к ней. Эти двое были в нашей семье единственным прецедентом. Сейчас я завидую сам себе, потому что видел, как изменялось все вокруг, когда они спускались к обеду в гостиную. Как успокаивался отец, становилась радостнее мать, да и все мы наполнялись тем особенным благоговением, которое испытывают младшие братья и сестры по отношению к старшим.
Он опять ненадолго замолчал, погружаясь в воспоминания. Кэтрин не прерывала его молчания. Лишь ловила себя на необычности пребывания в обществе этого другого Диего.
– Если Анхель никогда не говорил тебе о том, что у него есть семья, то, конечно же, не говорил и о том, как ему нас всех не хватает. Но ты можешь не сомневаться в этом, – опять заговорил Карерас. – И эта мысль, единственная помогла мне смириться с твоим появлением в нашем доме. Он любил тебя настолько, что добровольно лишил себя всех нас, лишь бы ты никогда не узнала нашей жизни, постоянного напряжения и ощущения опасности.
Кэтрин смотрела на Диего расширившимися от осознания правоты его слов глазами. Никогда она не видела, чтобы Анхель грустил о чем-нибудь задумчиво. Всегда знала и гордилась тем, что он счастлив рядом с нею. Была в этом уверена. А он, возможно, каждый день вспоминал тех, кого оставил ради нее. Слезы подступили к горлу, и Кэтрин почти заплакала, но в этот момент двери библиотеки открылись, чтобы впустить Райан.
Кэтрин повернулась на звук и встретила ее задорный, искрящийся весельем взгляд. У старшей Карерас было хорошее настроение. Блондинка облегченно вздохнула.
– Вот вы где, голубчики! – сказала Райан, проходя в комнату. – Как прошла твоя встреча, Диего?
Она принесла с собой запах вечерней влажной свежести. Видимо, прошла в библиотеку сразу с улицы. Женщина внимательно поглядела сначала на брата, потом на Кэтрин и села на журнальный столик, стоящий как раз перед креслами.
– Более-менее, – ответил Диего и сразу принял угрюмый вид.
– Роуз звонила мне, – как бы случайно обронила Райан. – Роуз Синненгтон – один из наших партнеров. Диего проводил сегодня с ней деловую встречу, – пояснила брюнетка, обращаясь к Кэтрин.
– И что она сказала? – спросил Диего, стараясь выглядеть безразличным.
– Сказала, ты был на высоте.
Карерас незаметно вздохнул и расслабился.
– Кстати, Кэтрин! – воскликнул он. И голос его звучал уже по-другому. Это был насмешливый, звенящий желанием задеть голос прежнего Диего. – Я забыл тебе сказать о главном. Райан лесбиянка!
Кэтрин нахмурилась, не понимая, почему этот факт является главным в рассказе Диего. Райан же продолжала спокойно смотреть на брата.
– Стоит мне ступить на порог, как ты опять в своем репертуаре, Диего!
– Уже в своем, – согласился тот. – Твой мне не по плечу, сестренка.
С этими словами он наклонился, запечатлел на ее щеке нежный братский поцелуй и вышел.
Райан проводила его по-прежнему веселым взглядом, потом повернулась к блондинке.
– Ты плакала? – спросила она, заметив следы высохших слез на ее щеках.
Кэтрин чуть нахмурилась, возвращаясь в памяти к разговору с Диего, который заставил ее прослезиться.
– Анхель должно быть очень тебя любил, – ответила она.
– Мы были не разлей вода, – согласилась Райан. – А почему ты плакала?
– Потому, что вспомнила о нем. Я давно не позволяла себе этого делать.
– Я тоже, – сказала Райан, и улыбка ее стала слегка кривой.
Ночью Кэтрин проснулась от ощущения нестерпимой жажды. Видимо средиземноморские деликатесы на ужин не прошли даром. Накинув на плечи шелковый пеньюар, она, стараясь оставаться бесшумной, спустилась на кухню. Деревянные ступени на удивление молчали, когда она ступала по ним босыми ногами.
