и морозное декабрьское утро. Вот и четверг наступил. Дэннис с полчасика побегал вокруг, чтобы прийти в норму. Он старался накачать в легкие побольше свежего воздуха, чтобы выветрить вонь, которая, казалось, въелась в его нутро.
После пробежки Пайк почувствовал себя значительно лучше и был вполне готов к ужасам дома Бишоп. На обратной дороге он прошел мимо нескольких магазинчиков и купил себе газету, «Дейли миррор». Читая передовицу, он позавтракал в кафе, потому что завтракать в доме Бишоп он бы не рискнул.
Почувствовав приступ жалости к Ноэлю, Пайк перед возвращением купил для него буханку хлеба и пинту молока.
Когда Пайк подошел к дому, Сара Уэллер как раз расплачивалась с молочником у входной двери. Она улыбнулась Дэннису и сказала:
— Доброе утро.
Пайк подошел ближе.
— С Кирсти не было хлопот? — спросил он, зевая.
— Никаких. Вы рано поднялись.
Сара набросила пальто прямо поверх пижамы.
— Не смог уснуть.
— Не хотите чашку чая?
— Я только что позавтракал в кафе, спасибо… Хотя, пожалуй, выпью. Еще одна мне не повредит.
Сара пригласила его внутрь.
— Дети еще спят. Это так здорово на самом деле. Дэррен больше не встает на рассвете, а я просыпаюсь. Видно, это вошло у меня в привычку.
Ее дом был образцом порядка и уюта, особенно после Бишопов. Пайк сел за стол в чистой и светлой кухне, где Сара принялась готовить чай.
— Ваш муж еще не встал? — спросил он.
— Бог его знает. Я его уже два года не видела.
— О! — Он посмотрел сзади на шею Сары.
Ему вдруг страшно захотелось прикусить эту маленькую полоску под короткими густыми темными волосами.
— А что вы хотите от старика? — поинтересовалась она, завязывая разговор.
— Мы пытаемся разыскать Чеса.
— Он приезжал сюда позавчера вечером.
— Вы с ним говорили?
— Не особо. Только поздоровались, и все. — Чайник закипел, и она разлила кипяток по кружкам.
— Он не сказал, куда собирается? — спросил Пайк.
— Нет. — Сара принесла чашки и села напротив него.
— Спасибо, вы так заботливы.
— Вы знаете, старый мистер Бишоп был вполне нормальным, пока его жена не умерла. Я въехала сюда в то же время, что и они. Нет, он, конечно, всегда выпивал, но, я думаю, ее он слушался, а когда она умерла… Может быть, он просто подумал: а ради чего все?.. Понимаете? Вы женаты?
— Нет, — ответил Пайк.
— Разведены?
— Нет.
— Вдовец?
— Нет.
— А девушка есть?
— Нет.
— С вами не просто, верно? — покачала головой Сара.
— Что?
— Вести разговор.
— Ну я не знаю…
— Вы должны немного мне помочь и поддержать беседу.
— Простите. Я… как бы это сказать, — Пайк уставился на свой чай, — я ни с кем не общался какое-то время. Отвык… Ну вы понимаете.
— Вы сидели? — спокойно спросила Сара.
— Нет, — Пайк улыбнулся. — Но были все шансы.
— Какой вы загадочный.
— Да нет, ничего особенно интересного.
— Вы ведь моложе, чем выглядите?
— Даже не знаю.
— Сколько вам? Около тридцати пяти?
— Тридцать четыре.
— Так я и думала, вы гораздо моложе, чем выглядите.
— Вы всегда так разговорчивы с незнакомыми?
— Я торчу здесь целый день одна с девятилетним ребенком. Поэтому хватаюсь за любую возможность поговорить со взрослым, даже таким несчастным, как вы.
— Вы думаете, я несчастный?
— Но ведь точно не весельчак?
— Нет. — Пайк покачал головой и отпил чая.
— Опять. Вот, о чем я и говорю.
— Я лучше пойду и посмотрю, не проснулся ли Ноэль, — сказал Пайк, ставя свою кружку. — Под лежачий камень вода не течет, верно?
— Как скажете.
— Спасибо за чай.
— В любое время.
Пайк посмотрел на Сару. У нее была очень белая кожа и очень голубые глаза.
— Спасибо за все, большое спасибо, — произнес он.
Пайк вошел в дом Бишопов через дверь на кухню. Из гостиной послышался ужасный харкающий кашель — мистер Бишоп проснулся.
Пайк нашел его в холле. Тот чесал себе голову, пытаясь отскрести засохшие следы рвоты с переда рубашки. Он посмотрел на Пайка, сощурившись.
— А ты что за хрен?
— Друг Ноэля. Мы приехали этой ночью.
— Этой ночью? — у папаши Бишоп был заметный западный выговор.
— Я и Ноэль.
— Ноэль? Он здесь?
— Спит в вашей спальне.
— В моей спальне… — Его скрутил очередной приступ кашля.
— Дрянь, — сказал он, когда его отпустило. Пайк не мог с уверенностью сказать, относится ли это к нему, Ноэлю, кашлю или ко всему миру в целом.
Бишоп, шаркая, направился на кухню. Там он сдвинул вбок гору посуды и налил воды в чайник. Пайк вошел следом.
— А что Ноэль здесь делает?
— Мы приехали, чтобы расспросить вас о Чесе.
— О Чесе?
— Да. Он ведь был здесь, верно? Во вторник ночью.
— Во вторник ночью? Серьезно? Не помню.
— Чес был здесь, и нам нужно знать, куда он поехал.
— Куда поехал? Какого хрена я должен знать, куда он поехал?
