широко известным сведениям о последних днях Муссолини. История эта связана с вероломством и предательством и не нашла до сих пор полного объяснения. Без некоторых фактов, о которых я хочу поведать, она была бы неполной.
Интересна роль, которую при этом сыграл слабохарактерный Буффарини, министр внутренних дел. 23 апреля через посредника он обратился в нашу службу безопасности в Италии с предложением избавиться от Муссолини путем передачи его в руки партизан. Для этого необходимо было изготовить фальшивые паспорта для самого дуче и его ближайшего окружения и уговорить его уйти в Швейцарию через линию фронта по маршруту, проходящему через Комо и Менаггио. А там партизаны устроят засаду и будут ожидать его…
Примерно в это же время Марчелло Петаччи, брат красавицы Клары Петаччи, обратился к руководству немецкой полиции в Меране с подобным же предложением. Главная его идея, однако, заключалась не столько в факте передачи Муссолини партизанам, сколько в том, что дуче прихватит с собой сокровища правительства Республики Сало. Это была наживка для обеспечения контактов с немцами. За свои труды Петаччи просил выделить ему весьма скромную долю из добычи. Случилось так, что в Меране в то время находился один из старших офицеров немецкой секретной службы, и оба предложения были переданы ему. Он их сразу же отклонил и запретил дальнейшую связь и с Буффарини, и с Петаччи. Затем, решив, что превысил свои полномочия, он попытался связаться с Кальтенбруннером, передал для него радиограмму со всеми деталями итальянских предложений и испросил указаний. Как потом оказалось, радиограмма эта до адресата не дошла.
Было ли простым совпадением и «случайным стечением обстоятельств», что Муссолини воспользовался именно маршрутом, предложенным Буффарини, где партизаны ждали его в удобном месте и в нужное время? Или же…
Насколько известно, Муссолини 26 апреля навестил Буффарини в Комо. Бывший министр внутренних дел, которому Муссолини за три месяца до того заявил, что не желает его более видеть, наверняка предложил дуче бежать в Швейцарию. Находясь на своей вилле на берегу озера Комо, как он рассказывал Муссолини, Буффарини хорошо изучил маршруты контрабандистов, в связи с чем предложил свои услуги в качестве проводника. Любопытно, что, действительно зная скрытые тропы, он не воспользовался возможностью скрыться, а рискнул дождаться человека, которого возненавидел с момента своего отстранения от должности.
Последнее письмо Муссолини своей жене, которое он доверил одному полицейскому, попало в руки Буффарини, о чем стало известно из мемуаров донны Рашель, вдовы Муссолини.
Все эти детали находятся в определенной взаимосвязи, указывая на факт подлого предательства, приведшего к смерти Муссолини. Буффарини мертв – будучи схваченным и расстрелянным партизанами как раз на маршруте, который он рекомендовал дуче. Нет в жизни и Петаччи, которого убрали, следует предполагать, дабы не было свидетелей преступных намерений и действий.
Как ни оценивать Муссолини, политика которого оказалась губительной для Италии, он занимает неоспоримое место в истории. А это требует, чтобы мистика, связанная с его смертью, была развеяна, поскольку еще живы люди, которые могут поведать правду о конце его жизненного пути.
Глава 16
МИФ О РЕДУТЕ
Говоря о последней фазе войны, нельзя не сказать о довольно-таки странном мифе – мифе о гитлеровском альпийском редуте. Но сначала рассмотрим вопрос отпадения нашего союзника Италии.
Бадолио знал, что Германия намеревалась осуществить в Италии свои контрмеры. Это сказалось бы катастрофически на новом режиме, который поэтому делал все возможное, чтобы успокоить подозрительность Германии и притупить бдительность ее агентов. Начальник итальянской военной разведки, генерал Цезаре Аме, получил указание провести некоторые акции, чтобы пустить пыль в глаза немцам. Для этого он являлся самой подходящей фигурой, поскольку был другом адмирала Канариса, своего немецкого коллеги.
