— Возможно. Но я сохранила все квитанции и чеки. Они лежат в столе.
— Я хотел бы взглянуть на них, прежде чем прийти к окончательной цифре. Однако, думаю, что, если к первоначальной цене дома в семь с половиной тысяч долларов добавить затраты на ремонт и меблировку, получим цифру около десяти тысяч. Именно за эту цену я собираюсь выкупить твою часть дома вместе с мебелью, конечно, дополнительно компенсировав половину покупок.
— Выкупить мою часть? — вспыхнула Эдди.
— Кажется, мы уже договорились об этом в день нашего приезда.
— Но я сказала, что не собираюсь продавать свой дом, — спокойно ответила она. — Ни один стул отсюда не будет продан.
Хлоя толкнула Чарлза под локоть. Искоса бросив взгляд на ее холодно-голубые глаза, он заговорил снова:
— Думаю, мы сумеем договориться. Если десять тысяч кажутся тебе недостаточной суммой, мы с Хлоей увеличим ее.
Эд нервно заерзал на стуле. Эдвина спокойно положила руки на стол, не отрывая взгляда от Чарлза.
— Мне не требуется от тебя никаких компенсаций. Я не желаю возвращения средств, вложенных в покупку и реставрацию мебели. Я не собираюсь продавать свой дом! — чеканя слова, сказала она. — Но обещаю подумать над тем, как тебя лишить права раздела дома!
Эдди встала и принялась расхаживать по кухне. Чарлз резко вскочил, подбежал к ней почти вплотную и крепко вцепился в запястье.
— О чем ты говоришь? — почти зарычал он.
Девушка пыталась освободиться, однако его пальцы не разжимались.
— Это мои сбережения послужили основой для покупки дома! Именно из моих средств вносились авансовые платежи! Я сама оплачивала коммунальные услуги! Благодаря моим стараниям старая развалюха превратилась в прекрасный дом! — не сдерживая себя, кричала Эдди. — Я не собираюсь отсюда уезжать, а заставлю тебя сделать это! — Она с силой вырвала руку и отступила на шаг. — Я только сделала дом красивым и удобным, и если ты собираешься оставаться здесь со своей женой еще какое-то время, будь любезен не оставлять после себя грязь и беспорядок, иначе, живая или мертвая, я посажу тебя в тюрьму за покушение на частную собственность.
Она направилась к двери, одарив присутствующих улыбкой Чеширского кота. Эд тоже поднялся. Уже держась за ручку двери, он посмотрел на Чарлза:
— Полностью поддерживаю свою жену! Может быть, мистер Уитни, вам будет интересно узнать, с кем разговаривала сегодня Эдди? С сыном шефа городской полиции. Этот человек сделает для нее все!
С этими словами он покинул поле битвы.
— Эй, подожди! — крикнул Эд, догоняя девушку уже на улице. Широко размахивая руками, Эдди шла быстрым шагом, бормоча себе под нос: «Он сказал, что в три дня они покинут дом! Три дня моего нечеловеческого терпения. Боюсь, что не выгоню их и через тридцать три, и даже через сто три дня. Скорее сама вылечу отсюда первой!»
Эд не стал прерывать ее, понимая, что Эдвина должна выговориться — только тогда она сможет унять бушевавшие страсти. Между тем Эд еле поспевал за ней. Помогли ежедневные утренние пробежки, иначе он давно бы задохнулся от бешеного темпа. Следующие два километра пути они преодолели в полной тишине в рекордно короткий срок.
Эдвина, казалось, не замечала никого вокруг. Гнев, сознание собственной беспомощности заполнили все ее существо. Она не видела учеников, попадавшихся навстречу, не чувствовала, каким прерывистым стало ее дыхание, просто шла куда глаза глядят и опомнилась только тогда, когда асфальт под ногами сменился тропинкой городского парка.
Очутившись на небольшом пригорке, Эдди присела на корточки и положила дрожащие руки на колени.
— Достойная речь! — воскликнул Эд, опускаясь на траву позади нее. — Браво!
