властями в качестве сводницы и содержательницы борделя.
Майзингер впоследствии рассказывал, что это было хорошо известно Гейдриху еще в 1937 году, так что Гиммлер и Гейдрих были в состоянии удержать генерал-фельдмаршала от необдуманных шагов или по меньшей мере предупредить о возможных последствиях. У генерал-фельдмаршала уже давно было желание жениться на Еве Грун, что он в конце концов и сделал 12 января 1938 года. Гитлер и Геринг даже были у него свидетелями.
Гиммлер и Гейдрих не помешали генерал-фельдмаршалу «упасть в яму», то есть на жаргоне нацистских лидеров не воспрепятствовали развитию интриги, допустив, что два первых лица рейха оказались свидетелями на свадьбе, где невестой была женщина не только не из высших кругов общества, но и из пользовавшейся дурной славой семьи.
Но и это их не удовлетворило. Прошло чуть белее недели после свадьбы, когда 21 января 1938 года на стол президента полиции Берлина графа Хелльдорфа было положено досье, из которого следовало, что новобрачная Бломберга находилась в течение ряда лет под наблюдением полиции и неоднократно нарушала моральные нормы общественного поведения и что на нее заведены дела в пяти крупнейших городах Германии, был там также целый ряд других сведений. Каким образом это досье оказалось на столе президента берлинской полиции? Судя по официальным высказываниям, – чисто случайно. Как было заявлено, некий берлинский инспектор полиции, услышав слухи о молодой жене военного министра, решил проверить их и поднял всю информацию, имевшуюся в отделе по нарушениям общественной морали. Таким образом и появилось на свет вышеупомянутое досье.
Но эта версия абсолютно неверна. Впоследствии было доказано, что досье на Еву Грун за несколько дней до того видели в руках Майзингера и что, более того, он делал в нем некоторые записи при содействии одного из сотрудников своего отдела. Вмешательство Майзингера было осуществлено, без всяких сомнений, по указке Гейдриха. Сейчас нельзя сказать с достоверностью, существовало ли досье на Еву Грун в действительности в архиве полиции или же Гейдрих приказал его сфабриковать и положить туда. Эта версия, как мне представляется, более правдоподобна. Но то, что может быть доказано, так это внесение Майзингером дополнительных фальсифицированных записей в эти бумаги.
Определенные записи имелись в полиции и на мать Евы, что значительно облегчило задачу Гейдриха. Однако его деятельность может быть доказана лишь в том случае, если даст свои показания сотрудник Майзингера, принимавший участие в этом деле. (Сам Майзингер после конца войны был выдан Польше как военный преступник.)
Когда эти сведения о жене военного министра были представлены Гитлеру, тот поступил как и обычно в приступе бешенства: Бломберг был немедленно отстранен от должности. Его судьба оказалась трагической, так как он был одним из немногих высших офицеров вермахта, бывших действительно преданными Гитлеру и национал-социализму. Начиная с 1933 года его огромным желанием было стремление увязать революционный дух национал-социализма с прусско-германскими солдатскими традициями и помочь в этом Гитлеру. Решительные действия Гитлера против CA укрепили убежденность Бломберга, что именно Гитлер и был тем человеком, который мог осуществить эту задачу. Позже, когда он понял истинные устремления Гитлера, Бломберг не отказался от своей мечты. Его амбиции все более отдаляли военного министра от товарищей по оружию, большинство которых отказывались признать его идеи, считая, что он стремился передать вермахт в руки Гитлера.
Удар Гейдриха оказался для Бломберга очень болезненным и в этом плане. От пережитого шока он так и не смог оправиться, тем более что к отставке присоединился еще и социальный остракизм. Самым горьким разочарованием было то, что Гитлер, для которого он жертвовал всем, предал и покинул его. Он был уверен, что Гитлер и Геринг, присутствуя в качестве свидетелей на его свадьбе, уже знали о сведениях, представленных Гейдрихом, преследуя тем самым цель придать такой размах этому скандалу, чтобы не оставить никаких шансов на его выживание.
