В палату вошел папаша Мелос, одетый в пижаму и голубой халат. Его рука по-прежнему была на перевязи. Усевшись на край кровати, он удовлетворенно улыбнулся.
– Не утерпел я, сынок. Как только док сказал, что ты наконец пришел в себя, улучил минутку да и рванул к тебе, пока сестра не видит. Анна заходила на корабль и обо всем сообщила Сету. Он, наверное, придет попозже.
– Анна? – спросил Мэннинг. – Она была здесь сегодня утром?
Старик замялся.
– Анна приходила сюда каждый день, Гарри. Когда к тебе наведался док, она сидела у меня. Потом доложила мне, что ты очнулся. – Папаша Мелос подыскивал нужные слова. – Слушай, может, это и не моего ума дело, но вы, верно, поссорились или еще что. А ведь Анна очень гордая. Никогда не придет туда, где ее не ждут.
Последовала короткая неловкая пауза, и Мэннинг переменил тему разговора.
– Как ваша рука?
– Прекрасно, Гарри, просто отлично. – Старик усмехнулся. – Да и не только рука. Представляешь, мне подарят новый корабль. Самый лучший из всех, какие можно купить за деньги. На этом настояли мистер Моррисон и госсекретарь.
Мэннинг сжал ему руку:
– Я так рад. Искренне рад.
Дверь распахнулась, и в палату вихрем ворвалась медсестра. Папаша Мелос, бросив на нее виноватый взгляд, вскочил на ноги.
– Так я и думала!
Старик улыбнулся Мэннингу:
– Точь-в-точь моя мать. Она была примерно в том же возрасте, упокой, Господи, ее душу.
Нырнув под ее руку, папаша Мелос исчез в коридоре. Прикрыв дверь, медсестра последовала за ним.
Сестра вернулась чуть позже и принесла поесть. Пока она прилаживала поднос у него на коленях, Мэннинг заметил на окне вазу с цветами и спросил, кто их принес.
– Мисс Мелос, – улыбнулась женщина. – Она каждый день ставит свежие.
Когда поднос забрали, Гарри остался один. Лучи утреннего солнца пронизывали комнату. Он погрузился в мысли об Анне. Все его чувства обострились как никогда в жизни. Вдыхая запах цветов, он вдруг понял, что его переполняет щемящая тоска по ней.
Дверь тихо скрипнула, и Мэннинг с надеждой обернулся. На пороге стоял Орлов в прекрасно сшитом темно-коричневом костюме из тонкой шерсти и в темных очках.
– Мистер Смит, я правильно понимаю?
Сергей усмехнулся, снял очки и присел на кровать.
– Моррисон придет через несколько минут. Он сейчас болтает с врачом. Как себя чувствуешь?
– Чувствую, что мне пора отсюда сматываться. Я знаю, ты поплыл за мной на глубину. Просто для информации: скажи, что произошло дальше?
– Я прикончил своего противника и отправился вслед за гобой. Ты истекал кровью, и мне это совсем не понравилось.
– Значит, ты опускался за мной все ниже и ниже?
Орлов кивнул:
– Я и прежде погружался на такую глубину, поэтому особенно не пострадал. Но нам пришлось подниматься слишком быстро. Вот откуда все беды.
– А Мария?
– Она сама выбрала свой путь. Когда я догнал тебя, она продолжала плыть вниз.
Стараясь выбросить из головы тяжелые воспоминания, Гарри попросил закурить. Сергей дал ему сигарету.
– А как сейчас развиваются события? – спросил Мэннинг после короткого молчания.
– Со мной-то? – Орлов рассмеялся. – Ситуация забавная. Официально я мертв. И это обстоятельство открывает передо мной ряд прекрасных возможностей.
– Например, остаться по эту сторону изгороди?
– Чего вилять? – пожал плечами Орлов. – Сегодня утром мы с Моррисоном должны были лететь в Вашингтон. Задержались только из-за тебя: хотели удостовериться, что ты выкарабкался. Моррисон считает, что в Вашингтоне для меня найдут работенку.
– Уверен, что так и будет, – отозвался Мэннинг.
Появился Моррисон. Он с улыбкой присел на кровать с другого края.
– Что, черт побери, вы устроили? Напугать нас решили?
Пожав ему руку, Мэннинг сказал:
– Папаша Мелос заходил ко мне некоторое время назад. Оказывается, вы обещали купить ему корабль. Хочу поблагодарить вас за это.
– Он заслужил.
– Как я слышал, в Вашингтон вы возвращаетесь не один?
– Вы имеете в виду нашего Смита? – ухмыльнулся Моррисон. – Он наконец-то принял правильное решение. Вообще-то я уполномочен официально выразить вам благодарность от моего правительства.
– Не стоит. Я впутался в это дело в основном по личным мотивам, вы же знаете.
– Естественно, все должно остаться в тайне. Местные власти, замечу, вели себя безукоризненно. Учитывая обстоятельства, мое правительство крайне сожалеет, что не может поблагодарить вас публично. Но есть и другие пути. Меня просили передать, что мы намерены компенсировать все убытки, которые вы понесли, потеряв вашу фирму в Гаване.
Мэннинг не находил слов. Моррисон кивнул Орлову и встал:
– У вас совершенно измученный вид, Гарри. Постарайтесь уснуть. Мы еще раз наведаемся к вам перед отъездом.
~~
~~
Посетители покинули палату, Мэннинг устремил взгляд в окно. Итак, он может все начать заново. У него есть «Щедрость изобилия» и достаточно денег, чтобы опять заняться спасательными работами. Эта мысль так его взбудоражила, что он скинул одеяло, спустил ноги на пол и, качаясь, словно на волнах, побрел к шкафу.
Его лучший габардиновый костюм висел на плечиках, рядом лежало чистое белье и стояли ботинки. Очевидно, Анна или Сет приготовили все к тому дню, когда его выпишут из больницы.
Вместо рубашки Мэннинг оставил на себе жакет от пижамы светло-синего цвета. Из-за раненого плеча ему потребовалось довольно много времени, чтобы влезть в костюм, даже не вдевая больную руку в рукав. Застегнув пиджак на пуговицы, он вышел в пустой коридор, спустился вниз по лестнице и оказался на первом этаже, где было полно народу: и медицинского персонала, и пациентов. Через красивое, выложенное кафелем фойе Мэннинг вышел прямо к широкой стеклянной двери.
Одетый в форму портье, который стоял у входа, вопросительно взглянул на него:
– Подозвать вам такси, сэр?
Гарри уже собирался было сказать «да», но вспомнил, что у него нет денег, и отрицательно покачал головой.
– Я первый день на ногах. Хочу потренироваться.
Не пройдя и пятидесяти ярдов, он понял, что совершил страшную ошибку, но упрямо продолжал плестись по боковым улочкам к гавани, стараясь по возможности держаться в тени.
По его лицу бежали струйки пота. Когда он наконец свернул за угол и оказался на набережной, плечо уже страшно саднило, а пижама промокла от пота.
Набережная во всю кишела народом. Мэннинг вклинился в толпу, пытаясь уберечь плечо от толчков, но все же кто-то задел корзиной, и Гарри, сдавленно охнув, стал протискиваться к каменной стенке, тянувшейся вдоль кромки воды.
Ярдах в ста подальше, в излучине гавани, он увидел свою «Щедрость изобилия». Анна с кормы опустила