Эдвина с наслаждением растянулась на траве, посмотрела на предзакатное небо.
— Ты что, участница марафонских забегов? — спросил Эд, удобно устроившись рядом.
— Нет. — Она перевела дыхание. — Думаешь, у меня бы получилось?
— По-моему, у тебя и так проблем хватает.
Они лежали на теплой летней земле, среди сочной июньской травы, любуясь последними лучами заходящего солнца, постепенно таявшими за горизонтом.
— Думаешь, я зашла слишком далеко? — наконец спросила Эдди, освобождая волосы от заколок.
Он только сильно сжал ее пальцы, и они исчезли в его огромной ладони.
— Ответь же! — потребовала она.
— Почему ты спрашиваешь об этом? По-моему, ты поступаешь правильно и нет повода для подобных мыслей.
То, что произошло минуту спустя, было так неожиданно, что у Эдвины перехватило дыхание. Погруженная в свои тягостные мысли, она и не заметила, как ее указательный палец, управляемый рукой Эда, раздвинул его губы и очутился на кончике языка.
Постепенно веселое щебетание птиц в парке затихло, только двое оставались лежать в траве, не замечая ничего вокруг. Когда их руки встречались, чтобы переплестись и затем расстаться снова, дыхание учащалось, а глаза полыхали огнем страсти.
— Ой, смотрите, учитель математики и мисс Мэйсон! — раздались детские голоса. Мимо промчались ребята на велосипедах.
Какая-то молодая мама настойчиво звала домой заигравшегося малыша.
— По-моему, пора угоститься мороженым. — Эд вскочил на ноги. — Пошли!
Через несколько секунд он тянул ее за руку к улице, навстречу огням магазинов и фургончиков со всякой снедью.
Эдди шла за ним, даже не сопротивляясь; где-то в глубине ее сознания витали неясные мысли. Она не заметила, как в ее руках оказался аппетитный вафельный рожок, а язык начал слизывать капли подтаявшего мороженого, стекавшего с вершины конуса. Она посматривала на Эда из-под опущенных ресниц, представляя, будто его язык нежно раздвигает ее губы и трепетно касается влажного языка.
Девушка мысленно перенеслась в свой дом, куда они оба направлялись. Увы, ее спальня не станет тем местом, где можно было бы дать волю охватившему ее желанию. «Почему мне так не везет с мужчинами? — подумала Эдвина. — Или в этот раз повезло?.. Но если я позволю сердцу полностью завладеть сознанием, то я — самая глупая из женщин. Сейчас надо быть предельно осторожной. Если мои чувства к Эдисону Риверзу не выдумка, если они настоящие, то проверить их можно только временем. Я смогу сделать это лишь тогда, когда наконец освобожусь от незваных гостей, разорву узы, связывавшие меня с Чарлзом Уитни, приду в себя и успокоюсь. Если Эд действительно любит меня, значит, этот человек останется со мной».
Она искренне надеялась на это.
Эдвина с тяжелым школьным портфелем в руке направилась через столовую в свой кабинет. Больше всего ей не хотелось встретить Чарлза с его вечным вопросом о ценах на стулья и шкафы, занавески и бог знает на что еще. У нее была куча дел — надо проверить тетради, просмотреть кое-какие бумаги. Эдди считала, что ее личные проблемы не должны отразиться на качестве уроков летнего курса истории.
Она открыла дверь в кабинет и застыла в изумлении. За письменным столом сидел Чарлз, поочередно открывая ящики и просматривая их содержимое.
— Что ты здесь делаешь? — Она поставила портфель на пол и подошла ближе.
Чарлз нехотя обернулся.
— Ты говорила, что сохранила все чеки и квитанции. А поскольку наша миссис учительница очень загружена на работе, я решил найти их сам, — холодно объяснил он, открывая лежавшую на столе папку.
— Это мои личные бумаги! Ты не имеешь права совать сюда свой нос! — Эдвина пододвинула папку к себе.
