругал «родное ведомство» за малую пенсию. Конечно, он не помнил тот эпизод с Королевым — быть может, потому что таких «геройств» на его совести было немало либо ему стыдно было в этом признаться: кто он и кто Королев — уже не было вопросом...
Каждый год, вновь прокручивая минувшие события, я с удовлетворением отмечаю, что нет за мной грехов и не осрамил я честь опера военной контрразведки. С этими чувствами я смело иду в Дом космонавтов, где меня ожидают радостные и искренние встречи с друзьями и товарищами из авиакосмической отрасли. Для всех нас 12 апреля — профессиональный праздник, и нам есть что вспомнить и о чем помечтать, особенно сейчас, когда Россия празднует 50-ю годовщину полета человека, открывшего дорогу в космос.
Когда я с друзьями-космонавтами бываю в командировках, либо просто оказываюсь в различных компаниях, где интересуются вопросами космонавтики и ее историей, ко мне часто обращаются с вопросом: «А сколько раз вы летали в космос?» Ведь сейчас, когда космонавтика стала почти обычной работой, многие даже не знают космонавтов в лицо. И я с серьезным видом говорю, что у меня три полета. Когда же начинают уточнять, я, естественно, сразу «колюсь» и, смеясь, отвечаю: «Первый полет в мечтах, второй — во сне и третий — мою фотографию с женой друзья брали в космос и еще на станции «Мир» поставили на фото именные печати станции. Так что хоть и таким образом, но я там был!»
А если честно, то в космос мне очень хотелось, и хотя я понимал, что это нереально, все же старался по мере возможности осваивать космическую науку. Знания техники были необходимы еще и для того, чтобы с космонавтами и специалистами разговаривать на понятном им языке и не задавать наивных вопросов. Моими учителями в этой науке были Юрий Назаров, Евгений Дятлов, Виктор Суворов и другие. О таких, как они, обычно говорят: « Это специалисты суперкласса и инструктора от Бога». При малейшей возможности я садился на тренажеры и изучал все методом «полного погружения». В конце службы я посчитал, что только в командировках на Байконуре, на знаменитой 17-й площадке, где проходили предстартовая подготовка и послеполетная реабилитация космонавтов, я провел более трех с половиной лет. За 22-летний период работы в ЦПК я прошел все этапы медобследований, психологической подготовки и выживания в различных климатических средах.
Покрутился на центрифугах ЦФ-7 и ЦФ-18, полетал на «невесомость». В общем, «белых пятен» для меня не было.
И вот однажды на Байконуре, наблюдая, как готовятся ракета и корабль, мелькнула шальная мысль: «А что если перед стартом проникнуть в бытовой отсек, спрятаться там и уже после старта вдруг объявиться? Конечно, для всех шок, а для тебя дальняя дорога, но зато станешь космонавтом — пусть и без скафандра. Победителей же, как известно, не судят...» И тут я понял: «Ну вот, если такие бредни пришли в мою голову, то почему они не могут посетить других?!» Недолго думая, я поделился этими соображениями со своим предшественником Н. И. Чекиным, который в то время уже работал в НПО «Энергия» и был ответственным за безопасность в период предстартовой подготовки всего комплекса. Как человек весьма опытный, он быстро прокрутил возможные варианты, усомнился в вероятности подобных замыслов, но тем не менее отдал распоряжение об усилении контроля на всех этапах перед стартом... А потом, когда мы уже забыли об этом «маловероятном» варианте, им решил воспользоваться один из инженеров, принимавших участие в подготовке космического корабля к полету. Меры, предпринятые Чекиным, сработали, а мне было приятно, что и я оказался причастен к выявлению «космического зайца».
...По понятным причинам я пока не могу много рассказывать о своей службе в Звездном — как говорится, «время еще не пришло». Мои серьезные архивы и раритетные документы еще ждут своего часа. Зато я могу поведать о своей жизни в этом уникальном военном городке, о людях, с которыми свела меня судьба, ну и немного о себе.
Кстати, однажды во сне пришла мысль, что в воспоминаниях нужно писать только о хорошем. Ну а если критиковать, то лишь чуть-чуть и с юмором. А вот о людях и живущих, и даже недавно ушедших в мир иной — вообще только хорошее. Если они были разноплановыми и противоречивыми натурами, то все негативное и вредное — «двойникам». Их и назвать можно иначе, чем героев. Такое же пожелание высказал один из моих старых знакомых — герой-космонавт, который узнал, что меня побуждают писать мемуары. Он подошел ко мне и тихо сказал: «Дружище, обо мне, пожалуйста, только спустя много лет после моей смерти. А за это я тебе перед тем, как покинуть этот мир, обязательно подарю наброски о своих шальных похождениях. Только ты уж как-то фамилии хоть немного измени. Умный — догадается, а дураку все равно, как тебя звали».
Он словно предчувствовал свою кончину и однажды появился с записками, запечатанными в конверт. Попросив вскрыть после своей смерти, герой распил со мной бутылочку и понаблюдал, как я убрал его «творчество» в глубину своих архивов. И надо же такому случиться, что вскоре после того, как его не стало, он приснился мне и попросил пока не спешить с его жизнеописанием... В его судьбе было много таинственного и мистического. Он знал очень многих и общался с неординарными людьми — от колдунов, гадалок, йогов, врачевателей и экстрасенсов до серьезных инженеров и ученых, занятых разгадками таинственных явлений и фактов...
Я очень надеюсь, что в этих заметках никого не обидел и, главное, ничью память не очернил. Вот, пожалуй, и все, что я хочу сказать в предисловии. А начну свой рассказ, конечно же, с самого начала — с истории Звездного городка.
