Лариса Бортникова
Охотники-2. Авантюристы
ISBN: 978-5-904454-63-0
Глава первая. О временах и нравах
Двадцать пятого августа тысяча девятьсот девятнадцатого года Лондон отмечал событие, которое, вне всякого сомнения, имело огромное историческое значение, но среди лондонцев ажиотажа отчего-то не вызвало. Может, виной тому была пасмурная погода — всю неделю шли дожди, а может быть, оркестр «Ориджинал диксиленд», что этим утром прибыл из Нового Орлеана и готовился в полночь дать грандиозное представление, отвлек внимание публики на себя. Но как бы там ни было, вылет первого регулярного авиарейса из Лондона в Париж прошел не так шумно, как ожидалось. Толстощекий господин в макинтоше на клетчатой подкладке произнес речь, долго тряс руку первому и единственному пассажиру, а затем лично помог ему подняться по приставной лесенке на крыло. Пилот лихо запрыгнул в кокпит, позируя камерам. Прочихавшись, взревел двигатель. И современнейший четырехместный биплан De Havilland стартовал из Ханслоу, чтобы через два с половиной часа приземлиться в Ле Бурже.
Так, потратив всего лишь сорок две гинеи, пассажир по фамилии Стивенсон-Рис открыл новую эпоху в пассажирских перевозках, но почти никто этого не заметил. Шел девятнадцатый год. Год, когда почти ежедневно случались вещи, куда более достойные параграфа в учебнике истории.
С десяток репортеров, с дюжину фотографов, хроникер и небольшая толпа зевак потихоньку начали расходиться. Откуда-то появился открытый ролльс, которым управляла стриженая молодая леди, и по выражению ее лица было очевидно: корсета не носит, юбкам предпочитает брюки, а чаю со сливками — выдержанный бренди. Девушка остановила авто у трибуны, помахала рукой щекастому, приподняв на лоб защитные очки. Тень от очков не позволяла разобрать оттенок ее глаз, но если бы кто-нибудь, да хоть тот же щекастый, набрался смелости и, подойдя к девушке вплотную, посмотрел ей в лицо, он увидел бы, что глаза у нее разного цвета. Ролльс постоял четверть часа, потом медленно объехал летное поле по периметру, едва не сбив флажки, отделяющие взлетную полосу от лужайки, подготовленной для зрителей, и умчался прочь.
Трое джентльменов, сидящих в зрительских раскладных креслицах, повернули головы на звук мотора, но, заметив за рулем стриженую водительницу, с равнодушием отвели взгляды в сторону. Несмотря на разницу во внешности, эти джентльмены обладали необъяснимой схожестью. Все они уже давно перешагнули порог зрелости, но не было в них ни умиротворяющей стариковской медлительности, ни ласкового добродушия отцов семейств, ни беспечности молодящихся ловеласов. Все трое казались сосредоточенными, а в их взглядах сквозила взаимная неприязнь, хотя со стороны беседа казалась вполне светской и даже дружелюбной.
Самый немолодой из присутствующих, лет восьмидесяти пяти или больше господин, похожий на обтянутый пергаментом скелет, зевнул, прикрывая рукой рот. Щеки и подбородок старика были изрыты мелкими оспинами. Седые обвисшие усы выглядели не слишком ухоженными, а из кармана его мятого френча торчал сложенный пополам корешок билета на трансатлантический рейс. Билет был согнут точно посередине, но приглядевшись, можно было разобрать название. «Что-то-там ...ания». Может быть, «Мавритания» или «Аквитания», «Британия», «Андания», «Тоскания»... Впрочем, какая разница, как называется судно, когда и так уже ясно — владелец согнутого пополам билета на днях приплыл из Нового Света. Владелец билета — американец, и американец довольно состоятельный — ведь не каждый может позволить себе пересечь Атлантику на борту, принадлежащем владычице морей и океанов — корпорации «Кунард Лайн».
—?Итак, что скажете, господа? — голос «скелета» звучал бесстрастно, словно он уже заранее знал ответ.
—?Скажу, что воздухоплавание требует субсидий! Меж тем из-за военных расходов бюджет трещит по швам, каждый грош на счету, а нашим лейбористам, как видите, плевать, — высокий моложавый старик с благородной сединой и безупречным «королевским» английским неодобрительно окинул летное поле взглядом. — Дирижаблестроение еще куда ни шло, но эти аэропланы... Утопия! Не верю!
