тема разводов решалась просто: офицер уезжал на другое место службы.
И вдруг назрела такая ситуация в одной из самых известных космических семей, свадьбу которой организовывал лично глубокоуважаемый Никита Сергеевич Хрущев.
Но, как говорилось в известной послевоенной песенке:
В нашей жизни всякое бывает —
Налетают тучи и гроза,
Ветер утихает, тучи уплывают
И опять синеют небеса...
Вызывает как-то меня в срочном порядке Георгий Тимофеевич Береговой и с порога начинает «строгать»: «Антоша-Николаша, почему я до сих пор не знаю, что ты развелся?»
Уточню, что был такой герой фильма — Антоша Рыбкин, вот оттуда и это сдвоенное имя... Но — к теме.
Я ответил: «Товарищ командир, во-первых, я этого никогда не скрывал, но и не распространялся на эту тему. Мои начальники, кадровики и парторганизация во всем разобрались, все необходимое для себя выяснили и рекомендовали руководству Главного управления военной контрразведки оставить меня на прежнем месте службы, то есть в Звездном городке. Правда, некоторые горячие головы высказывали намерение отправить меня за Урал...»
Береговой усмехнулся и добавил: «Да, я бы их идею не поддержал. Но я, собственно, сейчас хочу поговорить с тобой и в твоем присутствии о другом «разводном»...»
Продолжая разговаривать, он набрал номер телефона и сказал в трубку: «Андриан, зайди!»
Буквально через минуту в кабинете стоял его заместитель — генерал Андриан Григорьевич Николаев. Дальнейший разговор был сильно разбавлен ненормативной, но привычной в военной среде лексикой: «Вот смотри, — Береговой показал в мою сторону, — человек уже девять месяцев назад как развелся, а я узнаю об этом только сегодня! Ты же еще только начинаешь этот процесс, а у меня уже голова кругом идет!»
Всегда тихий и немногословный Андриан Григорьевич стоял молча, склонив голову, и только было собрался что-то ответить как Береговой опять «наехал»: «Ну, в общем, так! Бери Николая, иди к себе в кабинет, учись, как это надо делать спокойно и тихо, и чтобы я об этом больше ничего не слышал!»
Мы с Николаевым молча удалились, зашли в кабинет, и Андриан Григорьевич со вполне серьезным видом спросил меня: «Ну и как?» Наши хорошие отношения позволяли нам быть полностью откровенными, и я никогда не позволял себе «умничать». Мы просто и доверительно поговорили и сошлись на том, что лучшим вариантом будет старый, испытанный веками. Настоящий мужчина берет свой портфель, любимую книгу и тихо, без скандала уходит, не вынося все претензии на разбор суда и общественности...
Могут ли космонавты жениться по любви?
Титов, когда ему запретили ехать в отпуск за рулем честно заработанной «космической» «Волги», оторвался от сопровождения КГБ и удрал от начальников. Они были молоды, непредсказуемы и совсем не хотели, чтоб их личная жизнь была расписана по цековскому «домострою». А как давил «домострой», можно судить по дневникам генерала Н. Каманина: «Николаев — холостяк, а у министра — взрослая дочь Наташа, которая очень благосклонно относится к космонавтам. Вообще, такой брак мог бы быть полезным для космонавтики, о чем я дал понять Николаеву....»
Прошло много лет. Сегодня невозможно представить, чтобы руководитель Российского космического агентства предписывал кому-либо жениться на американской астронавтке в целях более продуктивной эксплуатации международной станции. Бред! А тогда это считалось нормой.
Сейчас нормы другие, иное отношение к звездной славе, не каждый вспомнит навскидку, кто у нас сейчас на орбите. Космонавтика из романтической профессии превратилась в обычную житейскую. Можно спорить, виною ли тому только развал Союза и все, что этому сопутствовало. По-моему, серьезным ударом по космической отрасли была и брежневская затея «политического извоза», когда мы, вопреки задачам науки и практики, кинулись возить на орбиту весь дружественный соцлагерь, а потом и развивающиеся страны — Индию, Афганистан...
