В коридоре было тихо. Я задержался у двери, с некоторой горечью прислушиваясь, как дела у Арни.
Вскоре до меня донесся ее голос – громкий, возмущенный и довольно злой.
Быстро пройдя по коридору, я распахнул дверь ее номера, благо та оказалась открытой. Илана полулежала на кровати, Арни – сверху, со смехом отбиваясь от ее рук. Я схватил его за шиворот и отшвырнул в сторону с такой силой, что он врезался в противоположную стену и едва не упал. Илана села, поправляя кофточку.
Я вежливо осведомился:
– Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?
– Да. Будет прекрасно, если вы уберетесь отсюда к чертовой матери и прихватите с собой этого юношу!
В глазах Иланы стояли слезы. Очевидно, ситуация казалась ей еще более унизительной потому, что именно я оказался на этом месте.
Решив, что на сегодня с нее более чем достаточно, я поторопился.
– Пошли, Арни!
Он сверкнул глазами, переводя взгляд с Иланы на меня.
– Ага, значит, вот как! Мне предлагают уйти, на смену заступает старина Джо!
Его логика напомнила мне обиженного верного пса, и я громко расхохотался.
– Не будь болваном, Арни. Давай, пошли отсюда.
Мне еще не доводилось видеть его в таком гневе.
– Ты только что совершила крупнейшую ошибку в своей жизни! – прорычал он. – Ладно, оставляю тебе кое-что на память. Засунь их себе в трусы и помни Арни Фассберга!
Он кинул что-то на кровать и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Брошенные им какие-то горошины скатились на пол. Илана опустилась на четвереньки и стала подбирать их. Когда она выпрямилась, мне показалось, что в руке у нее грубая галька, но в следующее мгновение камешки вспыхнули зеленым огнем. Илана широко распахнула глаза. Я поспешил подойти.
– Дайте-ка сюда!
Я поднес камешки ближе к лампе. В горле пересохло.
– Это что-нибудь стоит? – спросила она.
Я высыпал их обратно ей в ладонь.
– Тысячу фунтов. А может, и две. Для точной оценки нужен специалист.
Надо было видеть выражение ее лица!
– Это изумруды, – пояснил я. – Так они выглядят до того, как попадут в руки ювелиров.
– Никогда не подозревала, что в Гренландии можно найти изумруды! – изумилась она.
– Я тоже не подозревал, Илана, – задумчиво откликнулся я. – Я тоже.
Глава 10
На следующий день в шесть тридцать утра я уже шагал через взлетную полосу в диспетчерскую за прогнозом погоды. Он мне не очень-то был и нужен – день обещал быть замечательным, я мог сказать и так. Об этом можно было судить по рваным клочкам тумана, поднимающегося над остывшей за ночь водой, по четким очертаниям гор на фоне неба – одним словом, по интуиции, которая приходит только с опытом. А я чувствовал себя в Гренландии уже довольно опытным человеком, отчего возникало то ощущение привязанности к этим местам, которого я не испытывал уже очень давно.
На обратном пути из башни диспетчерской я свернул к бетонным ангарам, построенным американцами еще во время войны. Около одного из них стоял джип, на котором обычно ездил Арни. Когда я подошел ближе, в огромных раздвижных воротах открылась маленькая дверца. Из нее вышел Арни с главным механиком, канадцем по фамилии Миллер. Они о чем-то переговорили, потом Миллер сел в джип и уехал.
Арни обернулся и заметил меня. По его виду можно было понять, что произошла какая-то неприятность. Как у большинства экстравертов, неудачи оказывали непосредственное влияние на его внешний облик.
– В чем дело? – приблизившись, спросил я.
Он не стал утруждать себя ответом, просто открыл маленькую дверь и вернулся в ангар. Я вошел следом. В полумраке я увидел его «Аэрмачи» – лежащим на брюхе и завалившимся на одно крыло. Обе лыжи были разбиты, стойки шасси – сильно повреждены. Виновник этого злодейства стоял тут же – «Бэдфорд», старая трехтонка, используемая на полосе для разных нужд. Очевидно, с ее помощью и покалечили «Аэрмачи».
– Что произошло? – снова спросил я.
– Не имею ни малейшего представления. Пришел утром и обнаружил все вот в таком виде. Ты же знаешь, по ночам тут никого не бывает. Миллер считает, что какая-нибудь пьянь похулиганила. Забрались в грузовик шутки ради, а кончилось этим.
– Чушь собачья!
Повисла долгая пауза. Мы просто смотрели друг на друга. Я почувствовал, что он почтя был готов мне все рассказать, но в последний момент передумал.
– Миллер договорился привезти большую лебедку. Скоро мы его поднимем.
– А что насчет ремонта?
– Он думает, что удастся справиться своими силами. Потребуется пара дней, не больше.
– За два дня очень многое может произойти, Арни.
Он рассмеялся.
– Хотел бы я знать, что ты имеешь в виду, Джо!
– Я тоже. Ну, мне пора идти. – Уже на пороге я обернулся: – Если тебе на пляже еще попадется такая же галька, какую ты вчера дал Илане, припаси для меня, ладно? Пора подумать об обеспеченной старости.
Впрочем, состязание в остроумии никогда не было моим коньком. Я оставил его в полутемном ангаре с улыбкой на лице и страхом в глазах и направился в гавань.
Симонсен, Фогель и вся остальная компания уже были на берегу, когда я подошел к ним. Стрэттон со здоровяком полисменом уже загружали на борт лыжи и прочее снаряжение.
– Какую погоду обещают? – поинтересовался Симонсен.
– Весь день практически ясно. Вечером может быть туман, но если мы поторопимся, успеем вернуться раньше.
– Ну что ж, в таком случае надо шевелиться, – кивнул он. – Я связался с хозяином фактории в Сандвиге. К нашему прибытию он достанет легкие санки.
С дороги послышался рев мотора. «Лендровер», принадлежащий отелю, на полной скорости подкатил к нам и затормозил в паре ярдов. Первой ступила на землю Илана; в овечьей дубленке, лыжных брюках и солнцезащитных очках она была похожа на туристку из Сент-Морица[8]. Из-за руля вылез портье и начал выгружать багаж. С другой стороны показался Дефорж. Выглядел он вполне прилично, учитывая вчерашние события.
– Такая рань! – дружелюбно заметил он. – Чуть не опоздали!
Симонсен вскинул брови.
– Мистер Дефорж полетит с нами?
– Только до Сандвига, – пояснил я. – Они с мисс Итэн хотят провести там несколько дней. Собираются охотиться на оленя.
– Боюсь, тесновато будет, – с сомнением проговорил он.
Хотя последняя фраза прозвучала по-датски, Дефорж понял и быстро отреагировал:
– Смотрите, если я вам создаю проблемы, давайте забудем об этом. Может, мне удастся уговорить Арни.
– Вам придется потрудиться, – заметил я. – С его «Аэрмачи» небольшая неприятность. Буду весьма удивлен, если он сможет подняться в воздух хотя бы через трое суток – и то при лучшем раскладе.
Симонсен поинтересовался, что случилось. Я коротко объяснил ему. Фогель и Стрэттон не проявили особого интереса к моему рассказу, зато Сара Келсо жадно ловила каждое слово; при этом на щеках ее
