– У меня два маленьких сына, вы знаете, мистер Мартин?
– Нет, конечно, миссис Келсо.
– Так вот, надеюсь, вы понимаете, что для меня имеют значение не только деньги. Есть вещи гораздо более существенные. Я должна быть уверена, что погибший там – мой муж. Я должна в этом убедиться. Это вы в состоянии понять?
Ее мягкие глаза светились тревогой. Жестом, изображающим отчаяние, она прикоснулась ко мне. Она была более чем хороша. На какой-то момент я полностью оказался под властью ее чар, и мне пришлось сделать серьезное усилие, чтобы вернуться к действительности.
– Да, я вас вполне понимаю, миссис Келсо. Прошу прощения.
– Я обрисовал миссис Келсо всю ситуацию, – снова заговорил Фогель. – Она сама попросила разрешения отправиться с нами, и мы были этому весьма рады. Должен добавить, что помимо полного физического описания и фотографий, она изъявила желание дать дополнительную информацию для точной идентификации, которая может быть подтверждена или опровергнута только на месте. В этих обстоятельствах, честно говоря, я не вижу возможности для фальсификации.
– Фотографии у вас при себе? – спросил я.
Он кивнул Стрэттону. Тот извлек из кожаного портфеля конверт из плотной бумаги и вынул оттуда две фотографии. Одна представляла собой качественный портрет, сделанный вполоборота. Похоже, снят он был примерно год – полтора назад. Я увидел довольно представительного мужчину в возрасте около тридцати, с крепкой челюстью и твердо очерченным ртом. Другая была более давней; молодой человек в летной форме стоял на фоне самолета «Пайпер команч». Я обратил внимание, как сильно менялось его лицо с возрастом. На второй фотографии он смотрелся вполне заурядно, на первой – как человек, твердо решивший для себя, что в конечном итоге все определяется суммой прописью.
– Стало быть, вот так он выглядел? – проговорил я, выкладывая фотографии перед Сарой Келсо.
Она взглянула на меня с некоторым недоумением.
– Я вас не понимаю.
– Позвольте рассказать вам кое-что о леднике, миссис Келсо. Что там на самом деле происходит. Начнем с того, что из-за холода тело практически не разлагается. Иными словами, как только жизнь покидает человека, труп замерзает так быстро, что может сохраняться бесконечно долго.
– Но, судя по докладу экспедиции, – вмешался Фогель, – у меня сложилось впечатление, что тела в очень плохом состоянии.
– Там, наверху, может жить лишь одно существо, мистер Фогель. Полярный песец. А это хищник, который может сравниться только с гиеной.
Мне не было нужды продолжать. Сара Келсо откинулась назад, прикрыв глаза. На лице ее отразилась неподдельная боль. Но спустя пару секунд она вновь посмотрела мне в лицо и произнесла с удивившей меня силой в голосе:
– Это не имеет значения, мистер Мартин. Ничего не имеет значения, кроме того, что я должна убедиться.
Очередную тяжелую паузу снова нарушил Дефорж.
– Ради Бога, Джо, да что с тобой происходит?
– Я просто хочу, чтобы все четко представляли себе ситуацию, и ничего больше, – откликнулся я и повернулся к Фогелю: – Теперь, когда мы все выяснили, займемся конкретными делами. Прежде всего я хочу знать, где именно произошла катастрофа.
Снова Стрэттон полез в портфель и достал оттуда карту. Место аварии было помечено не просто бессмысленной точкой, но с указанием двух координат, что, безусловно, характеризовало человека, сделавшего это, как специалиста, знающего свое дело.
– Вы можете гарантировать точность? – поинтересовался я.
– Перед тем, как отправиться сюда, я специально ездил в Оксфорд, – кивнул Стрэттон, – и беседовал с двумя членами экспедиции. Полагаю, они знают, что делают, иначе им вряд ли бы удалось пройти свой маршрут, не так ли?
Он был прав. Только очень опытный штурман способен проложить точный курс по этим диким пространствам, покрытым снегом и льдом.
Маршрут экспедиции был прочерчен красными чернилами. Он начинался от жилища старого Олафа Расмуссена в Сандвиге, кратчайшим путем пересекал глетчер по краю Сандвиг-фьорда, потом по глубокой долине между горами выходил на сам ледник. Самолет они обнаружили примерно в сотне миль от побережья, неподалеку от озера Суле.
Я внимательно изучил карту и отрицательно покачал головой.
– Вы обратились не по адресу, мистер Фогель.
– Не понял, – нахмурился он.
– Это просто. Я летаю на самолете марки «Выдра». Это амфибия. У нее есть поплавки и есть колеса. Это означает, что я могу садиться либо на воду, либо на грунт, но не на снег.
– Но что вы скажете об озере, помеченном здесь на карте? – вмешался Стрэттон. – Озеро Суле. От него не больше пятнадцати миль до места аварии. Разве вы не можете сесть там?
– Оно освобождается ото льда максимум на две-три недели в сентябре, – пояснил я. – И насколько я знаю, раньше это никогда не происходит.
– Но вы могли бы хотя бы взглянуть на него? – надавил Фогель. – Допустим, завтра. Я хорошо заплачу. Об этом вы можете не беспокоиться.
– Вы потратите деньги без толку. Я сразу вам это могу сказать. Кроме того,-у меня уже запланировано на завтра три чартерных рейса.
– Я плачу вам вдвое больше!
– Не пойдет, – покачал я головой. – Мне здесь жить и после вас, а если я так буду относиться к моим клиентам, это станет непросто.
– А что, если добраться туда по земле? – спросил Стрэттон. – Судя по этой карте, от Фредериксборга до Сандвига есть трасса.
– Сто миль отвратительной горной дороги. В зависимости от погоды, на «лендровере» это займет в лучшем случае пять-шесть часов. Но попасть в Сандвиг – не проблема. Я за час могу туда вас подкинуть. Проблемы начнутся дальше. Глетчер, горы, потом сам ледник. Сотня миль пешком по самой жуткой территории в мире. Могу предположить, что у оксфордской экспедиции это заняло около двух недель. – Я встряхнул головой. – Идеальное решение – вертолет, но ближайший, насколько мне известно, находится на американской базе в Туле, а до нее – тысяча миль по берегу.
Снова повисла гнетущая пауза. Фогель мрачно посмотрел на Стрэттона.
– Все это не очень-то хорошо выглядит, а?
До сего момента я получал некоторое удовольствие, рисуя перед ними грозящие трудности и создавая впечатление полной неосуществимости их затеи. Теперь настало время предложить единственно возможное решение.
– Впрочем, все это решается, если кто-нибудь сможет посадить там самолет на лыжах.
Фогель встрепенулся.
– А здесь есть кто-нибудь подходящий?
– Мой друг летает на «Аэрмачи», – кивнул я. – Он исландец. Зовут его Арни Фассберг. Вам повезло. Обычно на лето он снимает лыжи, но в этом году оставил, потому что обслуживает буровую компанию, которая работает на краю ледника у Маламаска.
– И вы думаете, что он сможет сесть рядом с местом аварии? – спросил Стрэттон.
– Сможет, если повезет. Это будет зависеть от того, найдет ли он поблизости снежное поле.
– А может и не найти?
Я покачал головой.
– Там, наверху, кошмарный мир. Это просто лунный ландшафт. Только ледяной. Сплошные Трещины и расселины.
– Этот ваш друг – Фассберг, кажется, вы сказали – он здесь, во Фредериксборге? – перешел ближе к делу Фогель.
– Его самолет стоит на полосе. Вы можете позвонить в диспетчерскую и попросить передать ему
