разведку видимо. Ну да с броняшкой и морф ничего сделать не сможет. Грустно отмечаю, что чертов Вовка прямо прет по цветочным клумбам, хорошо еще не цепляет бортами дощатые будочки очень похожие на дачные сортиры, только вот внутри этих будочек спрятаны старинные мраморные скульптуры, всегда бывшие украшением Летнего сада.
Зачистка деревушки прошла весьма просто, в домах Витька с Иркой управились достаточно легко, не было в домах ни одного мертвяка, чтоб лахудрил. Все вялые, сонные, тугоподвижные. Не торопясь, и с оглядкой потратили время до обеда. Авторемонтник и пара баб, взятые с собой для работы толком и отсидеть зады не успели (приехали в этот раз на двух машинах). Витька отчетливо видел, что жена какая-то груженая, тормознутая, но решил, что это потому, что вчера он ее на задницу усадил прочно. Стреляла она нормально, трех домоседов на нее можно было записать точно, беситься не пробовала и в конце концов — так или иначе, а ей придется смириться с тем, что он тут Главный. Побрыкалась — и будя.
Кошачий корм стали лопать и свинки и люди. Свинкам понравилось, людям не очень. Но при отсутствии разносолов и эта шибко пахнущая жратва годилась. Теперь бабы под руководством Ирки стали обшаривать дома, отбирая что пригодится, а Витя с автомехаником отправились к трактору. Там оказалось, что агрегат не исправен, но ремонтопригоден и автомеханик был уверен, что за неделю они справятся. К словам ремонтника Витька после сегодняшнего утра стал относится уважительно, особенно когда тот показал ему простейший способ определить — каков бензин. Витя с недоверием поглядел, как тот откачал из бака чуток бензина в поллитровую банку и показал буроватую жидкость сюрвайвелисту. Витя брезгливо посмотрел на покрытую паутиной стекляшку и спросил: 'И в чем суть?'.
— Да все просто — надо бензин заливать в прозрачную посуду. Нормальный — соломенно — желтый, на мочу похож. Бурый — низкосортный, да еще и старый, присадки окислились. Если осадок остается — тоже дурной признак. Ну, еще бывает вода потом отстаивается и такое тоже не годится, тогда слоями стоит. Но самое частое — вот такой, бурый из-за присадок.
— Гомно?
— Да ваще-то да. Но нам же тут не гонки устраивать, так что и на таком проездим. К тому же машин тут много. Китайца чинить будем?
— А что?
— Да я б его себе взял, там электроника-то как в елочной гирлянде, простенькая, разобрался бы. Разрешишь?
— Посмотрим. Сначала давай трактор чинить.
— Дык посевная прошла, а уборочная еще далеко.
— Фуру отсюда вытягивать надо и к нам перегонять. Хоть и кошачий корм, а случись что — всем на полгода хватит. Опять же жиры белки и углеводы.
— Тоже верно. Хотя мы было дело Педигрипалом закусывали — он вкуснее.
— Что другой закуси не было?
Автомеханик Валентин немного засмущался. Потом сказал: 'Ну вот так вышло. Дык это не самая худая закусь. Мы вон с братом покойным матке лес в Окуловку привезли. Заночевали — водка была, а закуси матка не догадалась оставить. Братка пошел лука нарвал. Невкусный лук был и пованивал не очень… Но ничего, выпили-закусили. Спать легли. А когда матке рассказали — она за голову схватилась — братка попутал и вместо лука луковицы гиацинтов каких-то дорогущих приволок. А матка еще их из сортира жижей на зиму полила, запах-то отчего был…'.
— Ладно, починим трактор — будет тебе выпивка с закуской.
Валентин посерел лицом и попятился: 'Не, нельзя мне, твоя сказала — пристрелит, если выпью'.
— Ириха так сказала? — развеселился Виктор.
— Ага — подтвердил автомеханик.
— Тогда не будем. Она такая — сказала, так пристрелит — похвалил подругу Витя и испытал даже некоторую гордость за жену. И заодно — за себя, потому как он Ирку уже перестал вроде бояться. Или еще побаивается? Для ясности вопрос Витя замял.