Открыв холодильник, Кэтрин увидела на полке среди прочей еды кувшин с томатным соком. Это было то, что нужно. Женщина наполнила соком стакан, кувшин же поставила на стол, чтобы убрать обратно, как только утолит жажду. В этот момент что-то мелькнуло сбоку в темноте. Что-то наподобие тени. Кэтрин не успела даже испугаться. Хотя нет. Все же успела. Услышанных сдавленных звуков безмолвной борьбы, чистого звона разбившегося стекла, глухого стука безжизненного тела об пол, загоревшегося во тьме света и внезапно появившейся на кухне Райан с взлохмаченными волосами, оказалось достаточно, чтобы Кэтрин, вздрогнув, выронила стакан из рук. Когда же она увидела у своих ног распростертого человека в черной маске и черной одежде, который лежал в луже собственной крови, она попросту стала терять сознание.
Райан, конечно же, подскочила и успела подхватить ее на руки.
– Она ранена? – услышала Кэтрин сквозь последние отблески сознания голос Сета.
Разве он тоже был здесь?
– Не думаю, – ответила Райан, и тон ее выдавал сдерживаемое волнение. – Он же не дотронулся до нее.
– Тогда, ее напугал вид крови.
– Это томатный сок, Сет. Он задел кувшин, когда падал. Осторожно, не наступи на осколки.
Томатный сок.
Эти два слова, пойманные Кэтрин в последний миг своего скольжения в приятную темную пустоту, заставили ее остановиться на самом краю пропасти. Томатный сок.
Кэтрин вздохнула на руках у Райан и сделала слабую попытку открыть глаза. В глаза ей тут же ударил, зажженный Сетом свет. Но прежде, чем зажмуриться, она успела увидеть ехидную улыбку Райан.
– Это так смешно? – спросила Кэтрин.
– Что за…? – раздавшийся рядом возглас Диего помешал Карерас ответить на вопрос.
– Что здесь произошло? – спросил он, обходя стол, чтобы по лучше рассмотреть лежащее у ног сестры тело.
Из коридора донеслось радостное тявканье Пакруса. И через несколько секунд на кухне появилась Антония. Выглядела она нисколько не заспанной. Только слегка удивленной. Слегка удивленной представшей ее взору картиной. Сет. Рядом с ним Райан с бесчувственной Кэтрин на руках. Чуть ниже Диего, осматривающий лежащего в луже томатного сока наемника. Следом за Антонией вниз спустились оставшиеся Карерасы.
– Ах ты маленький кровопийца! – сказал Диего Пакрусу.
Тот уже лакал из томатной лужи.
– Кэтрин ранена? – спросила Меган, с ужасом глядя на блондинку, которую Райан похоже не собиралась возвращать в вертикальное положение. Ей показалось, что ноги блондинки забрызганы кровью. – Сет? – спросила она уже более настойчиво, обращаясь к мужу.
– Это сок. Она не ранена, – ответил тот, подходя к жене и обнимая ее. – Не ранена ведь? – уточнил он, оборачиваясь к Райан.
– Ты в порядке? – спросила Карерас у Кэтрин, чуть понижая голос. Потому что выглядела та неважно. На лицо еще не вернулась краска. Глаза от страха распахнулись на пол лица.
– Думаю, да, – все же ответила блондинка.
– Тогда почему ты держишь ее на руках? – удивилась Меган.
Райан нахмурила темные брови. Кэтрин зашевелилась, и Карерас пришлось аккуратно опустить ее на пол. Аккуратно, чтобы блондинка не наступила на тело наемника, лежавшее у их ног. Мысль о том, что он лежит в луже сока, а не в луже собственной крови, спасала не сильно. Кэтрин отвернулась, спрятав лицо на плече у Райан. Ее мутило.
– Так лучше? – спросила Райан сестру. Тон ее был сдержанным, но родные прекрасно знали, что сдержанность эта является хорошо замаскированным недовольством.
– Кэтрин, тебе стоит привыкнуть к подобным видам, – сказала Меган в ответ на выпад.
Маленькая женщина рядом с Райан гордо выпрямилась. Меган права. И даже если она будет умирать
