– Все они пришли с ним вместе, если вы это имеете в виду. Механик, двое палубных матросов и кок. Все они американцы. Еще есть стюард, он филиппинец.
– Тони Серафино?
– Он самый.
– Хотя бы один старый знакомый. Уже неплохо, – удовлетворенно заметила она.
Теперь я шел на бреющем вдоль границы пакового льда. Впрочем, волноваться было не о чем, так что мне оставалось только резко отдать ручку от себя и посадить «Выдру» на воду, не тратя времени попусту. При подходе к берегу я выпустил шасси, и машина выкатилась на пляж. Тут же появились первые поселковые собаки. К тому времени, когда я выключил мотор и открыл дверь, они уже собрались всей стаей окружили нас полукольцом, облаивая со всей злостью, словно бросая вызов.
Потом прибежала стайка эскимосских ребятишек, которые при помощи камней и палок прогнали псов. Сбившись в кучку, они вовсю глазели на нас. На их торжественных монголоидных лицах не было и тени улыбок. В своих толстых, отороченных мехом парках дети казались крупнее и выглядели как маленькие старички и старушки.
– Кажется, они не очень дружелюбно настроены, – заметила Илана.
– Попробуйте предложить им это, – посоветовал я, доставая из кармана большой коричневый пакет. Она открыла его и заглянула внутрь.
– Что здесь?
– Мелочь. Действует безотказно.
Детишки уже подошли ближе. Лица расплылись в улыбках, и она оказалась в плотной толпе среди тянущихся со всех сторон рук.
Оставив ее раздавать монетки, я направился к берегу встречать вельбот со «Стеллы», который был уже на полпути к нам. Один из матросов сидел за рулем, на носу стоял Сёренсен, держа линь наготове. Человек на корме заглушил мотор, вельбот стало разворачивать по волне, и Сёренсен метнул мне бухту троса. Я поймал его, наступил на конец и начал быстро выбирать. Сёренсен спрыгнул на берег, и мы вдвоем вытащили нос вельбота на сушу.
Он неплохо владел английским – результат пятнадцати лет плавания на канадских и британских торговых судах – и использовал каждый удобный случай для его совершенствования.
– Думаю, у вас возникли определенные трудности, когда пал туман.
– Я час пережидал его в Аргамаске.
– Нет ничего лучше, как хорошо знать побережье, – кивнул он. – Кто эта женщина?
– Подружка Дефоржа. По крайней мере, она так сказала.
– Он не говорил мне, что ждет кого-то.
– Он и не ждет, – заметил я.
– Такого – уж точно, – нахмурившись, подхватил Сёренсен. – Джо, Дефоржу это не понравится.
– Она заплатила мне вперед, причем в оба конца, – пожал я плечами. – Если он не захочет с ней общаться, она может вернуться со мной обратно сегодня же вечером. Я даже могу забросить ее в Сёндре, если она пожелает улететь в Европу или в Штаты.
– Меня это вполне устраивает, если ты считаешь, что это возможно. Мне хватает забот и с одной «Стеллой».
– Какие-то неприятности? – Я был удивлен и не стал скрывать этого.
– Это же Дефорж, – с горечью продолжил Сёренсен. – Он стал просто невменяемым. Впервые вижу человека, так настроенного на саморазрушение.
– Что еще произошло?
– Несколько дней назад мы были около Хагамута, продолжая поиски белого медведя. Это его последняя навязчивая идея. И там нам встретились эскимосы, возвращавшиеся на своих каяках с охоты на котиков. Нет нужды пояснять, что Дефорж потребовал подойти к ним. На обратном пути нам попался старый морж, лежащий на льдине. Мне показалось, что Дефорж готов выпрыгнуть из себя.
– И он пытался взять его в одиночку? – изумился я.
– Ага. Пешком и с одним гарпуном.
– Ну и что случилось?
– При первом же ударе морж сбил его с ног и цапнул гарпун. К счастью, один из хагамутских охотников оказался расторопным и пристрелил моржа прежде, чем тот прикончил его окончательно.
