нежизнь, попав в живой организм, переводит его под себя — в 'нежизнь', опять же не теряя управление организмом. То есть четко видно, что одна и та же сушность выражает себя в двух диаметрально противоположных формах.
— Получается такая ситуация, что мы все заражены чем-то, что в любой момент может подчинить нас себе, и мы станем ровно теми же зомби, только теплокровными — задает странноватый вопрос старый дед сидящий рядом с главной.
— Извините, не совсем поняла ваш вопрос — отзывается Кабанова.
— Я имел в виду, что какое-то 'нечто', попало в наши организмы и мы не можем быть уверены, что и живая ипостась этого 'нечто' уже не занимается управлением нами.
— Коллеги, мне кажется, что мы сейчас можем уйти очень далеко, потому что начинается практически дискуссия на тему 'Есть ли Бог'. Давайте пока все же выслушаем достоверную информацию, потом можно будет и пообсуждать. Продолжайте, Валентина Ивановна — вводит разговор в нужное русло главврач.
— Вот товарищ военный лучше пояснит — отвечает Кабанова.
На вопрос очень тихо отвечает востроглазый, но какой-то неприметный лейтенантик, что явился вместе с Кабановой.
— После получения этой информации — руководство лаборатории не предало ее огласке, и не приняло соответствующих мер предосторожности. Не были оповещены даже прочие сотрудники, включая охрану. Той же ночью был совершен теракт, по первой версии — радикальными 'зелеными'. В результате взрыва была разрушена стена лаборатории, а так же повреждена система электроснабжения, в том числе и питание злектрозамков клеток с образцами. Система аварийного автономного питания или не включилась, или тоже вышла из строя… или просто отсутствовала. Носители вируса — подопытные животные — вырвались за пределы лаборатории, на территорию Москвы.
Есть уверенность — теракт 'зеленых' — не более чем акция прикрытия.
— Почему?
— Такой кинематографический ход развитии событий. Террористы от зеленых, взрывы — это все конечно волнующе и хорошо смотрелось бы в кино. Но ваши тверские коллеги — и тульские, кстати, тоже — при моделировании скорости и вероятности заражения практически всего населения Земли пришли к выводу, что (лейтенант посмотрел в бумаги, и тщательно выговорил) даже при 100 % контагиозности агента нужно было минимум шесть самостоятельных первичных очагов возникновения инфекции в разных местах. А, учитывая некоторую идеалистичность расчета — скорее речь идет о десятке первичных очагов самое малое. Причем на разных континентах. Мало того, в развитии событий есть четкий американский след.
— Это достоверно?
— Вполне. Если бы Москва была единственным источником заразы — не возникло бы сразу трех достоверно идентифицированных очагов в США. А они возникли. Причем не так, чтоб одномоментно с московским — но за имевшийся отрезок времени физически не успеть добраться из Москвы инфицированным пациентам. То есть до анализа событий — вполне казалось, что все из Москвы разлетелось по миру. После анализа это уже не подтверждается.
— Имеете в виду, что даже с учетом возможных экстравагантных случайностей? — покашляв тихонько, спрашивает дама-терапевт.
— Да. Очевидно, что эскапада с взрывом и террористами была экстравагантной операцией прикрытия. Дьявольская такая шуточка. Чтобы было о чем потом сказки складывать.
— И кино снимать.
— Насчет кино — думаю, мы еще не скоро увидим новые фильмы.
— Невелика потеря.
— Коллеги, давайте не будем отвлекаться на посторонние вещи. Валентина Ивановна, откуда такая информация?
— Этому есть данные — очень тихо говорит востроглазый, но неприметный лейтенантик.
— Гм… Ну тут не совсем моя область — говорит Валентина Ивановна, бросив взгляд на лейтенантика.
— Ой ли?
— Ну, можно сказать, что именно такой вопрос задали некие грубые военные люди, я бы сказала профессионально любопытные, нашим коллегам, когда человек Бурко изложил свою версию по прибытии в 'Пламя'. Коллегам пришлось ударно поработать, потому что тогда выходило, что во всей Катастрофе виноваты зеленые террористы и сотрудники лаборатории-за корпоративного мышления не придавшие огласке чудовищную информацию.
— Его расстреляли? Этого человека от Бурко?
— Нет. Наоборот отправили группу для доставки вирусного исходного материала в…
— В лабораторию, где из исходного материала смогут получить вакцину — опять очень тихо говорит лейтенантик.
Замечаю, что сидящий поодаль мичман Алик на лейтенанта посматривает вроде как то ли с уважением, то ли еще каким чувством.
— Собственно хозяева лаборатории потом замели следы и зачистили все — физически ликвидировав сотрудников из малоценных и просто взорвав здание, в котором была лаборатория. Концы в воду. Разные варианты развития событий проверяли ведь не только наши коллеги. И очень серьезно проверяли.
— Жаль, что не расстреляли — с сожалением говорит анестезиолог.
Меня это несколько удивляет, мне казалось, что этот мужик — добрейшей души человек. Но я вижу, что тут он не шутит — доведись ему встретиться с этим субьектом — он бы его пристрелил без соплей.
Кабанова минутку помолчав, смотрит на главврача. Потом неторопливо говорит: 'Этому человеку удалось уволочь из лаборатории главное — весь исходный материал этого вируса. Если удастся — то возможно у нас будет вакцина'.
— Невелика радость. Даже если удастся получить вакцину — а все тут присутствующие знают что это и так-то непростая задача, так вот — даже если удастся — что эта вакцина даст? — спрашивает импозантная рентгенолог.
— То, что любой укус зомби перестанет быть смертельным — отвечает Кабанова.
— Невелик прибыток, если честно.
— Тем не менее, лучше, чем ничего. Тем более в свете размышлений о внешнем управлении гуалудами или как там их…
— Валентина Ивановна, а какой смысл-то был в этом массакре? Зачем собственно было выбивать большую часть человечества? — лезу я в разговор, который опять начинает приобретать ненужный теософско-глобальный характер. Мне это совершенно неинтересно, просто жаль времени, потому как я в человеческий разум не верил, и не верю, и мне всегда было смешно, когда с высокомерным презрением говорят, например, о тупых леммингах, которые сдуру идут топиться в море целыми кучами. Учитывая, что только за двадцатый век человечество закатило пару мировых войн и не меньше двухсот войнушек поменьше, ухитрилось распространить волной разнообразнейшую наркоту и много еще в чем человеконенавистническом преуспеть, поведение леммингов выглядит уже не таким идиотским в сравнении с человеческим.
— Смысл был прост. Его сформулировал еще коллектив авторов, известный под именами Гай, Юлий и Цезарь — отвечает за Валентину главврачиха.
— Да, 'лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме' — поддерживает свою подругу и Валентина.
— То есть как, торжество мальтусианства? Меньше народу — больше кислороду? Я как- то не пойму причины. Не уловил соли.
— Да все очень просто, проще некуда. Имелся амбициозный олигарх. Но не так, чтоб известный. Не знаю даже, был ли он в списках Форбса. Имелось такое же амбициозное окружение олигарха. Попалось в руки этому… эээ… человеку… но лучше скажу индивидууму такое мощное оружие. И он одним махом стал первым в деревне. А Рима не стало, если говорить образно. В конце концов, если бы не стало известно о его делишках, у бравого олигарха были все шансы стать, например царем, великим князем или еще кем-