В тени деревьев Летнего сада тихо и прохладно. Что совсем хорошо — трава тут не вымахала по пояс, как на открытых газонах, света здесь траве мало. А нам это в праздник — видно гораздо лучше, что вокруг деется. Но заметно, что тут нет толп, мы вообще ни одного зомби не видим, разве что в самом начале у Летнего дворца засекли несколько человеческих фигурок, но те интенсивно размахивали руками с автоматами, из чего мы правильно сделали вывод — не зомби. Точно так и оказалось — знакомцы из ОМОНа. Заняли под шумок резиденцию Петра Первого, а руками махали — ругались с теми, кто обеспечивал перекрытие Прачечного моста — по диспозиции никаких омоновцев в Летнем дворце не предусматривалось, там как раз должны были устроить себе базу охрана моста.
Ну да, хай стоит громкий, но подозреваю, что ментов отсюда выпихнуть будет проблемно — после дикой теснотищи в расположении они за возможность по парку погулять будут стоять крепко.
До кулаков все же не доходит, а когда к омоновцам еще и подкрепление прибывает — на мое удивление из пары катеров густо выбирается толпа гражданских, большую часть которых составляют женщины, по-хозяйски начинающие размещаться во дворце осаждавшие дворец мостовики плюют и идут жаловаться начальству.
— А вы можете в Чайном домике разместиться! — кричит им в спину один из довольных победой ментов.
Видит, что я наблюдаю за этой сценой и подмигивает. Смысл подмигивания становится понятен, когда мы начинаем аккуратно продвигаться вперед. Вот толковали мне, что радиация выпадает пятнами, этакой 'леопардовой шкурой', теперь вижу, что и другие беды как-то неравномерно распространяются что ли — симпатичный павильончик под названием Чайный домик разгромлен, словно тут бабуины резвились, все стекла побиты, двери вынесены, мебель в дрова. И никаких следов зомби, ни пулевых привычных отметин, ни глоданных костей — с чего павильону так досталось и от кого — совершенно непонятно. Причем погром был давно — пылищи на битых стеклах слоем. Поди, пойми… Чистое варварство и вандализм — а кто нагадил непонятно. Вырванный резной подлокотник кресла почему-то сильно действует на нервы, видно, что великолепное было кресло, сделанное в старые времена не только красиво, но и с глубоким пониманием анатомии и физиологии, с почтением к человеческой заднице и спине, которые будут в этом кресле сидеть, чего сейчас частенько не бывает в дизайнерских креативах. Вот купили мне под Новый год стул в кабинет, вроде и современный, а концу приема спина воет, про зад и говорить не стоит, убил бы дизайнеров черто…
Додумать мысль не успеваю, потому как на Марсовом поле начинается пальба в несколько стволов очередями и тут же над нашими головами — совсем близко трещат мелкими хлопочками со странным птюкающим звуком и не менее странным присвистом пули, отчего на нас с шелестом сыплются рваные листья и сбитые ветки.
— Ложись! — рявкают одновременно майор, Ильяс и Серега, да так хорошо рявкают, показывая при этом образцовое выполнение своей же команды, что все кроме немного растерявшегося Саши плюхаются на дорожку. Саша получает от кого-то из рядом лежащих пинка под колени и шлепается на то ли Тимура, то ли Леньку, отчего тут же вспыхивает вроде б как брань, но на ворчуна прикрикивает все тот же Серега. Тихо, слушаем, смотрим.
Треск пуль, прошивающих летнюю листву, стремительно удаляется, теперь мы даже не видим — где это. На нас все еще сыплются рваные листочки, тут и стрельба заканчивается так же внезапно, как и началась. Ничего не понимаю. И не я один — тут же Саша начинает связываться с теми, кто на Марсовом сидит. Хлопает глазами в недоумении, переспрашивает. Потом громко поясняет всем лежащим вокруг него: 'Это они по вороне стреляли!'.
— Им что, моча в голову ударила, по воронам лупить? — зло спрашивает Рукокрыл.
— Да говорят, ворона атаковала этот беспилотник — самолетик — отвечает растерянно Саша.
— И каковы результаты? — спокойно уточняет Серега.
— Самолетик мы потеряли — упал в Фонтанку, ворона ушла из — под огня — информирует нас радист.
— Ну, очевидно умирать полетела — предполагаю я.
