оказывался, что называется, без присмотра. Неудивительно, что эти ответы императоров во множестве случаев использовались недолжным образом. В кодексе Феодосия V в. упоминается ряд случаев жульничества: императорский ответ буквально отрывали от того вопроса, на который он давался, а затем использовали для ответа на другой вопрос; письма, полученные по поводу одной ситуации, использовали для разрешения другой; наконец, письма писались по ложным поводам (CTh 1. 2.). Римские законники были столь же изобретательны, как и их собратья в наши дни, а контроль над происходящим был куда слабее. Система рескриптов показывает нам не только то, что императорская власть энергично реагировала на происходящее на местах, — злоупотребления ею также дают понять, что расстояние от императора до просителя могло дать последнему возможность недолжным образом использовать мощное оружие, каковым являлось юридическое постановление, подписанное именем императора.
Вдобавок к рескриптам императоров также заваливали запросами более общего характера, на которые они могли отвечать или не отвечать положительно. Они имели возможность начать (или не начинать) расследование (неизбежно медленное) или принять версию просителя (в основе своей тенденциозную) за правду. В результате действия императорской власти оказывались в большей или меньшей степени случайными: император выбирал, верить или не верить просителю, и поступал соответственно. Влияние, которое императорская власть в этом случае имела на повседневную жизнь, зависело оттого, насколько большие расстояния проделывали граждане местных общин, чтобы использовать эту возможность.
Таким образом, пытаясь представить себе римское правление, мы в любом случае должны иметь в виду, что при всем юридическом и идеологическом могуществе императора возможности контроля с его стороны были ограниченны. Тем не менее монополия власти делала постоянные просьбы граждан об одобрении с ее стороны неизбежными. Следовательно, имперский центр был и могуществен, и серьезно ограничен в своем могуществе.
В середине III в. эта, по сути своей, ограниченная государственная машина внезапно столкнулась с совершенно новым кругом проблем; все они были вызваны возвышением Сасанидской Персии. Как мы видели, неотложные проблемы были решены благодаря военной, фискальной и политической реструктуризации империи. Однако с давних пор традиционным стало доказывать, что перемены, избавившие империю от этих трудностей, взамен этого в перспективе обрекли ее на упадок и гибель. Согласно этой точке зрения, после Диоклетиана налоговый пресс на экономику Рима, основанную на сельском хозяйстве, оказался чрезмерным. Крестьян вынудили сдавать такое количество продукции, что часть их умирала от голода. Утверждают, что новый уровень налогов также стал причиной гибели класса землевладельцев, которые выстроили города империи и жили в них с момента ее формирования. Фактически в результате вся империя стала управляться с использованием ограничений, а не разрешений; символом ее сделалась репрессивная бюрократическая машина, состоявшая, согласно авторитетному мнению, из тех, «кто даром ел свой хлеб», и ставшая дополнительным бременем для налогоплательщиков. Что касается военных дел, то увеличенная армия могла быстро сделать свое дело, но недостаток людских ресурсов в империи вынудил императоров IV в. все более и более прибегать к рекрутированию варваров из-за границы. В результате как верность, так и боеспособность римской армии уменьшились. В конечном счете, согласно этой системе доказательств, преодоление персидского кризиса потребовало таких усилий, что финансовое, политическое и даже военное могущество империи заметно ослабело{106}.
У этих взглядов по-прежнему множество сторонников. Однако исследователи нынешнего поколения убедительно продемонстрировали, что подобная позиция серьезно недооценивает экономическую, политическую и идеологическую стойкость мира поздней империи.
Цена выживания
Сельское хозяйство в древности страдало от двух ограничивающих моментов. Во-первых, до изобретения тракторов продуктивность любого участка земли чрезвычайно зависела от того, сколько труда можно было положить на ее обработку. Во-вторых, в древние времена сельские хозяйства, применявшие сложные технологии поддержания плодородности почвы, не могли значительно повысить производство продовольствия так, как это позволило сделать использование химических удобрений в современную эпоху. Это, в свою очередь, тормозило рост населения, так как его численность имела тенденцию расти до предела, положенного доступным количеством пищи. Вдобавок транспорт был чрезвычайно дорог; в «Эдикте о ценах» Диоклетиана говорится, что стоимость телеги зерна возрастает вдвое после каждых пятидесяти миль путешествия. В этих условиях римская экономика всех периодов практически не поднималась над уровнем, обеспечивавшим лишь выживание людей. До недавнего времени исследователи питали уверенность, что повышение налогов в поздний период существования Римского государства ухудшило эти условия настолько, что крестьянское население империи стало не способно даже поддерживать свое существование.
Свидетельства, которыми мы располагаем, содержатся в основном в письменных источниках. Начнем с того, что ежегодный объем надписей, сохранившихся от римской античности, внезапно сокращается в середине III в. приблизительно до одной пятой от прежнего количества. Так как шансы на выживание оставались постоянными, это массовое сокращение, естественно, принималось за знак того, что землевладельцы — социальная группа, как правило, заказывавшая эти надписи по сугубо частным поводам, — неожиданно начали испытывать недостаток средств. Хронологические исследования также приводят к тому, чтобы рассматривать увеличение налогового бремени, возложенного на жителей поздней империи, в качестве главной причины, так как упадок совпал с повышением налогов, необходимым, чтобы отразить усиливавшуюся персидскую угрозу. Такие взгляды получили подкрепление за счет других источников, документально освещающих другой хорошо известный феномен IV в., известный под названием «бегства куриалов». Куриалы (или декурионы) — это землевладельцы, достаточно состоятельные для того, чтобы получить место в городских советах (по-латыни — куриях). Они были потомками тех, кто строил римские города, усвоил классическую идеологию самоуправления, выучил латинский язык, и широко пользовались преимуществами, которые давало латинское и римское гражданство в ранний императорский период. В IV в. эти люди начали выказывать все большее нежелание служить в городских советах, учрежденных их предками. Поэтому долгое время одно из общепринятых суждений относительно падения Рима гласило, что традиционный класс землевладельцев империи был переобременен до крайности{107}.
Другие юридические тексты IV в. относятся к прежде неизвестному феномену — «покинутым землям» (
Эта последовательность, где все элементы как нельзя лучше подходили друг к другу, оказалась взорвана в конце 1950-х гг. французским археологом Жоржем Чаленко. Как бывает в случае многих революционных моментов, наблюдателям понадобилось немало времени, прежде чем они поняли, что увидели нечто поколебавшее почву у них под ногами, однако брошенная бомба вызвала ряд детонаций.
