Первым его заметил Руперт, увидев его отражение в зеркале бара.
— Ради Бога! — воскликнул он.
Воцарилось тягостное молчание. Миган очень медленно повернулся на своем табурете.
— Какого черта вы пришли сюда, эй вы? Рождественскую елку потрясти что ли? Мы когда-нибудь от вас избавимся?
Он демонстративно вытащил свой бумажник, и Да Коста спокойно возразил:
— Я хотел всего лишь обменяться парой слов с глазу на глаз.
Он стоял перед Миганом, держа зонтик в руке, подол его сутаны был мокрый, обувь запачкалась, борода растрепалась. Он ждал ответа.
Миган рассмеялся.
— Господи, Боже мой! Видели бы вы себя! Чертовски нелепый вид! Мужчина в юбке. Никак не могу привыкнуть.
— На это я и не рассчитываю, — терпеливо сказал священник. — Мы можем поговорить?
Миган указал на Руперта и Доннера:
— Нет ничего такого, что вы не могли бы сказать в присутствии этих двоих.
— Очень хорошо. Все просто. Я не хочу, чтобы вы приближались к церкви Святого Имени и не хочу, чтобы повторилось то, что случилось вчера вечером в моем домике.
Миган удивленно поднял брови:
— О чем это вы толкуете?
— Ладно, мистер Миган, — сказал Да Коста со вздохом. — Вчера вечером кто-то проник в дом и напал на мою племянницу. Если бы не подоспел Фэллон и не прогнал этого человека, то могло бы случиться все, что угодно. Но я подозреваю, что вы сейчас скажете мне, что совершенно не в курсе дела.
— Именно! Я об этом ни черта не знал! — вскричал Миган.
Отец Да Коста с трудом боролся с яростью.
— Вы лжете, — сказал он просто.
Кровь бросилась Мигану в голову, его лицо исказилось, глаза выпучились.
— За кого вы меня принимаете? — прорычал он.
— Это мое последнее предупреждение. Когда мы виделись в последний раз, я сказал вам, что мой Бог карает так же, как и любит. Вам следовало бы не забывать об этом.
Сам не свой от ярости, Миган повернулся к бармену:
— Вышвырни его отсюда!
Гарри поднял перегородку и вышел из-за стойки.
— Ладно. Давай, вали отсюда, папаша.
Правой рукой он схватил его за воротник, левой — за пояс, и так довел до входной двери под смешки Доннера и Руперта, которые подошли ближе, чтобы ничего не упустить из спектакля. Миган присоединился к ним.
Отец Да Коста оказался на четвереньках под дождем, в большой луже.
— Что случилось, мой утеночек? — бросил Руперт. — Ты описался что ли?
Это было глупой выходкой, мальчишеской и вульгарной, и в то же время это переполнило чашу терпения священника. Поэтому когда Гарри поднимал его, обхватив рукой за горло, он отреагировал приемом, которому научился тридцать лет назад, пройдя хорошую школу партизан и ночных вылазок.
Гарри широко улыбался:
— Мы не любим, когда придурки вроде вас тревожат наших клиентов..
Ему не представилось случая сказать еще что-либо. Правый локоть отца Да Косты врезался в его живот. Священник круто развернулся, а Гарри корчился на земле, не в силах вздохнуть.
— Вам не следовало бы так близко подпускать кого бы то ни было. Вас плохо тренировали.
Гарри очухался и ринулся вперед, занеся кулак для ужасающего удара. Отец Да Коста отклонился, двумя руками схватил его запястье и, дернув вверх, толкнул Гарри головой прямо в кучу ящиков.
Когда он обернулся, Доннер решился на атаку и тут же получил удар ноги по колену. Он взвыл и согнулся пополам. Затем отец Да Коста врезал коленом по лицу Доннера, которое тот неосмотрительно подставил, и отправил его вслед за Гарри к стене.
Руперт издал пронзительный крик, и в спешке достичь безопасного убежища в глубине зала, полез внутрь, толкнул Мигана, повалил его и упал сам. Пока Миган поднимался, Да Коста ударил его кулаком в лицо, вложив в удар всю свою ярость и боль. Кость хрустнула, нос Мигана приплюснулся, и он, стеная, отполз в глубину зала. Из его ноздрей текла кровь.
Руперт на четвереньках приблизился к стойке, в надежде спрятаться, пока Да Коста глядел на Мигана, все еще охваченный смертельной яростью, сжав кулаки. Он опустил глаза на свои руки, увидел кровь на пальцах, и на его лице появился ужас.
Он медленно отступил во двор. Гарри все еще валялся среди ящиков. Доннер блевал у стены. Отец Да Коста еще раз с отвращением посмотрел на свои руки, повернулся и ушел.
Когда он вошел в свой кабинет, Анна вязала, сидя у огня. Она повернулась к нему.
— Вы опоздали. Я беспокоилась.
Он был все еще крайне взволнован и старался говорить спокойно.
— Прости. Пришлось задержаться.
Она отложила вязание и встала.
— Когда вы ушли, я пошла в церковь приготовиться к репетиции хора, и встретила там Фэллона. Он играл на органе.
Лицо священника потемнело.
— Он что-нибудь сказал? Ты говорила с ним?
— Он просил передать вам несколько слов. Он попросил сказать, что все произошло по его ошибке, и что он сожалеет.
— И все?
— Нет. Еще он сказал, чтобы мы больше не беспокоились. Он начал, он и закончит. И добавил, что мы не увидимся больше. Что это значит? Вы думаете, он хочет сдаться полиции?
— Одному Богу известно! — пробормотал отец Да Коста, успокаивающе кладя руку на плечо Анны. — Я иду в церковь. Надо сделать кое-что. Я ненадолго.
Он оставил ее и почти побежал на кладбище, чтобы войти в церковь через ризницу. Он упал на колени перед алтарем, сложил руки и поднял глаза к распятию.
— Простите меня, — начал он. — Отец небесный, простите меня!
Он опустил голову и заплакал, ибо знал, что в его сердце нет ни единой частички, в которой бы крылось сожаление о том, что он сделал с Джеком Миганом. И даже хуже того, он слышал тихий внутренний' голос, который говорил, что уничтожив Джека, он оказал бы огромную услугу всему миру.
Миган вышел из ванны в шелковом кимоно, прижав к лицу мешочек со льдом. Пришел и ушел врач, кровотечение было остановлено, но сам нос представлял собой ужасную бесформенную массу, которая уже никогда не примет первоначальный вид. Доннер, Бонати и Руперт послушно ждали у двери. Рот Доннера был ужасно перекошен, а нижняя губа — вдвое больше обычного.
Миган швырнул лед через всю комнату.
— Эта дурацкая штука не помогает! Дайте мне выпить!
Руперт подошел к столу, на котором выстроились бутылки, и налил большой бокал коньяку. Он поднес его Мигану, который стоял у окна и с задумчивым видом глядел на площадь. Он обернулся и спросил у Доннера:
— Фрэнк, как звали того старика, который так лихо готовил взрывы?
— Эллерман, мистер Миган. Вы его имеете в виду?
— Его. Он еще не в яме?
— Насколько я знаю, нет.
— Прекрасно, чтобы до часу он был здесь. Иди разыщи его, и можешь передать ему, что его ждет двести фунтов.
