Женщина не ответила, но спешилась и приблизилась. Черты ее прекрасного лица были скованы холодной суровостью, и Фиррина решила, что женщина примерно ровесница Редрота.
Незнакомка вдруг преклонила колено.
— Приветствую тебя, принцесса Фиррина Фрир из рода Линденшильда Крепкая Рука. Я твой вассал, Элемнестра Целести, басилиса Гиполитании. А это, — она указала на могучего великана, что почтительно держался в нескольких шагах позади, — супруг мой, Олемемнон.
Дружинники радостно зашумели, но Фиррина жестом велела им успокоиться. Что-то в этой женщине заставило принцессу призвать на помощь все свое царственное высокомерие.
— Приветствую и тебя, Элемнестра Целести, басилиса Гиполитании. Должна заметить, что ты не совсем верно назвала мой полный титул, упустив боевое прозвище Дикая Северная Кошка, данное мне моим отцом, королем этих земель Редротом, — с достоинством ответила девочка.
Несколько секунд гиполитанская правительница не мигая смотрела на нее, а затем кивнула.
— Прошу прощения, госпожа. Известия об изменении твоего титула, к сожалению, не дошли до нас. Однако я должна сказать, что такое боевое прозвище очень подходит принцессе, чья первая битва закончилась столь славной победой. — Женщина подняла глаза, и теплая, лучистая улыбка необычайно преобразила ее лицо. Воительница встала и добавила: — Раз уж зашел разговор о титулах, то моя госпожа тоже кое-что упустила. Твоя мать была моей младшей сестрой, так что ты можешь звать меня тетей.
Фиррина, разумеется, знала, что басилиса, то есть правительница Гиполитании, приходится ей теткой. Но принцесса никогда раньше не встречалась ни с ней, ни с другой родней по материнской линии, да и после всех потрясений последних дней родственные связи как-то вылетели у нее из головы.
— Тогда приветствую тебя, тетя Элемнестра. А это, выходит, мой дядя Олемемнон. — Фиррина кивнула великану, молча ожидавшему в сторонке.
— Ну, да… наверное, — согласилась Элемнестра, как будто раньше ей это не приходило в голову. — Олемемнон, подойди же и поклонись своей… племяннице.
Супруг правительницы сделал шаг вперед и с улыбкой опустился на одно колено. Могучий и широкоплечий, с похожей на бездонную бочку грудью, он почему-то не носил бороды. Может, с ним приключился какой-нибудь несчастный случай? Хотя нет, остальные гиполитанские воины тоже были безбородые. Наконец до девочки дошел единственно разумный ответ: они брились! Это поразило Фиррину до глубины души. Она привыкла, что все мужчины Айсмарка бородатые, а эти были похожи на Оскана, только постарше и покрепче.
На маленьких лошадях сидели женщины, такие же высокие и статные, как басилиса. Из оружия у них были короткие составные луки[7], копья и щиты в форме полумесяца, сделанные из крепких ивовых прутьев. Мужчины же были вооружены топорами, как Фиррина и ее дружинники, а щиты у них были круглые. А одеты и женщины, и мужчины были одинаково — в ярко расшитые штаны, мундиры и алые шапочки, закрывающие щеки.
Фиррина вновь посмотрела на Олемемнона, который по-прежнему стоял перед ней, преклонив колено. Она вышла из строя, взяла его за руку и помогла подняться.
— Приветствую, дядя, — церемонно сказала принцесса и поцеловала его бритую щеку.
— Приветствую, моя госпожа, — ответил тот низким, но тихим голосом и улыбнулся в ответ.
Тогда Фиррина повернулась к тете, шагнула ближе и заключила ее в объятия. Дружинники разразились радостными криками, и на этот раз Фиррина их не остановила.
Маггиор огляделся вокруг. Комнаты были светлы и просторны, побеленные стены покрыты фресками с изображением холмов и деревьев, навевавшими воспоминания о доме. Хотя здешние холмы, конечно, были куда выше и находились они на севере, совсем недалеко от вечных ледников, где дни и ночи длятся по полгода. Так откуда же художникам этих холодных краев стало известно о холмистых равнинах и диковинных деревьях, растущих на далеком юге? Как они узнали, что бывают места, где солнце ласково греет и светит круглый год и лишь изредка выпадают дожди, к которым люди всегда успевают подготовиться? Загадка, да и только… Хотя, наверное, мастера просто видели во время путешествий картины, изображающие южные страны, и постарались создать нечто похожее. Как бы то ни было, яркие, живописные фрески украшали весь замок басилисы, и Маггиор чуть было не поверил, что между Гиполитанией и южными странами существуют какие-то связи.
