— На твоем месте я не связывала бы мое мнение с моим полом, — угрожающе проговорила Патриция, взбешенная его снисходительным тоном. — Я, по крайней мере, не запрашивала личное дело Дайаны, чтобы проверить ее прошлое!
Рик пожал плечами.
— Ты безнадежна. Какая тебе разница, в конце концов? Мне нравится посидеть в компании Дайаны. Она умная, приятная женщина, с хорошим чувством юмора. Кроме того, я чувствую себя одиноким. Тебя никогда не бывает дома по вечерам из-за твоей работы. Почему я не могу развлечься немного?
— Забавно слышать это из твоих уст, — с горечью сказала Патриция. — Если уж кого не бывает дома, так это тебя. Моя работа — это мое единственное развлечение.
— А если говорить о личных делах, — добавил Рик, проигнорировав ее слова, — то проверка, о которой ты говорила, показала бы, что Дайане нечего скрывать. Могу сказать о ней только одно: она на редкость прямолинейна.
— Молодец, чувствуется, что она подходит тебе, — парировала Патриция. — Может, тебе стоит постоянно встречаться с ней после того, как мы разведемся.
— Не думаю, — растягивая слова, произнес Рик. — Дайана имеет голову на плечах, но она слишком откровенна. Высказывает все напрямую. Не умеет скрывать своих чувств. Нет, Пэт, она не мой тип. Мне нравятся женщины немного загадочные, с небольшой тайной.
— Ты обманываешь себя, Рик, — резко сказала Патриция. — Тайна, которую ты, очевидно, приписываешь мне, является плодом твоего воображения. Я давно рассказала тебе всю правду о себе. Если ты хочешь увидеть человека, который получает удовольствие оттого, что во всем видит плохое, посмотри в зеркало.
— Я не согласен с этим, — с легкостью возразил Рик. — Мне кажется, каждый, кто соприкасается с тобой, чувствует твое отвращение к правде. Например, твои боссы в ресторане знают о том, что ты работала в «Хайтек Информейшн»? А твоя подруга Лайза в курсе, что ты работаешь не по специальности? Ну и конечно, я. Если бы я не был адвокатом и не умел складывать два и два, я никогда не догадался бы, что ты отправила письмо своему старому знакомому Гарри Дженкинсу.
— Значит, ты продолжаешь в том же духе! — возмутилась Патриция. — Шпионишь за мной!
— Ни в коем случае! — насмешливо ответил Рик. — Просто использую то, что я уже знаю, чтобы понять, что происходит за моей спиной. В конце концов, я привык к тому, что ты ничего не рассказываешь мне о своих делах.
— А зачем? Что бы я ни сказала, ты все равно не поверишь мне.
— С тобой трудно не согласиться.
Патриция отвела взгляд. Жестокие слова.
Рика вызывали у нее боль и гнев.
— За последнее время, — сказала она, справившись наконец с эмоциями, — ты ни разу не простил меня за то, чего я даже не совершала. В тебе нет ни капли сострадания, Рик.
— Я бы этого не сказал, — произнес он тем же насмешливо-дружелюбным тоном. — Я очень сострадаю тебе, Пэт. Просто я имею с тобой единственно приемлемые отношения. Можно даже сказать, что я являюсь идеальным мужем для тебя. Хороший адвокат никогда не принимает на веру то, что ему говорят. Он исходит из того, что каждому человеку есть что скрывать. Поскольку к тебе это относится вдвойне, я предполагаю, что ты всегда что-то не договариваешь.
— Прекрасно! — снова вспылила Патриция. — Я рада, что хоть на что-то гожусь, пусть даже для отточки твоего профессионального мастерства.
— Делая тебе предложение, — продолжал Рик, не обращая внимания на ее эмоции, — я сказал, что ты женщина, за которой надо присматривать. Как в воду смотрел.
— Думаю, что уже могу обойтись без твоей опеки! — бросила ему в лицо Патриция. — Я устала от тебя, от твоих упреков и от твоего молчания. После меня можешь найти себе другую загадочную женщину, если именно это тебя возбуждает.
— Спасибо за благословение, — с насмешливой иронией поблагодарил Рик. — Но о разводе я и слышать не хочу. Не сейчас, во всяком случае.
— Почему? — удивилась Патриция. — Ты сам признаешь, что наш брак был ошибкой.
