выпей еще, пока я не приведу себя в порядок. Но прежде я должна позвонить в гараж и выяснить, в чем задержка.
Марлоу наливал себе «Мартини», слушая из прихожей ее приглушенный голос, – она говорила по телефону. Тут же Дженни, приоткрыв дверь, объявила:
– Они доставят машину совсем скоро, минут через пятнадцать.
Дженни снова скрылась за дверью, а Марлоу стал лениво просматривать какой-то журнал, но скоро отбросил его в сторону и начал обдумывать события сегодняшнего вечера. Он даже не пытался притворяться перед самим собой, будто влюблен в Дженни О'Коннор, зная, что это особый вид отношений между мужчиной и женщиной, который испытал до этого всего один раз в жизни: приходят в действие, какие-то железы внутренней секреции, вызывающие страстное желание немедленно получить сексуальное удовлетворение.
Марлоу снова посмотрел на часы. Было почти девять. Сейчас Мак уже наверняка отправился. Он попытался в уме подсчитать время, когда Мак доберется до Лондона. Примерно в три утра, и потом вполне может вернуться к ленчу. Если только намеченному ими плану ничто не помешает. Если план почему-либо сорвется, Магеллан, несомненно, навсегда лишится своего дела.
Щелкнул замок двери, и Дженни вошла в комнату. На ней было черное трикотажное платье без рукавов, прекрасно обрисовывающее ее стройную фигуру. Глянув на себя в зеркало, она довольно улыбнулась, достала меховое манто и накинула его на плечи.
– Я начинаю сомневаться, могу ли я показаться с тобой, такой шикарной, – сказал Марлоу. – Да и денег у меня маловато.
– Об этом не беспокойся. У меня хватит на двоих.
На какой-то момент в нем взыграла мужская гордость, потом он усмехнулся. А почему бы и нет, в конце концов? Ведь это деньги О'Коннора. Снаружи просигналила машина, и когда Дженни открыла дверь, они увидели механика в белом комбинезоне, стоящего возле «ягуара».
– Теперь у вас не будет с ним забот, мисс О'Коннор! – приветливо сказал он.
– Спасибо, Джерри, – поблагодарила она; повернувшись к Марлоу, сказала: – Вы можете повести машину, если хотите.
Он помог Дженни сесть в машину, а сам обошел ее спереди и сел за руль.
Управлять такой машиной было просто мечтой; когда они выехали на главную дорогу, ведущую от Барфорда, Марлоу ускорил движение, пока стрелка спидометра не остановилась на восьмидесяти милях в час.
– Какая прекрасная машина, – похвалил он.
– Лучшая из всех, – подтвердила она. – Тебе хотелось бы иметь такую же?
Он немного поколебался, подумав, не рассказать ли ей о своем прошлом. О тех днях, когда он постоянно водил автомобили, подобные этому. Когда у него было все: деньги, костюмы, женщины. Промолчал потому, что внезапно понял, что подобные вещи потеряли для него ценность. Машина и есть машина, у нее мотор и четыре колеса, и она доставляет тебя из одного места в другое. Так ли уж важно иметь именно такую, которая стоит две тысячи фунтов?
Он выругался про себя, решив, что если начнет думать о таких вещах, то наверняка испортит вечер. Он загнал эти мысли в самый дальний, самый темный уголок своего сознания и свернул на стоянку возле того ресторана, куда они направлялись. Приближаясь ко входу, Марлоу заставлял себя думать о том, каким приятным будет продолжение сегодняшнего вечера.
Было уже одиннадцать часов, когда они возвращались к дому Дженни. Марлоу развернулся, и остановил машину. Некоторое время они сидели молча, потом Дженни сказала:
– Я получила истинное удовольствие. Для такого крупного, как ты, мужчины ты прекрасно танцуешь.
Он пожал плечами:
– Это благодаря твоему «Мартини». Я просто почти все время был только наедине с самим собой.
Она неопределенно хмыкнула.
– Хочешь выпить еще стаканчик на ночь?
Она положила свою руку на его, и что-то шевельнулось в нем. В конце концов, почему бы и нет? Он приоткрыл дверцу, собираясь выйти из машины.