Впрочем, решил он, тайну живописи можно будет разгадать и потом, а пока стоит просто насладиться теплом. Наконец-то ему удалось по-настоящему согреться! В очаге посреди комнаты постоянно горело жаркое пламя, а окна были плотно закрыты, и зимняя вьюга обиженно завывала, не в силах проникнуть во дворец. В Бендисе, столице Гиполитании, бушевала метель. Маггиор был совершенно счастлив: после столь изнурительного и жуткого путешествия он не мог и мечтать о большей роскоши, чем уютный уголок и сытный ужин. Однако он прекрасно понимал, что они чудом избежали весьма печальной участи.
— Слава всем богам, в которых я не верю, что басилиса получила наше послание и прибыла на помощь, — бормотал себе под нос Маггиор.
Встретив караван беженцев на пути к столице, люди Элемнестры первым делом накормили изголодавшихся жителей Фростмарриса. А когда басилиса узнала, что принцесса осталась в лесу, чтобы встретить врага, то с отрядом воинов отправилась навстречу ее высочеству, прихватив побольше еды. К тому времени, когда Фиррина и ее солдаты вступили в город, беженцев уже давно расселили по домам, и многие из них вместе с толпами гиполитан вышли встречать свою принцессу.
Гиполитане без колебаний признали в Фиррине верховную правительницу. Маггиор знал, что ее мать происходила из правящей аристократии Гиполитании, так что нисколько не удивился такому приему. Жители радостно кричали, размахивали руками и даже расстилали шкуры перед лошадью принцессы (лошадь Фиррине подарила басилиса, решив, что наследнице престола пристало возвышаться над толпой, а не идти пешком вместе с солдатами).
Традиции и уклад Гиполитании просто очаровали Маггиора. За два дня, проведенных в городе, он уже успел многое разузнать. Ему, чужестранцу, последние годы почти не покидавшему Фростмаррис, резали ухо незнакомые слова, проскальзывающие в речи жителей. То есть он, конечно, и раньше предполагал, что здесь наверняка говорят на местном диалекте, но эти слова казались ему отголосками какого-то древнего языка. Гиполитане исповедовали и иную религию. Насколько ему удалось понять за столь краткий срок, местные жители поклонялись в основном богиням и главному божеству — богине-матери. Это отразилось и на устройстве общества: высокие посты занимали, как правило, женщины. И хотя мужское самолюбие Маггиора было задето, подобная система весьма заинтересовала его как ученого. Кроме того, приходилось признать, что в городе царит порядок и никто не жалуется.
Размышляя у камелька в своей уютной комнате, Маггиор нашел всему этому только одно объяснение: гиполитане и сами пришли из других земель, они тоже беженцы. Даже имена у них необычные, экзотические — всякие там Кассандры, Ифигении… Настоящие жемчужины по сравнению со всякими будничными Этелями и Цердиками. Пытливый ум ученого заставлял Маггиора искать разгадки, и он старался собрать как можно больше сведений о здешней жизни.
Его мысли прервал стук в дверь, и Маггиор Тот увидел в дверях Оскана и Фиррину. Они, похоже, горячо спорили по пути к нему в комнату и, войдя, лишь махнули ему в знак приветствия, а сами продолжали препираться.
— Мы не можем рассиживаться тут всю зиму и дожидаться, пока имперцы сами уйдут! — возмущалась Фиррина.
К ней вернулся ее обычный сварливый тон, значит, она окончательно пришла в себя после тяжелых испытаний. Что ж, и то хорошо…
— А я этого и не говорил, — столь же упрямо отвечал Оскан. — Тебе все время кажется, что моя единственная радость в жизни — тебя позлить. А ведь я вообще-то сказал, что люди, к счастью, смогут восстановить силы перед весенней кампанией. Тебе-то отдохнуть вряд ли захочется.
— Вот именно! Нужно собрать ополчение на севере, обучить солдат и обеспечить их снаряжением. Надо запастись провизией, выковать и перековать оружие, подогнать его для каждого солдата! Отдых — это роскошь, которую я не могу себе позволить! И не хочу!
— Может, моя госпожа и ее юный советник хотя бы присядут на минутку? — осторожно подал голос Маггиор и указал на стулья у стены.