– Он не ранен?
– Несколько царапин, вот и все. Ему все смешно. Я считаю, он может отправляться хоть к черту в зубы, только в одиночку, и меня не устраивает, когда он подвергает бессмысленному риску всех нас. В этом году в северных фьордах много плавающего льда. Это действительно очень опасно. Он приказал мне вести «Стеллу» в Кавангарфьорд, потому что эскимосы сказали ему, что видели в этом районе следы белого медведя. Льды сходят с ледника так быстро, что мы на четыре часа оказались в капкане. Я думал, нам уже никогда оттуда не выбраться.
– А где он сейчас?
– Около двух часов назад ушел на каяке с группой охотников из Нарквассита. Оказывается, один из них вчера вечером наткнулся на медвежьи следы не далее как в трех милях вверх по берегу. Ему пришлось заплатить вперед, чтобы они согласились сопровождать его. Они уверены, что он сошел с ума.
Илане наконец удалось отвязаться от ребятни. Она подошла к нам, и я представил их друг другу.
– Джека сейчас нет на яхте, – сообщил я. – Думаю, при сложившихся обстоятельствах мне следует отправиться за ним. Вы можете подождать на «Стелле».
– А почему я не могу пойти с вами?
– На вашем месте я бы послушал совета. Кажется, он наконец нашел своего медведя. А это не женское дело, поверьте мне.
– Вполне откровенно, – спокойно откликнулась она. – Я никогда не была горячей сторонницей культа дикой природы, который исповедует Джек.
Матрос в это время начал перетаскивать провизию из «Выдры» в вельбот.
– Я пойду с вами до «Стеллы», – сказал я Сёренсену, – а когда вы ее высадите, заберу вельбот.
Он согласно кивнул и пошел помогать матросу. Илана усмехнулась.
– Лучше вы, чем я.
– Что вы хотите этим сказать?
– Когда Джек Дефорж начинает рвать и метать, самое лучшее – это искать надежное укрытие. Я бы на вашем месте постаралась помнить об этом, – сообщила она и пошла садиться в вельбот.
Некоторое время я обдумывал ее слова, потом вернулся к самолету, забрался в кабину и открыл оружейный ящик. Там у меня хранился охотничий винчестер – замечательное оружие, которое Дефорж одолжил мне на прошлой неделе. В ящичке для карт лежала коробка с патронами. С бесконечной тщательностью я снарядил магазин. В конце концов, мне не оставалось ничего иного, кроме как приготовиться к любым неожиданностям. В одном эта девушка была совершенно права. Рядом с Джеком Дефоржем может произойти все что угодно и, как правило, обычно происходит.
Дизельный движок вельбота позволял развивать скорость не более шести- семи узлов, поэтому после отхода от «Стеллы» я на некоторое время расслабился. Но через пару миль плавающий паковый лед стал представлять серьезную проблему, а вскоре мне и вовсе пришлось заглушить мотор и выбраться на нос, чтобы рассмотреть подходящий проход среди разводьев.
Продвигаться вперед пока было довольно трудно и весьма рискованно, потому что льдины постоянно ходили на волнах, их острые ломаные края то и дело смыкались подобно огромным челюстям стального капкана. Дважды я чуть не попался в подобный капкан, но оба раза выскальзывал из него благодаря очередной волне, оказывавшейся как нельзя кстати. Когда мне наконец удалось выбраться на относительно чистую воду, я был весь в поту, а руки дрожали. Заглушив движок и с наслаждением закурив сигарету, я уселся на носу немного передохнуть.
Над водой гулял довольно холодный ветер, но солнце на бездонно синем небе светило ярко. Береговой пейзаж с крутыми скалами, покрытыми льдом, был невероятно красив и столь же эффектен, как повсюду в этих краях.
И вдруг все как-то совпало. Море, ветер, солнце и небо, горы и льды на какое-то мгновение слились в