И тут же получил удар кулаком по лицу. Но в момент удара он инстинктивно нагнулся, и поэтому удар только скользнул по щеке. Марлоу тут же рывком отворил дверцу и оттолкнул ею чье-то массивное тело, а сам бросился вперед. Его охватила леденящая ярость.
Чей-то удар ногой свалил его на мостовую, он инстинктивно закрыл лицо руками и покатился по земле, чтобы избежать других подобных ударов. И все-таки его настиг удар ногой в бок, другой пришелся по лицу. Он тут же изловчился и вскочил на ноги. Дженни О'Коннор как не бывало. На мгновение у него возникло страшное подозрение, что именно она сыграла с ним эту злую шутку, но тут же открылась входная дверь ее дома. Оттуда во двор потоком хлынули лучи света.
– В дом, Хью! Быстрее в дом! – услышал он голос Дженни.
В этом потоке света стали отчетливо видны фигуры Блеки Моногана и его двух дружков. Один из них обеими руками держал кусок железного прута. Он кинулся вперед, целясь Марлоу в голову. Марлоу быстро пригнулся, и удар пришелся по каменной стене. Он вытянул ногу и ударил нападающего в пах. Железный прут с грохотом упал на булыжник, а бандит со страшным ревом осел на землю.
Моноган немного отступил и вытер рукой лицо. Судя по всему, он был пьян.
– Ну ты, выродок, сейчас ты получишь свое, – прорычал он. Он обратился к своему подручному, не отрывая взгляда от Марлоу: – А ну-ка, Педди, пощекочи его хорошенько.
Педди вытащил руку из правого кармана и, медленно раскрыв старомодную бритву с костяной ручкой, с вытянутой рукой направился к Марлоу. Тот подождал, пока Педди не приблизится к нему на три-четыре фута, а потом, неожиданно опустившись на колено, схватил железный прут, который выронил другой бандит, и ударил им Педди по правой руке. Кость хрустнула, словно сломанная сухая ветка. Педди, потеряв сознание, с искаженным лицом повалился на мостовую.
Когда Марлоу начал подниматься с колена, Моноган подскочил к нему и врезал ногой в бок, опрокинув его навзничь и ударив о стену. Ирландец быстро кинулся к нему и занес ногу, чтобы попасть в незащищенное лицо. Марлоу схватил ногу, вывернув ее, и Моноган тяжело рухнул поперек противника. Некоторое время они перекатывались по мостовой, вцепившись друг в друга, и когда уперлись в стенку, Марлоу оказался наверху. Он дважды сильно ударил Моногана кулаком в челюсть, голова того дернулась в сторону, и он затих.
Марлоу поднялся на ноги, прислонился к стене и некоторое время стоял неподвижно. Потом повернулся и двинулся по направлению к дому. Дженни стояла в дверях, глядя на него с удивлением, и страхом.
– О Боже, может ли кто-нибудь справиться с тобой? – воскликнула она.
Марлоу пропустил мимо ушей это замечание и толкнул Дженни внутрь дома.
– Надеюсь, ты не позвонила в полицию? – спросил он.
Она отрицательно покачала головой, и он кивком одобрил это.
– Отлично! Сделай двойной бренди. А когда я уеду, позвони своему дядюшке и расскажи ему, что случилось. Пусть приедет и лично заберет своих бандитов.
Дженни быстро подала ему бокал.
– А как они, в порядке? – неуверенно спросила она.
Марлоу пожал плечами.
– Думаю, что в относительном. Если ты спрашиваешь, не убил ли я кого-нибудь из них, то я отвечу, что нет. Хотя твоему дяде непременно придется обращаться к врачам, а специалисты по таким делам очень недешевы.
– Блеки Моноган в следующий раз убьет тебя, – уверенно сказала Дженни.
Марлоу пожал плечами и поправил галстук.
– Много людей пытались убить меня, – возразил он. – А пока я все еще жив.
– Твое лицо просто ужасно, – сказала она. – Пойди в ванную и приведи его в порядок.
Марлоу попытался улыбнуться.
– Нет, спасибо. Я потороплюсь. О'Коннор может подослать еще кого-нибудь. – Он наклонился к Дженни