—?Чушь Уинсли! Да! Чушь! — пролаял третий мужчина, на вид лет пятидесяти — не больше. Был он одет в бриджи, короткую спортивную куртку, на его крупной голове красовалось кепи с пимпочкой. — Я летал из Берлина в Варнемюнде! В прошлом месяце! Да! За аэропланами будущее. Если бы не Версальский балаган, через пять лет небо над Европой принадлежало бы Германии. Но какой смысл развивать авиастроение, когда о военной авиации нам господа победители даже думать запретили? Ни танков, ни подводных лодок, ни-че-го... одни долги! В Европе только ленивый не оттяпал от Германии ломоть. Как будто Германия — штрудель. Даже, вон, янки поживились нашими объедками...
Немец махнул рукой и замолчал. «Скелет» же притворился, что все это время рассматривал корешок билета, поэтому не слышал обиженной тирады немца. Он откашлялся и зашелестел по-змеиному тихо, но отчетливо. Каждое сказанное им слово казалось упакованным в вату:
—?Америка — богатая страна, господа! Американская ложа процветает. В средствах мы не нуждаемся. В преданных людях тоже. У нас солидная агентурная сеть, а наши архивы в порядке и регулярно обновляются. До нас дошли слухи, что в Старом Свете не все благополучно. Говорят, из-за войны сместились орденские ландмарки, и солидные территории лишились своих Хранителей. Говорят, многие из Хранителей мертвы, а живые давно позабыли о Кодексе в угоду политическим дрязгам, — быстрый взгляд в сторону немца, и «скелет» зашелестел дальше. — К примеру, говорят, что русская Хранительница так напугана красными, что готова всучить свои архивы чуть ли не первому встречному. Говорят, что из тайника румынских Хранителей в Бухаресте украден Медведь. Что греки собрали, вывели из обращения и спрятали свои артефакты, лишь бы те не достались туркам, и что турецкие Хранители передушили друг друга, так и не решив, кому же присягнуть — продажному султану или этому их мятежнику... Ататюрку. Говорят, что баланс распределения нарушен, и что в Москве и Константинополе концентрация предметов недопустимо высока. Говорят, что в Европе предметы кочуют с рук на руки, как булавки для галстуков, достаются черт-те знает кому, а некоторые и вовсе утеряны безвозвратно... Разве не самое время сейчас нам — Хранителям — вмешаться и навести порядок?
—?Бла-бла-бла-бла... Сколько пафоса! — джентльмен в кепи с пимпочкой, похожий на купца, на деле же Хранитель от Германских и Австрийских территорий, полковник Карл Мария Вилигут, расхохотался. — Вмешаться! Навести порядок! Ха! Говорите прямо, что мечтаете урвать куш, пока тут у нас кавардак.
—?Не скрою. Мы хотели бы изъять некоторые предметы с бесконтрольных территорий. Мы готовы направить в Турцию или Россию своих охотников хоть завтра. И те трофеи, что они сумеют достать — по праву наши. Разве не так заявлено в Кодексе? Разве мы, Хранители, не должны следовать каждой его букве?
Седовласый денди, в котором читатель уже наверняка узнал Артура Уинсли-старшего нахмурился. Ему не нравился американец, в его бескорыстие и честность он не верил, сам был тоже далеко не безупречен, и давно не сомневался в том, что пресловутый Кодекс заплесневел, прокис, прогорк и превратился в банальность, годную разве что для анекдота. Да и являлся ли Кодекс когда-нибудь чем-то иным? Разве что во времена короля Артура, и то вряд ли...
«Кодекс. Единые цели единой ложи. Хранители вне политики». Бред! Каждый из присутствующих здесь преследовал свои цели, каждый хитрил и изворачивался, каждый ставил под сомнение всякое произнесенное другими собеседниками слово. Очевидным было лишь одно — у американской ложи есть все, чтобы начать охоту на европейские предметы. Но по каким-то причинам американцы нуждаются в благословении европейских Хранителей. Артур Уинсли-старший — магистр ордена Рубиновой Розы и