Но и это — дела минувших дней. И те, кто слетал и был увенчан космической славой, оказались в постзастойную эпоху один на один со всеми земными проблемами — житейскими, политическими, экономическими. И каждый выбирал свой путь. Их можно понять: отрасль в «интересном» состоянии, Байконур давно стал заграницей, ветераны отечественного космоса хлопочут о его былых советских позициях.
Поверьте, пишу о коммерческих дерзаниях знаменитых космонавтов без всякой иронии — абсолютно уверен, что у них готовность строить рыночную экономику все же немного выше, чем у двадцатилетних и старых «новых русских»...
В самой же «столице космоса» — Звездном городке — жизнь сейчас не сахар. Событие, которое завладело умами и сердцами его жителей, — 50-летие полета Юрия Гагарина. И стоит ли расписывать социальное состояние самого городка, некогда элитного и сверхзакрытого, если на просьбы передать имущество из Минобороны — откровенная тишина.
А жить-то надо. И старожилы космоса ищут опору в знакомых всем нам делах — садово-огородных, например. В пятнадцати минутах ходьбы от Звездного — дачное товарищество, насчитывающее 140 участков по шесть соток. В поте лица испытывают радость труда и генерал Владимир Шаталов, некогда начальник ЦПК, и вдовы космонавтов Валентина Ивановна Гагарина и Татьяна Филипповна Беляева. Шесть соток — не ахти какая услада, но при известном агротехническом опыте все же подспорье.
Есть, впрочем, еще одна категория людей, населяющих Звездный, — их тут называют «чистыми пенсионерами», отслужившими космосу и не нашедшими себя ни в политике, ни в бизнесе.
Наверное, в космических структурах можно было бы предусмотреть какие-то «системы торможения», и они бы уберегли отряд наших «звездных» героев от социального расслоения, в которое вверг их дикий рынок? Наверное. Но этого не сделали, поскольку все были озабочены выживанием отрасли, а не ее представителей, сделавших честь и славу стране. И судачить об этом теперь поздно...
Впрочем, старожилы городка утверждают, что, несмотря на все гримасы и закидоны нашего бесшабашного времени, в отряд космонавтов сейчас приходят исключительно чистые и порядочные люди, по строю и помыслам похожие на тех, из первого, гагаринского призыва...
Суета вокруг космоса. «Волчья стая» для «Бурана»
Пока США создавали и осваивали «Шаттлы», в СССР обдумывали ответный ход. Теперь понятно, что наши экономические показатели не вдохновляли на победу в этом соревновании, но военное лобби в Политбюро взяло верх, и главный конструктор В. П. Глушко приступил к работе. Внешне наш «Буран» являлся почти точной копией американского «Шаттла», что, впрочем, во многом определяется аэродинамическими причинами. Однако это были другой подход и иной корабль. Если «Шаттлы» выводились на орбиту за счет своих двигателей, расположенных на планере и двух ускорителях, то Глушко решил сделать новую и самую мощную в мире ракету. Сейчас я не берусь приводить все технические параметры, но этот выдающийся и чрезвычайно амбициозный конструктор, всю жизнь соперничавший с Королевым, создал-таки ракету своей мечты. Она могла выводить на орбиту не только « Буран » с грузами, но и иные габаритные объекты весом свыше 100 тонн. И в этом главное различие нашего и американского комплексов.
С экономической точки зрения, ни американцы, ни тем более мы не извлекли из этих программ особых выгод. Денег было потрачено немерено, но эффекты в основном были престижные и политические. Практика показала, что гораздо экономичнее выводить на околоземную орбиту отдельные функциональные блоки, собирать их по определенным схемам и работать дальше. Но это пока, а что покажет или к чему