— Не уверен. Время покажет. Без доверия тоже можно неплохо жить. Я потерял веру в тебя, но осталось это, прелесть моя. — Рик резко встал с кресла. — Ты все еще мой тип женщины.
Он начал приближаться к ней, его глаза сверкали озорным блеском. Патриция вдруг вспомнила, что на ней, кроме халата, ничего нет. Она вскочила в надежде убежать, но не успела. Рик одним прыжком очутился за ее спиной и быстро обнял ее.
— Ты красивая, — прошептал он ей на ухо. — И по-своему очень сексуальная. — Его руки стискивали ее стальными обручами, и он грубо прижимался животом к ее ягодицам. — Зачем думать о разводе? — вкрадчиво и сладострастно мурлыкал Рик, лаская ее бедра. — Нам ведь с тобой хорошо в постели, да? И о твоей сестре заботятся, не так ли? Мне же нужна только одна вещь от тебя, так ведь?
Его вопросы были похожи на маленькие, презрительные пощечины, которые он наносил ее гордости, хотя в тот же самый момент его руки и губы разжигали в Патриции желание.
— Ты получаешь от нашего брака не так уж мало, ты согласна? — шептал Рик, скользя губами по ее шее. — У тебя есть работа, независимость, возможность уединиться. А когда приходит полночь, — добавил он, накрыв ладонями ее торчавшие соски, — я доставляю тебе большое удовольствие.
Патриция хотела закричать, расцарапать ему лицо, но тело предало ее, уже отвечая на прикосновения Рика. Довольный тем, что сумел возбудить Патрицию вопреки ее желанию Рик громко рассмеялся.
— Сделка есть сделка, любовь моя, — мягко сказал он. — Почему бы тебе не расслабиться и не воспользоваться ее плодами?
Из глубин памяти Патриции эхом прокатились безжалостные слова Кларка Дайсона и слились со словами Рика. Это была та же жестокость, та же радость от возможности использовать ее, обладать ее телом.
Внезапно, с быстротой молнии, совершенно неожиданно для Рика, Патриция резко развернулась в его руках и со всей силы ударила его по лицу. Его черные глаза полыхнули угрожающим огнем, но в следующее мгновение, придя в восхищение от ее агрессивности, Рик прижал Патрицию к себе еще крепче.
Он впился в ее рот грубым поцелуем, и Патриция, почувствовав невероятное наслаждение, содрогнулась от ужаса. Его руки скользнули под халат, к горячему телу, и вскоре — Патриция не поняла, как это произошло, — она оказалась лежащей на ковре совершенно обнаженной. У нее было ощущение, что она насекомое, вокруг которого паук плетет свою смертоносную паутину. Все это время Рик удерживал ее глубоким чувственным поцелуем, который не прерывал ни на секунду.
Патриция даже не заметила, когда он разделся. Его бесцеремонное, надменное сладострастие унижало ее, низводило до уровня уличной девки. У нее было ощущение, что Рик валяет ее в грязи и при этом смеется. А самое ужасное заключалось в том, что Рик, упиваясь своей победой над ее немощным сопротивлением, чувствовал и знал, какой прочной цепью она привязана к нему, как велика его власть над ней.
Рик провел губами по ее атласному животу, и Патриция невольно выгнулась. Он прижал ее к полу — как живую куклу, как неодушевленный предмет, в который он вдохнул чувственную жизнь своим прикосновением. Когда Рик уверенно накрыл ее своим возбужденным телом, Патриция решила холодностью испортить ему удовольствие. Но ее усилия оказались тщетными — Рик слишком хорошо знал, как доставить ей удовольствие.
Она перестала сопротивляться и смирилась с ролью проститутки, постельной игрушки Рика. Внутренний голос шептал ей: наслаждайся, утони в чувственной трясине унижения, пощекочи себе нервы новизной этого ощущения, восторгом секса без любви. Может, моя уступчивость накажет его, мелькнуло у нее в голове, он будет знать, что я тоже могу получать удовольствие от его тела, не прося или не получая нежности.
Но ее мысли рассеялись как дым, когда Патрицию подхватил дикий вихрь восторга и она перестала владеть собой. Она забыла о своем унижении, лишь чувствовала жар тела Рика и его сильные руки, в которых ей хотелось раствориться. Внезапно их экстаз достиг наивысшей точки, произошел взрыв энергии,
