перечни недвижимого имущества, документальные подтверждения продаж и беатификаций.[36] Впрочем, несколько документов настолько стары, что тут находятся только их копии. Оригиналы положены на хранение в сейф.
Вместе они вошли в прохладную прихожую. Послышалось жужжание кондиционера. Отсюда выходили три двери, причем две из них были заперты. В открытой комнате стояли простой письменный стол со старинным телефоном и стул. Монах открыл две другие двери. Стен в просторных помещениях практически не было видно из-за шкафов. Здесь тоже работал кондиционер.
— Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, — сказал монах. — Если захочешь выйти, просто сними телефонную трубку. А теперь желаю тебе успехов. Каталог лежит в папке возле стола.
Отец Леонардо кивнул.
— А разве здесь нет компьютерных записей?
— Войдя сюда, ты попал — несмотря на систему запоров и телефон — назад в Средневековье, — ответил монах. — И еще одно: в потолки вмонтированы камеры. Записи вести запрещено. Нарушители этих правил сурово наказываются.
Штруб, Берхтесгаден…
После того как Том и Мошав выяснили последний известный адрес профессора Юнгблюта, они обратились в окошко представительства корпорации «Герц» на Мюнхенском вокзале и взяли напрокат машину. Железнодорожное сообщение с Берхтесгаденом было не очень развито, а из Берхтесгадена до Штруба — Бишофсвизена они вообще не нашли поездов в расписании.
Серебристый «Форд Фокус» располагал помимо мощного дизельного двигателя более чем достаточным комплектом оборудования, который делал поездку безопасной и уютной. Пока Том сидел за рулем и следовал указаниям GPS-навигатора, Мошав воспользовался случаем и немного вздремнул.
Профессор Игаэль Юнгблют проживал в Штрубе, недалеко от Бишофсвизена. У него был одноквартирный дом на Дахлмоосвег. Родственников он не имел, а учитывая перенесенный апоплексический удар, вполне возможно, что он уже переехал в дом престарелых, добавила секретарь университета. До нее даже дошел слух, что многие считают его покойным, и по этой причине она не могла обещать, что они застанут профессора в его доме в Штрубе.
Но Том не переставал надеяться, что Юнгблют все еще находится в добром здравии и живет у себя; однако если он все-таки умер, то их поездка в Германию окажется напрасной. Другой адрес, по которому Хаим Рафуль мог бы поселиться в окрестностях Мюнхена, был Тому не известен.
У Пидинга Том съехал с автобана и направился по проселочным дорогам в Берхтесгаден. Уже было поздно, и Мошав спал. В Бад-Фридрихсхалле Том свернул налево. Они ехали по постепенно поднимающемуся в гору шоссе, проходящему по поросшей лесом местности, до самого Бишофсвизена. Но там их поездка внезапно закончилась. Дорогу им преградил полицейский контроль, тяжеловооруженные полицейские в бронежилетах. Том подчинился знаку одного из них и остановил машину. На них тут же направили прожекторы и карманные фонари. Мошав проснулся и, часто моргая, стал озираться.
— Что… что случилось? — сонно спросил он.
— Проверка на дорогах, — ответил Том.
Мошав выпрямился и закрыл глаза, когда в них ударил луч фонаря. Том опустил стекло.
— Проверка людей и транспортных средств! — угрюмо заявил полицейский. Еще один стоял рядом с ним, направив на машину дуло автомата. — Включите, пожалуйста, свет в салоне!
Том поискал на потолке выключатель, но не нашел его.
— Простите, можно, я приоткрою дверь? Я взял машину напрокат и не знаю, где выключатель.
Полицейский кивнул и немного отошел в сторону. Том приоткрыл дверь.
— Пожалуйста, документы на машину, водительское удостоверение и удостоверение личности!
Том и Мошав отыскали документы и отдали их полицейскому.
Когда он взял заграничный паспорт Мошава, то попросил обоих выйти.
— А что, собственно, произошло? — спросил Том. — Вы часто устраиваете такие проверки?
— Совершено преступление, преступники скрылись, — ответил полицейский, после того как передал документы своему коллеге.
— Мы едем прямо из Мюнхена, — сообщил Том.
— Какова цель поездки?
— Посещение родственников.
Полицейские обыскали машину. Тому становилось жарко, капля пота сбежала по его лицу. В его кармане все еще лежал маленький пистолет, который он забрал у преследователя перед отелем в Иерусалиме. Если полицейские найдут оружие, то они не поймут юмора. Но путешественникам повезло. После того как Том и Мошав получили назад свои документы, они могли двигаться дальше.
По пути им еще не раз встречались полицейские машины. Когда они прибыли в Штруб и припарковались перед домом Юнгблюта, оба облегченно вздохнули.
Миттербах, Берхтесгаден…
Девушка, скорчившись, сидела на диване в комнате, а криминалисты складывали свое оборудование. Она отказалась провести ночь в больнице. Ее мать, которая была частично парализована после инсульта и стала лежачей больной, ничего не поняла из всей этой суеты на первом этаже. О мальчике заботились Лиза и ее коллега из полицейского участка: они были в его детской и малыш гордо демонстрировал Лизе свой конструктор.
— Госпожа Хаузер, вы в состоянии говорить об этом деле? — участливо спросил ее Буковски.
Госпожа Хаузер — так звали девушку — сжимала в кулаке носовой платок. Она молча кивнула. Время от времени она вытирала платком лицо.
— Вы можете сказать, когда преступники появились у вас?
— Было почти шесть часов, когда они внезапно вошли в кухню. Я почти никогда не запираю заднюю дверь. Тот, который пониже и поплотнее, сунул мне под нос пистолет. Другой, очень похожий на дьявола, был ранен в шею. Я медсестра, знаете ли. Сейчас я в отпуске, из-за матери. Ухаживаю за ней.
— Эти мужчины говорили с вами?
Девушка смахнула платком слезу.
— Они говорили на ломаном немецком; думаю, они итальянцы. Мне пришлось оказать помощь мужчине со шрамами на лице. Рана на шее была похожа на след от удара кнутом. Она не была глубокой, но сильно кровоточила.
Буковски поморщился.
— Наверное, касательное ранение, — пробормотал он.
— Когда я обработала рану, другой позвонил по мобильному телефону. Он ушел в прихожую. Говорил на иностранном языке, я ничего не смогла разобрать.
— Что произошло потом?
— После того как мой сын вернулся с тренировки, мы просто молча сидели в гостиной. Они немного поели. Потом тот, похожий на боксера, захотел, чтобы я пошла с ним в спальню. Я испугалась. Коренастый был опасен. Я думаю, если бы не второй, то мы бы все погибли.
— Я понимаю, — ответил Буковски.
— Потом они спросили, есть ли у меня машина. Кроме того, им понадобились ведра или бочки из металла. Я уже подумала, что они хотят скрыться на моей машине, но они остались, пока не стемнело. Коренастому позвонили. Вскоре после этого он вышел во двор и зажег огни. Когда он снова вернулся, уже было слышно громкое жужжание.
Буковски кивнул.
— Потом прилетел вертолет, и они сбежали.
Женщина покачала головой.
— Боксер внезапно вернулся. Он достал оружие и прицелился мне в голову. Но высокий мужчина со шрамами оттолкнул его руку и что-то сказал. Вскоре после этого высокий привел нас наверх и запер. Затем во дворе раздался шум и грохот, так что весь дом задрожал. А потом приехали полицейские. Я уже думала, что нам конец.
