этого.
Джонатан Хоук покачал головой.
— Давайте рассуждать здраво. Рафуль — ослепленный эксцентричный старый сыч. Он наверняка считает, что в сосуде находится доказательство его бессмысленных теорий, и наверняка скоро снова появится, если заметит, насколько его предположения притянуты за уши. А мы пока будем копать дальше. Наш договор действителен до конца следующего месяца, и я уже отложил часть авансового платежа. В конце концов, мы не молодеем, а дни здесь, в Святой земле, становятся жарче год от года. Так что будем выполнять наш договор и впредь обращать больше внимания на безопасность.
— И все же я не готова позволить, чтобы меня отстранили от находок в могиле тамплиера, — сердито заявила Джина. — Я хочу посмотреть, что мы нашли. Это мое право.
Джонатан примирительно поднял руки.
— Я не Рафуль, объясняйся с ним сама. А пока я здесь, ты мне нужна.
Джина встала и пошла к выходу из палатки.
— Я не могу понять, почему вы готовы так просто отстать от Рафуля. Если он не объявится до завтра, я буду искать его. От меня он так просто не отделается. Можете в этом не сомневаться!
Жан Коломбар тоже встал.
— Джина права, — сказал он, прежде чем повернуться и последовать за итальянкой. — По крайней мере, я с ней солидарен.
— Она действительно говорила всерьез, — пробормотал Том. — И насколько я ее знаю, профессору вряд ли можно будет позавидовать, если он не сделает то, чего она хочет.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, улица Мейлингерштрассе…
— Одно ясно, как ни крути, — решительно заявил Буковски. — Священник церкви в Висе тоже стал жертвой покушения. И это покушение было исключительно хорошо замаскировано под ДТП. Даже если бы судмедэксперт не работал спустя рукава, настоящая причина смерти при обычном обследовании осталась бы для него скрытой.
Только увидев фотографии с места происшествия, профессор Штук смог восстановить последовательность событий. Травму шейного позвонка, которая привела к смерти, однозначно нельзя приписать аварии.
— Но я одного не понимаю, — ответила Лиза Герман. — Если все три случая как-то связаны, почему тогда никто не пытался представить смерть брата Рейнгарда как несчастный случай?
Буковски раздавил окурок и снова потянулся к пачке сигарет. Лиза замахала руками, отгоняя клубы дыма, потом встала и открыла окно.
— Тебе следует меньше курить, — укоризненно заметила она. — Каждый день, приходя домой, я вынуждена стирать одежду из-за того, что она вся провонялась дымом, как будто мы весь день сидели в трактире.
Буковски ухмыльнулся.
— А я был бы не против. Когда-то я хотел быть трактирщиком, но, к сожалению, не могу подолгу стоять.
Лиза скривила губы.
— Так почему брата Рейнгарда выставили на всеобщее обозрение, после того как убили?
Буковски закурил сигарету.
— Первый удар пришелся на отца Иоганна. Его, вероятно, убили, чтобы получить ключ от церкви. Убийцы были осторожны, так как не хотели поднимать шум. Брата Рейнгарда, как ты выразилась, выставили на обозрение. Я думаю, его смерть должны были воспринять как предупреждение. А пономарю просто не повезло.
Лиза задумчиво смотрела на площадь Марсплац. По ней сновало множество людей, направлявшихся в близлежащую клинику.
— Твоя теория так себе, если честно, — ответила она. — Хороший взломщик открыл бы отмычкой замок задней двери церкви в Висе за считанные секунды. И кому нужно было передавать предостережение с помощью смерти брата Рейнгарда? Я не понимаю этого.
Буковски глубоко затянулся, откинулся на спинку кресла и выпустил дым через нос.
— Ладно, замок в церкви не представлял особой сложности для профессионалов, — согласился Буковски с возражением Лизы. — Возможно, священник знал нечто такое, что было важно для него или преступников; либо никто не должен был узнать, что в церковь проникли воры…
— Но… тогда придется забыть об обычных церковных ворах, — добавила Лиза.
Буковски уважительно кивнул.
— Ты умная девочка, — заметил он. — Наверное, нужно было еще раз осмотреть церковь. В хороших детективах в каждой церкви есть потайной ход или тайное убежище. Может быть, мы что-то просмотрели.
Лиза Герман язвительно улыбнулась.
— Криминалисты облазили все, после чего наши люди еще раз осмотрели место преступления, а ты теперь говоришь, что, возможно, найдешь нечто, чего не смогли обнаружить специалисты? Не классический ли это случай самонадеянности, уважаемый коллега?
— Они искали в первую очередь улики, — сухо ответил Буковски. — Кроме того, мы не задали правильных вопросов привратнику и его жене. Возможно, священник заказал небольшую перепланировку, когда принимал церковь.
Зазвонил телефон. Буковски выпрямился и снял трубку. После краткой беседы он повесил трубку и встал. Лиза посмотрела на него с любопытством.
— Наши коллеги нашли пастуха, который кое-что заметил ночью накануне проникновения в церковь.
— Что он заметил?
— Садись за руль, я расскажу тебе это по дороге.
— Куда?
— В Штайнгаден, — ответил Буковски. — Или тебя не интересует, что хочет рассказать пастух?
Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…
Несмотря на невыносимую дневную жару, на мужчине был темный костюм. Запонка на воротничке была застегнута, и галстук цвета бордо располагался точно по центру. Незнакомец появился незадолго до ужина в сопровождении офицера полиции, неся под мышкой черную кожаную сумку, которую он прижимал к телу, как будто там были спрятаны драгоценности английской королевы. Он немногословно осведомился о профессоре Рафуле. Том дал ему понять, что не видел Хаима Рафуля уже несколько дней и раскопками на месте руководит профессор Джонатан Хоук.
— Тогда отведите нас к нему! — распорядился полицейский. Том повел их в большую палатку, в которой археологи обычно обсуждали свои дела, и принялся за поиски профессора. Он обнаружил его вместе с Аароном Шиллингом на втором участке раскопок.
— Полицейский и чиновник? — задумчиво спросил Хоук, когда Том вел его к посетителям. — Они сказали, чего хотят?
Том покачал головой.
— Ни единого слова.
Хоук еще раз огляделся, прежде чем войти в палатку.
Мужчина в костюме стоял перед большим столом, на котором лежал аэрофотоснимок места раскопок. Он обернулся и бросил на Хоука пренебрежительный взгляд.
— Вы руководите раскопками? — спросил он.
Хоук кивнул.
— Да, чего вы хотите?
— Меня зовут Биньямин Яссау. Я здесь по поручению Государственной службы древностей. Мне приказано разобраться, насколько соблюдаются правила безопасности на этих раскопках. Я слышал, у вас произошел несчастный случай?
