очевидно, остались от запланированного теракта, который не удался.
— Тогда я приглашаю тебя сегодня на пиво. Думаю, тебе стоит считать сегодняшний день своим вторым днем рождения.
— Мне повезло.
— А с другой стороны, — наоборот.
Гидеон вопросительно посмотрел на Поллака.
— Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, и потому у тебя пропадает хороший источник дохода. К тому же ты теряешь и работу на раскопках.
— У меня есть еще одна новость для тебя.
— Ну, так давай, выкладывай.
Гидеон заговорщицки огляделся, но в маленьком переулке не было видно ни души.
— Сколько заплатишь? — спросил Гидеон, растянув губы в улыбке.
— А новость важная?
— Я бы сказал, она стоит минимум пять сотен.
Соломон Поллак сунул руку в карман куртки.
— Мне уже не терпится услышать ее, — заявил он и достал пачку банкнот.
— Джина Андреотти из группы профессора была найдена убитой, — таинственно прошептал Гидеон.
Соломон вернул купюры в карман куртки.
— Я давно это знаю и плачу тебе только за новости, понимаешь?
Гидеон удивленно посмотрел на Соломона.
— Откуда ты это знаешь?
— Дошли слухи, — ответил Поллак.
— Этого не может быть: кроме профессора и его самых близких сотрудников, еще никто не в курсе. Я услышал это краем уха, когда они разговаривали. Они хотят, чтобы никто не знал о происшествии, пока консул не сообщит семьям погибших. Так как же ты мог услышать об этом? Разве только…
Понимание пришло к Гидеону посреди предложения, и он прикусил язык.
— Жаль, — сказал Соломон Поллак.
— Чего… чего жаль? — пробормотал Гидеон.
— Теперь ты, похоже, больше не сможешь праздновать второй день рождения, — холодно ответил Соломон Поллак.
В его руке появился пистолет. Два выстрела разбились о фасады домов в пустынном переулке, рядом с русским кварталом.
18
Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…
Погруженный в свои мысли, Том тупо таращился на чашку, которую держал обеими руками. В большой палатке, где обычно обедали рабочие и помощники, из-за чего в полдень здесь было полно проголодавшихся людей, царило мрачное молчание. Профессор Джонатан Хоук и Жан Коломбар сидели, закрыв лица руками.
Мошав приказал рабочим возвращаться в свои палатки или вообще уезжать домой. Сегодня работать никто не будет. В районе раскопок органы безопасности израильской армии продолжали искать мины.
Яара налила себе еще кофе. Ее глаза были красными от слез.
— Это был несчастный случай. — Голос Жана Коломбара разорвал тишину. — Нелепая случайность. Ничего здесь не поделаешь. Я думаю, нужно собрать вещи и исчезнуть отсюда. Эти раскопки начались под несчастливой звездой.
— Джина убита, — ответил Мошав. — Это не было случайностью.
— Наверное, — согласился Жан. — Я надеюсь, что полиция найдет этого ублюдка и бросит его в самую темную дыру, которая только есть в Израиле. Но убийство никак не связано с раскопками.
— Ты действительно в этом уверен? — уточнил Том.
— На что ты намекаешь? — удивился Жан. — Ты ведь не думаешь…
— Именно: я думаю, что нас хотят отсюда прогнать, — перебил его Том. — С тех пор как мы начали проводить здесь раскопки, постоянно что-нибудь случается. Никто не знает, куда подевался Рафуль. Возможно, он тоже давно мертв.
— Должно быть, ты шутишь. Кому нужно прогонять нас отсюда?
Том посмотрел Жану Коломбару в глаза.
— Разве Хаим Рафуль не говорил, что не доверяет католической церкви и опасается, как бы она не воспользовалась своим влиянием, чтобы не допустить этих раскопок? Что, если он прав?
Жан покачал головой.
— Это все выдумки. Ты ведь и сам знаешь, какая мания начинается у Рафуля, если речь заходит о церкви. Это уже патология, и никто еще не воспринимал его всерьез.
Мошав встал и выглянул наружу.
— Они по-прежнему ищут мины.
Жан тоже встал и подошел к Мошаву.
— Земля, которую привезли сюда, небезопасна, ведь она доставлена из Старого города. Израиль — определенно не мирная страна. Я бы не удивился, если бы они нашли и другие мины.
Профессор Джонатан Хоук откашлялся.
— Это принципиальный вопрос: продолжаем мы работу или нет. После всех этих случаев я ни от кого не могу требовать остаться. Я сам не уверен, как следует поступить.
— Мне совершенно ясно одно: мы пришли, чтобы раскопать римский гарнизон. Раскопки еще не закончены.
Жан обернулся.
— Рафуль никогда не интересовался этим гарнизоном, его заботила только лишь могила крестоносца. Неизвестно, откуда он узнал, что в этом районе в земле таится крестоносец, но мне ясно, что он просто использовал нас в своих собственных целях.
— Проведение раскопок нам поручил университет Бар-Илан, — возразил Мошав. — Именно он финансирует раскопки и платит нам зарплату. Рафуль — просто сотрудник университета. Не следует переоценивать его положение.
— Я считаю, что Мошав прав, — согласился Том. — Наш заказчик — вовсе не профессор, мы работаем на университет. И зарплату свою я уже получил, так что продолжаю работу.
Яара поддержала его.
Профессор Джонатан Хоук попросил слова.
— На свой счет я уже все решил. Смерть Аарона потрясла нас всех, и убийство Джины — ужасное преступление, но Том прав. Мы работаем по поручению университета Бар-Илан, и ни Хаим Рафуль, ни происшествия с Аароном и Джиной ничего в этом не меняют. Мы должны быть осторожнее и учитывать возможность наличия мин на этой территории. Но цель нашей экспедиции еще отнюдь не достигнута. Я считаю, что и Джина, и Аарон хотели бы, чтобы мы продолжали работу. Я остаюсь здесь. Но я не стану сердиться, если кто-то уедет ввиду обстоятельств.
Яара, Мошав и Том кивнули.
— Мы остаемся! — решительно заявила Яара.
Том отодвинул чашку.
Жан Коломбар глубоко вздохнул и посмотрел в безоблачное небо.
— Хорошо, — согласился он. — Я тоже остаюсь. Давайте выкопаем остатки римского поселения и будем молиться Богу, чтобы судьба снова не поломала нам все планы.
Джонатан Хоук кивнул Жану.
— Завтра я поговорю с деканом Ерудом и сообщу ему наше решение.