Единственно, о чем не жалел военный министр, была его женитьба на Еве Грун. Незадолго до его смерти в нюрнбергской тюрьме генерал Глайзе-Хорстенау[59] сказал ему:
– Господин генерал-фельдмаршал, понимаете ли вы, что ради женщины принесли в жертву вермахт?
Я сам слышал ответ Бломберга. Он произнес отрывисто:
– Я не мог ничего с собой поделать. Она была самым страстным увлечением в моей жизни.
Глава 7
СОКРУШЕНИЕ ЧЕШСКОГО ГОСУДАРСТВА
В ряде стран, которые Гитлер оккупировал после проведения соответствующей подрывной деятельности среди национальных меньшинств, Чехословакия занимает особое место. Вдоль Судетских гор там проживало три миллиона немцев, и именно судетские немцы должны были сыграть решающую роль в осуществлении намерений Гитлера. Но ни судетские немцы, ни их лидер Конрад Хенляйн, спортивный инструктор по профессии, не были вначале сторонниками национал-социализма. И даже наоборот, в их отношениях с Гитлером было много разногласий, хотя приход Гитлера к власти в Германии дал новый импульс к подъему немецко-судетского движения и росту неповиновения пражскому правительству. Поэтому нацистская политика в тот период времени здесь была направлена на то, чтобы устранить раскол между двумя партиями правого крыла – немецкой националистической партией и немецкой национал-социалистской рабочей партией (ННСРП).
Вполне естественно, что могущественная национал-социалистская партия Германии оказывала существенное воздействие на только что созданную немецкую национал-социалистскую партию Судет, которая не имела еще большого веса в регионе. В начале 1933 года она усилила свою активность и провела внутрипартийную реформу по нацистской модели. Однако чехословацкое правительство принимало соответствующие контрмеры: немецкая спортивная ассоциация, созданная по образцу штурмовых отрядов в Германии, была распущена, а ее лидер был приговорен к нескольким годам каторжных работ. Чтобы не оказаться подвергнутыми таким же репрессивным действиям, которых они опасались с полным основанием, немецкая националистическая партия и немецкая национал-социалистская рабочая партия самоликвидировались.
1 октября 1933 года в прессе появилось обращение Хенляйна с призывом о создании объединенной немецкой судетской партии национального фронта. Она не должна была служить крышевой организацией для старых партий. Ее патронами выступили представители молодежного движения, и Хенляйн поддержал их, видя, что старым партиям не удалось достичь объединения судетских немцев.
Результаты превзошли все его ожидания. В течение первых же недель новую организацию стали поддерживать широкие слои немцев. Правительство после некоторых колебаний отказалось признать эту организацию и даже провело несколько арестов ее лидеров. Однако репрессивные меры только усилили престиж движения, число его членов стало резко возрастать. Более того, аресты многих последователей Хенляйна привели его к пересмотру прежних позиций, и он впервые обратился к лидерам распущенной ННСРП, среди которых выделялся Карл Франк, с предложением о сотрудничестве. Франк использовал момент заключения в тюрьму некоторых лидеров национального фронта для усиления собственных позиций, в результате чего даже после выхода из тюрем своих бывших последователей Хенляйн не смог избавиться от влияния Франка и его сторонников.
Тем не менее, группа Франка не смогла существенно воздействовать на Хенляйна. Во время большой политической акции в Ляйпе 21 октября 1934 года он, например, заявил, что судетский немецкий национальный фронт фундаментально отличается от националистов и никогда не откажется от принципа индивидуальной свободы. В этом он был глубоко убежден, так как повторил это высказывание несколько раз в кругу друзей и на партийных конференциях, то есть там, где у него не было никакой необходимости скрывать свои истинные взгляды. Его стремление сократить кооперацию своего движения с нацистами было воспринято в Берлине с раздражением. До тех пор лидеры нацистской партии наблюдали с большой симпатией за ростом и укреплением судетского национального фронта. После же этого, в частности, в кругах Гиммлера и Розенберга[60] Хенляйн воспринимался с недоверием. Гитлер высказывался нелицеприятно в адрес Хенляйна, и за ним было установлено наблюдение службы безопасности. Значительная часть информации к ней поступала от членов бывшей ННСРП, к которым Хенляйн относился настороженно по тем же идеологическим причинам, что и к нацистской партии
