позы и по команде «Пошел!» нажимаю спуск… Громкий выстрел отдается в сводах ангара, а я, ощутив легкую встряску, уже смотрю на своих товарищей с семиметровой высоты. Над моей головой с громкими криками летают испуганные выстрелом галки, которых даже катапультная стрельба не могла заставить покинуть ангар.
При последующих катапультированиях величина порохового заряда постепенно увеличивалась и высота выстреливания соответственно возрастала. При этом врачи отметили одно интересное обстоятельство, которое потребовало специального исследования: после катапультирования на тренировочном приспособлении у испытателей наблюдалось сильное сердцебиение, повышение кровяного давления, дрожание рук и т. д. Нужно было установить, является ли это следствием вредного действия на организм катапультирования или же это реакция на испытанный человеком страх.
Чтобы ответить на этот вопрос, врачи проделали следующий опыт. Одного из испытателей, катапультировавшегося впервые, посадили на тренировочное приспособление. Ему сказали, что для первого раза его «выстрелят» на 7 метров. Потом раздались команды. Парашютист приготовился, но вместо команды «Пошел!» была подана команда «Отставить!» Испытатель вылез из кабины, и у, него оказались те же явления, что и после настоящего» катапультирования: дрожание рук, повышенное кровяное; давление, учащенный пульс…
Затем врачи стали поступать так: испытателю говорили, что при очередном «выстреливании» он получит полную перегрузку, а на самом деле давали малую. Или, наоборот, предупреждали, что перегрузка будет небольшой, а в действительности катапультируемого подвергали действию больших перегрузок. Эти опыты показали, что реакция организма соответствовала не истинной перегрузке, а той, которую человек ожидал. Опыты показали также, что повышенное кровяное давление, сердцебиение, дрожание рук и другие явления, наблюдаемые у людей после катапультирования, являются результатом реакции на необычайность обстановки и ощущений, ранее никогда не испытанных. После нескольких катапультирований, когда человек осваивался с новой обстановкой и с новыми ощущениями, реакция ослабевала.
Скажу кстати, что опыты на земле позволили проверить правильность предложенной врачами позы летчика при катапультировании, а также выявить некоторые ошибки, допущенные испытателями при занятии ими исходного положения на катапультируемом сиденье. В частности, например, бывает, что человек перед катапультированием, берясь руками за ручки и напрягая мышцы рук, чтобы разгрузить позвоночник, невольно приподнимается с сиденья. Это опасно тем, что в момент катапультирования руки могут не выдержать возросшего веса тела и летчик ударится о сиденье.
В Советском Союзе первый прыжок с парашютом методом катапультирования выполнил испытатель Г. А. Кондрашов. Это было ясным осенним днем. На аэродроме собрались конструкторы, летчики, испытатели. Катапультируемое сиденье, установленное в кабине самолета, еще раз было тщательно проверено. Кондрашов уже с надетыми парашютами стоял рядом, ожидая команды. Внешне он был совершенно спокоен. Крепко пожимая ему руку, мы желали удачи, подбадривали. Ведь каждый из нас, как и сам Кондрашов, знал, что при этом испытании его могут подстерегать различные случайности.
Вот испытатель занимает свое место в кабине, и самолет стремительно уходит в воздух. Быстро набрав высоту, он приближается к аэродрому, и пилот по радио сообщает руководителю полетов, что вышел на боевой курс и просит разрешить прыжок.
На фоне бледного осеннего неба четко выделяется силуэт самолета, пролетающего над взлетной площадкой. Над самолетом появляется чуть заметный белый дымок, а затем летящая фигура испытателя. Через секунду, другую от него отделяется сиденье и повисает на маленьком парашютике, а еще через 10– 12 секунд над испытателем раскрывается белый купол.
Как только Кондрашов оказался на земле, мы окружили его и попросили рассказать о прыжке.
— Все случилось так быстро, — отвечал он, — что боюсь напутать что-нибудь в рассказе. Я действовал строго по инструкции. Перегрузку ощущал — будто меня сильно встряхнули. Когда я оказался в воздухе, освободился от сиденья, потом раскрыл парашют. Главное, надо сохранять хладнокровие и не отступать от правил.
