накрапывающим дождиком к ангару, в котором стоял «Ме-109» Фассбиндера. У ангара нес дежурство часовой, на плече у него висел «шмайссер».
– В чем дело? – поинтересовался он.
– «Шторх» на подлете.
– В такое время? Кто же это?
– Не твоего ума дело, – ответил Грайзер.
«Шторх» совершил мягкую посадку, покатился по взлетно-посадочной полосе и остановился. Макс выключил двигатель, вылез из самолета и подошел к Грайзеру: «Представьтесь».
– Грайзер, господин барон. – Сержант щелкнул каблуками. – Мне очень приятно.
– Хочу с вами поделиться, Грайзер. – Макс закурил. – В шато я должен забрать пассажира. У вас есть автомобиль?
– Я сам отвезу вас, господин барон.
– Нет необходимости. Я вернусь через полчаса.
Грайзер повел его во второй ангар, где стоял автомобиль.
Когда Макс выезжал из ангара, Грайзер отдал ему честь.
У ворот шато в будке стоял молодой эсэсовец. Макс подъехал к шлагбауму и приказал: «Поднимите эту штуку! Я барон фон Хальдер. Я только что прилетел и безумно устал».
Мальчишка даже не попытался ничего выяснять. Он увидел мундир Люфтваффе, подполковничьи петлицы, Рыцарский крест, подошел к шлагбауму и поднял его. Макс въехал на территорию поместья. У дверей парадного входа стоял еще один часовой.
– Барон фон Хальдер. Меня ждут, – сказал Макс.
Этот часовой был старше и опытнее. И повел он себя совсем по-другому.
– Ваш пропуск, господин барон.
– Разумеется.
Макс вытащил из кармана «вальтер» с глушителем и выстрелил часовому между глаз.
При входе за столом сидел молодой капрал в форме СС. Он поднял голову, и Макс дважды выстрелил ему в сердце.
Постояв несколько секунд, Макс стал подниматься по лестнице. Никогда в жизни он не чувствовал в себе такой решительности и силы. По коридору, покрытому ковровой дорожкой, он направился к комнате своего брата. Он шел тихо и был абсолютно в себе уверен.
Часовой у комнаты Гарри сидел и читал книгу. Его «шмайссер» лежал на полу. Как только он поднял глаза, Макс приставил глушитель к его лбу и выстрелил. Он повернул торчавший в двери ключ и вошел: «Гарри, это я».
Лежавший на кровати Гарри не верил своим ушам.
– Макс? Что, черт возьми, происходит?
– Слушай и не перебивай. Все рухнуло. Меня арестовали, и Манро отвез меня в Колд-Харбор. Я угнал «шторх» и прилетел сюда. Я отвезу тебя в Англию. Ты что, думаешь, я оставлю тебя здесь, Гиммлеру?
– А как же мутти?
– Мутти погибла. Ее застрелили еще до того, как я улетел.
– Не может быть! – простонал Гарри. Он натянул ботинок на правую ногу, взял костыли и в полном смятении захромал за Максом.
Когда они дошли до лестничной площадки, внезапно отворилась дверь ванной комнаты и оттуда вышел Буби.
– Макс, это ты?
Макс мог бы его пристрелить, но вместо этого он дважды ударил его пистолетом по виску. Буби рухнул на пол как подкошенный.
Макс помог брату сесть в автомобиль, и они поехали. Часовой у ворот стремглав выскочил из будки и поднял шлагбаум. За воротами Макс прибавил газу. Наконец машина въехала на аэродром. Макс остановился около «шторха», помог Гарри взобраться в самолет, закрыл за ним дверь и пошел к кабине пилота. Залезая в кабину, он увидел бежавшего к самолету Грайзера.
– Могу ли я чем-нибудь вам помочь, господин барон?
– Нет, спасибо. Вы отлично поработали, – сказал Макс.
Через мгновение «шторх» оторвался от земли и исчез в темноте.
Придя в себя, Буби с трудом поднялся на ноги. Через минуту он уже бежал по коридору: «Поднимите тревогу и подгоните машину к парадному подъезду». Пять минут спустя он сбежал по ступеням лестницы и прыгнул на заднее сиденье своей машины. «На аэродром», – приказал он шоферу.
Зек бросил карты на стол: «Вот так, бригадир. Думаю, вы наказали нас на десять фунтов».
– Что я могу поделать, имея более сильную карту, – ответил Манро.
– Да, а я ничего не могу поделать со своим нюхом. Там, в море, я все носом чую, сэр, я держу его по ветру. Я не могу сидеть здесь. Мне кажется, что нам лучше отойти от берега на пятнадцать-двадцать миль и ждать там.
Манро даже не колебался: «Я доверяю вашему опыту».
– Уходим. – Зек повернулся к своей команде. – Пошли!
Добравшись до аэродрома, Буби выпрыгнул из машины и побежал через бетонную площадку. Он открыл дверь радиорубки. Грайзер обернулся. На его лице было написано удивление: «Полковник?»
– Барон фон Хальдер был здесь?
– Да, полковник, а что? Он прилетел на «шторхе», сказал, что выполняет задание рейхсфюрера Гиммлера. Двадцать минут назад он взлетел с пассажиром на борту.
– Вы кретин!
Буби повернулся и побежал к «Ме-109», стоявшему в ангаре. «Шторх» был медленным самолетом, «Ме-109», напротив, был очень быстр. Буби надеялся, что положение еще можно исправить.
Прогноз Жюли оказался абсолютно верным. Когда «шторх» пролетал над морем, облака рассеялись и на небе появилась луна, залив все вокруг холодным белым светом. Макс повернулся к Гарри, который надел запасные наушники и микрофон, и спросил его: «Как ты себя чувствуешь?»
– Превосходно!
Макс улыбнулся.
– У нас получилось, братец. Мне жаль Буби. Как бы мне хотелось посмотреть на физиономию Гиммлера.
– Мне тоже. – Гарри посмотрел на приборы. – Будем на месте примерно через полчаса.
Внезапно послышался рев, «Ме-109» пронесся мимо, и «шторх» сильно тряхнуло. В наушниках раздался голос Буби: «Поворачивай, Макс. Игра окончена. Я не могу тебе позволить сделать то, что ты задумал. Это смертный приговор мне и моим близким».
– А как же наша мать, Буби? Ты солгал.
– Это случилось не по моей вине. Клянусь.
– Очень плохо, – произнес Макс. – Буби, неужели ты и вправду хочешь, чтобы я повернул назад?
– Если ты этого не сделаешь, я тебя собью.
– Буби, я всегда испытывал к тебе симпатию, но как пилот ты никогда не блистал. Что скажешь, Гарри?
– Скажи ему, чтоб проваливал, – ответил Гарри.
– Ты слышал, Буби. Если тебе интересно попробовать нас сбить, попробуй. На это уйдет гораздо меньше времени, чем на то, чтоб подвесить нас на мясных крюках.
Макс резко пошел вниз, и на высоте полутора тысяч футов Буби зашел к нему в хвост. От крыльев и фюзеляжа «шторха» полетели куски. Макс продолжал снижаться, и Гарри спросил: «Все тот же старый
