стоило прислушаться, даже если они выражали различные точки зрения. Эйб почувствовал себя не в своей тарелке, обедая с Монтгомери. Фельдмаршал открыто дал понять, что именно он, а не Эйзенхауэр должен занять пост верховного главнокомандующего силами союзников.
Потом его отвезли в Норфолк на американскую авиабазу, откуда бомбардировщики «Б-17» совершали дневные рейды в Германию. Потери были ужасны. Эйб сам присутствовал при возвращении нескольких самолетов. Один из них был поврежден настолько сильно, что вынужден был садиться на малой скорости. Самолет свалился на крыло на взлетно-посадочной полосе и взорвался.
Перед отъездом Эйб сказал принимавшему его бригадному генералу Риду: «Такие молодые, эти мальчики. Я расскажу президенту, что я видел, но я в некотором роде ответствен за это, и мне стыдно».
На следующее утро Гарри пилотировал захваченный «юнкерс» в Лондон. Когда он приземлился, к самолету подкатил автомобиль Королевских ВВС и оттуда вылез Уэст: «Решил тебя подбросить, Гарри».
– Очень любезно с вашей стороны, сэр. – Гарри сел к нему в машину.
– В «Савое» ждет твой дед. – Уэст предложил Гарри сигарету. – Кстати, у меня для тебя на завтра есть курьерский полет. Убьешь одним выстрелом двух зайцев.
Эйб стоял у окна в гостиной своего люкса, наслаждался сигарой и смотрел на Темзу, когда в дверь постучали.
– Это носильщик, сэр.
– Войдите. Не заперто, – крикнул Эйб.
Дверь открылась, и в номер вошел носильщик с двумя сумками.
– Что это значит? – удивленно спросил Эйб, и в этот момент в комнате появился Гарри.
– Привет, Эйб, – сказал он, и как будто они расстались вчера.
Эйба переполняли эмоции. Он заключил Гарри в объятия и заплакал. Несколько минут спустя, сидя у окна, он говорил: «Ради всего святого, Гарри, это невероятно. Бог мой, чего только стоят все эти ордена».
– Помнишь, как говаривал отец? Погремушки. Есть какие-нибудь новости от Макса и мутти?
– Нет. У меня теперь нет с ними никаких контактов.
– Может быть, я смогу что-нибудь выяснить.
– Каким образом?
– Я работаю на бригадира Манро. Разведка.
– Я о нем слышал. Он тесно сотрудничает с Эйзенхауэром.
– Еще бы, – сказал Гарри. – Готовится высадка войск во Франции. Манро забрасывает туда агентов, а я летаю по его заданиям.
Эйб кивнул: «Гарри, у нас проблема. Президент хочет, чтобы ты перевелся в американские ВВС. Того же хочет и Эйзенхауэр».
– Почему же? Они считают, что Макс тоже должен перевестись из Люфтваффе? – Гарри поднялся и сделал глубокий вдох. – Ладно, хватит. Что ты делаешь сегодня вечером?
– Я заказал столик в ресторане «Савоя».
– Превосходно.
Гарри раскрыл парашютную сумку и достал из нее Таркуина.
– Тебе это не напоминает старые добрые времена? Он был со мной во всех полетах. – Гарри поднял вторую сумку. – Я займу пустую комнату. – Открыв дверь, он добавил: – Я слышал, ты завтра с Эйзенхауэром летишь в Портсмут?
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я вас повезу.
Ресторан был полон с раннего вечера, но так в те дни было во всех лондонских ресторанах. Эйба и Гарри посадили за столик на четверых. Эйб заказал коктейли с шампанским, а Гарри спросил: «А кто еще будет?»
– Пока ты был в ванной, я пригласил твоего бригадира Манро. Он сказал, что придет со своей племянницей, доктором Собел. Я понял, что ты с ней знаком.
– Да, мы встречались, но это было довольно давно.
В этот момент у столика возник Манро вместе с Молли. Он был в мундире, а она в вечернем костюме из коричневого крепа. Ее волосы были зачесаны назад и перехвачены бархатной лентой.
Гарри и Эйб встали, а Манро произнес: «Моя племянница, Молли».
Эйб смотрел на нее с большой симпатией: «Я вижу, вы знакомы с моим внуком».
Она улыбнулась и поздоровалась с Гарри за руку: «Как поживаете?»
– Лучше всех. Последний раз, когда я вас видел, вы выглядели уставшей, – сказал он.
– А сейчас?
– Вполне подходяще для танцев, – ответил Гарри. – Давайте дадим старшему поколению возможность поговорить.
Оркестр играл медленный фокстрот «Ночь и день», и она позволила ему себя обнять.
– Как вы? До сих пор работаете в госпитале?
– Иногда. Я теперь старший хирург и обслуживаю несколько госпиталей.
– Вы все еще исполняете поручения Манро?
– Я время от времени появляюсь в Колд-Харборе. – Она нахмурилась. – Вы имеете в виду что-либо помимо этого?
– В прошлый раз я случайно подслушал ваш разговор с Дугалом. Он спрашивал, удалось ли вам что- нибудь из меня вытянуть.
– О Господи, – ответила она. – Шпион из меня никудышный.
– Все нормально. А сегодня вы шпионите?
– Если хотите знать, дядя сказал мне, что встречается за ужином с вами и вашим дедом, и я попросила его взять меня с собой.
– Неужели? Зачем же?
– Не будьте свиньей, Гарри Келсо. Вы прекрасно знаете зачем.
В какой-то момент показалось, что она вот-вот заплачет, и он тут же пожалел о сказанном: «Простите».
Оркестр начал играть «Туманный день в Лондон-Тауне», и Молли прильнула к нему. Манро за столом прокомментировал это так: «Могу вам также сказать, сенатор, что бедная девочка влюбилась в этого негодника».
– А я могу вам ответить, что меня это очень устраивает, – сказал Эйб.
Молли и Гарри вернулись за стол, официант разлил по бокалам шампанское. Метрдотель порекомендовал им треску и пирог с картофелем и луком, все четверо согласились с этим выбором.
– Вот что такое война для вас – хорошее угощение. – Манро поднял бокал: – За нас, и чтоб Гитлеру пусто было!
– Кстати, раз уж речь зашла о фюрере, – сказал Гарри. – Есть ли что-нибудь новое о Максе?
– Ничего такого, что бы вам хотелось услышать. Во время «Маленького блица» он совершал разведывательные полеты на «юнкерсе».
– Наверное, ему пришлось несладко, – спокойно сказал Гарри. – В настоящее время юг Англии не самое подходящее место для полетов Люфтваффе.
В воздухе повисла неловкая пауза. Молли сказала: «Несладко? Гарри, он бомбил Лондон. Только на одной станции метро погибло около ста человек».
– Команда «Орсини» состояла из 820 человек, – хладнокровно отреагировал Гарри. – Выжило семьдесят два. – Он пожал плечами. – Станция метро, крейсер… Люди гибнут, Молли. Мы их убиваем. Вот чем мы занимаемся.
За столом воцарилось неловкое молчание, пока наконец Манро не сменил тему разговора.
– Вы уже встречались с Эйзенхауэром, Гарри? – поинтересовался он.
Но Гарри не успел ответить, так как к столику подошел официант: «Прошу прощения, доктор, звонили