Этот прыжок Кондрашова открыл новый этап в развитии советского парашютизма. Парашютом как верным средством спасения в случае аварии теперь могли пользоваться летчики реактивных самолетов, летящих со скоростью, близкой к скорости звука.
По ряду не зависящих от меня причин мне довелось выполнять прыжки с парашютом методом катапультирования несколько позже. Уже многие испытатели оставляли самолет таким образом, уже был накоплен в этом деле большой опыт, но я перед прыжком испытывал знакомое ощущение настороженности, как и всегда перед ответственными испытаниями.
Когда самолет, набрав высоту, развернулся и лег на боевой курс, я приготовился к прыжку. Тщательная наземная тренировка дала свои результаты: принимаю нужную позу уверенно, не делая лишних движений. По команде летчика «Пошел!» напрягаю мышцы рук, нажимаю на спусковой механизм и… сиденье вместе со мной вылетает из кабины вверх, описывая в воздухе плавную кривую.
Весь процесс «выстреливания» проходит настолько быстро, что чувства человека не успевают его зафиксировать. Я успел ощутить только встряску и… оказался в воздухе. На какую-то долю секунды увидел самолет, покинутую мною кабину, на приборной доске которой горела зеленая лампочка — сигнал к прыжку, дублирующий команду летчика. Затем я отстегнул сиденье и, пролетев около 700 метров, раскрыл парашют.
Спускаясь под раскрытым куполом, я испытывал чувство радостного возбуждения, такое же, как во время первого моего прыжка с парашютом. Хотелось еще раз повторить катапультирование. Теперь я был полностью согласен с мнением испытателей, катапультировавшихся раньше меня, что таким способом оставлять самолет гораздо легче и безопаснее.
Однако все возрастающая высота и скорость полетов реактивных самолетов ставят новые задачи. Катапультируемое сиденье дает летчику возможность покинуть самолет, избежав удара о хвостовое оперение. Но оно не разрешает проблемы воздействия на человека встречного воздушного потока. При скорости самолета 800–900 километров в час встречный воздух в момент катапультирования давит на тело парашютиста с силой 2,25 тонны. Благодаря тому, что перегрузка длится долю секунды, а человек сидит на сиденье, давление переносится безболезненно.
Однако при еще большем увеличении скоростей полета встречный воздушный поток становится настолько мощным, что для защиты летчика от его удара пришлось оборудовать катапультное сиденье дополнительными приспособлениями. В создание этих приспособлений много труда внесли парашютисты- испытатели, мои товарищи по работе: Петр Долгов, Николай Никитин, Евгений Андреев, Вячеслав Ребров, Владимир Петренко, Алексей Быстров и другие. Они десятки раз выполняли прыжки с парашютом методом катапультирования, отыскивая безопасные способы оставления самолета на больших скоростях.
Трудно сказать, какие скорости полета будут достигнуты в ближайшие годы. Скорость продолжает увеличиваться. Как же в случае аварии будут спасаться экипажи самолетов, летающих на огромных скоростях и больших высотах? Ведь уже нельзя будет покинуть самолет обычным методом катапультирования: чтобы протолкнуть человека через встречный поток воздуха, потребуется такое усилие, какого не вынесет человеческий организм.
…Реактивный самолет новой конструкции проходит летные испытания на высоте 30 000 метров. Он бесшумно, намного обгоняя звук работы своих двигателей, мчится в темно-голубом небе стратосферы. Солнце здесь сияет ослепительно, и все блестящие детали машины, находящиеся в поле зрения пилота, выкрашены темной краской.
Самочувствие экипажа хорошее. В герметической кабине самолета почти нормальное атмосферное давление, достаточно кислорода, тепло. Однако на летчиках поверх обычного обмундирования надеты специальные скафандры, предназначенные для полетов в стратосфере. Скафандры понадобятся только в том случае, если нарушится герметичность кабины, если придется спасаться на парашютах.
В ходе испытаний летчик увеличивает тягу двигателей. Когда стрелка прибора показала максимальную расчетную скорость, предусмотренную конструктором, самолет вдруг начало трясти, хвостовое оперение, не выдержав большой вибрации, разрушилось.
Летчик подал команду приготовиться и нажал на аварийную кнопку. Мгновенно кабина отделилась от самолета и с огромной скоростью, будто фантастический снаряд, полетела к земле. И вот над ней