От своих источников в Италии Канарис получил информацию о намерениях Италии прекратить боевые действия и, скорее всего, перейти на другую сторону. Вывод этот совпадал с данными, полученными внешней разведкой – немецкой секретной службой. Тем не менее, военная разведка и лично адмирал Канарис докладывали Верховному главнокомандованию и Гитлеру, что опасности подобного развития событий практически не было. Поскольку у Гитлера сохранялось недоверие к таким заявлениям, Кейтель предложил ему направить шефа военной разведки в Италию, чтобы на месте разобраться в обстановке вместе со своими коллегами и другом Аме. Вполне вероятно, что Канарис сам подбросил эту идею Кейтелю.
Оба шефа разведок встретились в Венеции. Аме отвел Канариса в сторону и с полной откровенностью, в деталях, рассказал своему коллеге о ходе переговоров о заключении перемирия с западными державами, добавив, что правительство Бадолио опасается возможности контрудара Гитлера. Он попросил Канариса сделать все возможное, чтобы какая-нибудь акция Гитлера не помешала выходу Италии из войны. Канарис обещал и сдержал свое слово.
Сразу же после этой частной беседы, о которой Канарис впоследствии проинформировал лишь ближайших своих коллег, началось официальное совещание, которое шло по намеченной программе. В присутствии всех собравшихся Канарис задал вопрос в соответствии с инструкцией Кейтеля. Аме с хорошо разыгранным возмущением выспренно заявил, что для подозрений Гитлера нет никаких оснований и что новое итальянское правительство во главе с Бадолио твердо настроено продолжать борьбу бок о бок с Германией до достижения окончательной победы. Совещание закончилось восторженным заверением Аме о солидарности стран Оси. Доклад о прошедшем совещании, подготовленный одним из сотрудников Канариса, был представлен Гитлеру. Кейтель в то время полностью доверял своему шефу военной разведки и высказал Гитлеру мнение, что со стороны Италии, по его твердому убеждению, никакая опасность не угрожает. Гитлер не был в этом столь уверен, однако его намерение об интервенции было поколеблено. Таким образом, ложный маневр Аме увенчался успехом. В то же время высвободить достаточные силы немецких войск для успешного проведения военной политики против Италии было не так-то просто, что также явилось тормозящим фактором. Следовательно, нерешительность Гитлера, вызванная этими обстоятельствами, и явилась причиной того, что Германия не смогла предотвратить уход Италии.
Независимо от усилий правительства Италии осенью 1943 года договориться с западными союзниками о заключении мира, Ватикан со своей стороны также пытался установить контакты с западными державами. Решающую роль в этом играла немецкая секретная служба. Действия нашей секретной службы в этом плане резко отличались от поведения военной оппозиции, которая в основном далее созерцания ситуации не шла и на заговор против Гитлера в то время не осмеливалась. Ее целью было достижение определенных изменений в существующей правительственной системе, которые должны были открыть путь к быстрому заключению мира с Западом. Моя же группа в составе секретной службы еще в 1940 году предприняла первые попытки убедить правительство в необходимости изменения отношения к католической церкви и установлению связей с Ватиканом, который можно было бы использовать в качестве посредника в налаживании контактов с союзниками. Эти усилия, поддержанные Глайзе-Хорстенау, продолжались до самого конца.
Одним из наиболее информированных и способных сторонников этого направления был генерал иезуитского ордена граф Влодзимир Халке Ледоховски. Благодаря информации, которую он получал от широко разветвленной структуры ордена, граф лучше представлял себе общую картину политической и военной ситуации в мире, чем другие иерархии церкви. Он понимал опасность большевизма, определенно зная, что в случае тотальной катастрофы Германии Советский Союз будет угрожать всей Западной Европе. Исходя из этих соображений, он был готов установить сотрудничество иезуитского ордена с немецкой секретной службой. На первых порах они стали бы обмениваться информацией, имея в виду достижение в последующем взаимопонимания между западными союзниками и державами Оси и создание объединенной американо-европейской коалиции против коммунизма и имперских устремлений Советского Союза.
Общий объект действий был уточнен уже на ранней стадии переговоров. Ледоховски в свое время одобрительно отнесся к началу военного конфликта между Германией и Россией, который считал неизбежным, осознавая, что деятельность миссионеров коллегии «Русикум» не помешает вермахту на территориях, предназначенных для оккупации. (Коллегия «Русикум» уже давно занималась подготовкой
